Подняла руку вверх, предупреждая о том, что дальше можно не говорить, и презрительно окинув его с головы до ног, выдавила:

— Это все? А то мне некогда, нужно домой.

— Кстати, по квартире…

Кто бы сомневался, что сейчас хитрый племянник скажет что-то очень умное, и я останусь без всего. Как бы не так!

Отметив, что погода ухудшается, и пора бежать к машине, старенькой иномарке, которую смогла приобрести на личные средства, вновь вернула внимание на двух мужчин, а именно дохленького наглого племянника, решившего пойти обманным путем ради своих корыстных планов. Все же поразительно, какие гнилые мужики встречаются на моем пути. Пока только один отличился, но и то, пропал бесследно, даже не потрудившись позвонить. Но с другой стороны, кто я ему такая, чтобы иметь претензии?

— Что? Наследник — не живой человек, а клон? Настоящего я убила и съела? — уточнила лениво, отмечая, как взбесился мужчина от моих слов, тут же встрепенувшись и грудью дернувшись вперед.

«Гусь! Такой важный, что хочется зажарить в духовке с яблоками, и съесть».

— Да уж, — скривившись, буркнул Валерий Николаевич, — Я наслышан о том, какой у тебя ядовитый язык.

— Правда? А мы уже на «ты»? Так быстро, но не желательно, а если быть точнее, категорически запрещено. Наслышаны обо мне?! А я вот не знала вас, не знаю и знать не хочу. Намек понятен или повторить?

Мужчина встрепенулся, как гусенок после купания в луже, и резко завизжал:

— Наплевать на собственного ребенка? Решила скинуть? Может, захотелось еще одного дурака найти, забеременеть, а потом…

«Вот мужики пошли… Тошно слушать это нытье».

Резко повернулась к нему спиной, игнорируя жадный взгляд Тараканова, который напротив племянника смотрелся куда лучше, хотя обоих презирала. Только сделала шаг, как услышала:

— Уйдешь, и тогда не рассчитывай, что тебе позволят увидеть своего сына.

Естественно, это Алексей процедил мне вслед. Сволочь. Змея он, самая настоящая. Вырвать бы клыки, чтобы представлял собой веревочку, но мне это не по зубам.

Медленно повернулась и гордо заявила:

— Мой сын — только мой сын, и у него есть отец, который умер. Необходимые бумаги имеются. А вот про вашего Евгения мне совсем неинтересно. Можете прыгать, скакать и танцевать с бубном, но вы ничего не сможете доказать, потому что это неправда.

— Думаю, вы не представляете, какие мы собрали против вас…

Нагло усмехнулась, стараясь не показывать, как меня трясет от всей этой клеветы, и лениво поинтересовалась:

— Знаете, а мне даже интересно. К чему этот спектакль. Что нужно конкретно от меня? У меня был брачный договор и бумаги, но, как оказалось, благодаря помощи некоторых, я ничего не получила, только малость, и то по желанию наследника. А он… все подписал. Больше я ничего не имею. Какие ко мне претензии?

Мужчина довольно улыбнулся, как будто я глупая гусыня и не понимаю самого простого и важного. Поправил свою длинную челку и заявил:

— Да, вы нам не нужны, но Картунов…

— Ой, правда, не нужна, это радует, — с восторгом проговорила, тут же пробуя отвязаться: — Могу идти?

— Ксения, давай думать головой.

— Давайте… — поправила его, намекая, чтобы тыкал в другом месте. Он мне не друг и не товарищ. Век бы его не видела.

— Хорошо, — почти прорычал он, повторяя и продолжая: — Ксения, давайте думать головой.

— Я исключительно только этой частью тела и думаю, — парировала ему в ответ.

— Перестаньте! — гневно проговорил мужчина, дергая ногой, отчего подняла бровь. — В общем, если не хотите серьезных неприятностей и ужасных последствий, то советую внимательно слушать меня. Смею судить, что сын вам все же нужен, но мы заберем его, уверяю вас, это в наших силах и возможностях. Можете проконсультироваться с любым адвокатом. Так что…

— И что вам нужно? — грубо рявкнула, не желая играть в игру «кошки-мышки». — Только без лишних слов. Я, правда, устала и не настроена на волну доброжелательности. Как-нибудь в следующей жизни.

— Ладно, мы знаем, что Дмитрий испытывает к вам некую симпатию, преследуя свои цели, — сделал паузу, намекая, что Картунов желает переспать со мной, — и поэтому он просил Тараканова подготовить брачные документы, которые нас очень устраивали, но потом наследник все изменил. Поэтому я хочу, чтобы вы вышли замуж за Дмитрия, и, пробыв в статусе супруги некоторое время, отведенное по договору, после развода все отдали мне.

— А с чего я буду столь добра? — уточнила я, чтобы уж точно понять этого скользкого червя. А то вот гусем назвала, добрая душа, а он вовсе и не гусь. Далеко ему до птицы, он еще ползает, и всю жизнь будет.

— Это цена того, чтобы ваш сын был с вами, — ядовито процедил племянник.

