Картунов не появлялся и не звонил. Хотя я ничего не ждала, да и не нужно мне это было. А вот сын очень скучал. Сильно. Постоянно спрашивал, просил позвонить, с грустью в глазах смотрел в окно на двор, считая, что дядя Дима не знает нашего нового адреса. Даже елку не захотел ставить и игрушки выбирать, а ведь скоро праздник.

Я же… после поцелуя чувствовала себя странно, не понимая, почему так часто думаю об этом. Злилась, что он так поступил с моим ребенком. Ведь мог бы и позвонить. Не хотела, чтобы приходил и вновь врывался в нашу спокойную жизнь. Конечно, я была несказанно благодарна ему, за то, что вернул нам все, что было положено по брачному договору, но не могла смотреть, как страдает сын. Вот же бесчувственный мужлан!

Глянула на Надю и нахмурилась, на девушке сегодня совсем лица не было, но при этом она также отлично работала, как и вчера. Впрочем, как и всегда. Надя в этом плане профессионал, у нее ничто не влияет на качество работы. Она всегда собрана и полностью в процессе. Поставила чайник, когда закипел, разлила кипяток и добавила заварки, и как только готовый торт убрали в холодильник, предложила:

— Сейчас отдохнем, чай попьем, и ты мне, наконец, расскажешь, что у тебя сучилось.

— Ой, не знаю… — подавленно прошептала она, разминая спину, застыв на месте, как будто не знала, чем заняться.

— Так, давай чаевничать, и если захочешь, поделишься, что тебя гнетет.

Она улыбнулась и села на высокий стул. Взялась красивыми тонкими пальцами за стекло кружки и сделала глоток.

— Как отдохнули? Помирились? — поинтересовалась, зная точно, что вроде как у пары все хорошо. Петрушин эти дни привозил и увозил ее домой, чего раньше за ним не наблюдалось. Не только вежлив, но даже и общителен со мной. Как будто подменили, но в лучшую сторону.

— Да, наверное, — взволнованно прошептала она, и вдруг посмотрев на меня своими темно-зелеными глазами, поделилась: — Я… совершила ужасную глупость и теперь мне стыдно.

Даже рот открыла, не представляя, как Надя может совершить глупость. Она на это просто не способна. Добрая, милая и отзывчивая, всегда готовая броситься на помощь.

— Рассказывай, — отчеканила, поставив свою