«Эх, я, наверное, очень устала, если стою и слушаю весь этот бред…»

Сделала шаг к нему и заявила:

— Значит так, если бы я и вышла замуж за Дмитрия, то только с одной целью, чтобы понаблюдать, как мой… муж… сожрет вас всех с потрохами, и да… я бы улыбалась при этом.

Видела их вытянутые морды, и ухмылялась, пока не услышала злобную презрительную тираду:

— Дура, раз надеешься на что-то. С нашими законами и ленивыми исполнителями… все можно. И когда останешься без всего, пожалеешь, — отмечая мое возмущение, племянник усмехнулся: — Сегодня стоит кафе, а завтра сгорело, сегодня живете в своей квартире, а завтра вас выкинули из нее.

— Угрожаете? — поднимая бровь, поинтересовалась, чувствуя, как моментально все внутренности сжало от страха.

— Предупреждаю, — нагло заявил он, пронизывая змеиным взглядом, ожидая моего испуга и безоговорочного согласия.

Считая, что услышала достаточно, сглотнула и, задрав подбородок, произнесла:

— Всего доброго.

Шла быстро, стараясь не бежать, чтобы сволочи, убивающие своими взглядами, не решили, что я испугалась. Обойдутся. Еще один шаг и тут же остановилась, слыша в спину:

— Даю четыре дня. И советую хорошенько подумать.

Ничего не ответила, открыла машину и спокойно села, резко выезжая на основную дорогу. Пока добиралась до дома, прокручивала наш разговор, желая понять, правда или нет то, чем мне угрожали? Или просто пугали? В любом случае нужно будет предупредить няню, чтобы не выходила с Сережей никуда и самой быть внимательнее.

Поздним вечером, когда уже укладывала сына спать, прочитав ему перед этим пять сказок, раздался телефонный звонок. На экране высветился неизвестный абонент. Приняла вызов и услышала громкий голос Картунова:

— Привет.

Не хотелось отвечать, внутри меня загорелась обида… за сына, но все же выдавила:

— Здравствуй.

— У меня не было возможности ответить. Постоянные тренировки забирали все силы. Сейчас вот освободился и позвонил, — выдал он без прелюдий в виде погоды и настроения.

— И как, можно поздравить? — не зная почему, поинтересовалась я.

— Можно, как приеду, — с усмешкой нагло заявил Дмитрий.

— Я это уже сделала, — просветила собеседника, чтобы не рассчитывал на большее.

Мужчина не прокомментировал мои слова, а потом сухо проговорил:

— Дай трубку Сергею.

С силой вцепилась в телефон, понимая, что не хочу ничего давать. Не просто от того, что ревнивая эгоистка, а потому что переживала за психику сына. Сережа сейчас будет прыгать от удовольствия, а потом опять плакать и спрашивать, почему нет дяди Димы. А так и будет, ведь Картунову все равно надоест, и он в любом случае уедет.

В голове мгновенно вспыхивало много разных мыслей, особенно негативных, убеждающих, что я права, но часть меня, где-то в глубине души была убеждена в том, что мужчина действительно не мог выйти на связь, но старалась не зацикливаться на этом ощущении.

— Дмитрий…

— Ксения, я попросил, дай трубку сыну, чтобы поговорить с ним.

Даже рука дрогнула. Вот что за хам? Да с ним даже не хочется связываться. Молча передала трубку и прошептала:

— Держи.

— Это дядя Дима? Да? Дядя Дима? — с восхищением выдохнул сын, ерзая на простыне, сбивая ее в кучу, и перехватывая трубку.

Вручила и слушала, как сын счастливо рассказывает о том, как проводил время, и как к нам в гости приходила тетя Надя. Пораженно застыла на диване, не скрывая своего вытянувшегося от возмущения лица, пока Сережа вдруг не поделился:

— А ты… приедешь? Я так жду тебя… Мама сказала, что ты, возможно, больше к нам не будешь заглядывать, у тебя свои дела и дом…

Сердце остановилось. Сынок сдал… с потрохами. Даже скривилась и прищурила глаза, ожидая, что ответит огромный медведь. В принципе, я просто предположила, не желая, чтобы сын бесконечно ждал чуда. Ничего страшного.

— Обещаешь?! Ура! — вдруг воскликнул он, а потом добавил: — Да, уже сплю. Буду ждать! Спокойной ночи! Жду!

Он быстро залез под одеяло и, протянув трубку, прошептал:

— Мама, поговори, а я сплю!

О, всегда бы так спал! А то «…расскажи еще одну сказку… и самую последнюю. А почему носороги не летают? А зачем спать детям?». Вспомнила и счастливо улыбнулась. Поцеловав в щеку своего малыша и, пожелав доброй ночи, вышла из детской комнаты, направляясь в зал и радуясь, что мы вновь в своей квартире.

ГЛАВА 10

— Да, — начала разговор, прекрасно зная, что услышу.

— Зачем сказала, что я не приеду? — поинтересовался с таким холодом в голосе, что стало не по себе. А с другой стороны, почему не по себе? Ведь действительно так считала и считаю.

— А что, приедешь? — невинно спросила, краем глаза отмечая чистоту комнаты, и лишь одна мягкая игрушка сына лежала под журнальным столиком. Достала ее и посадила на диван, не желая возвращаться в комнату. Пусть Сережа засыпает, не отвлекаясь на мои хождения.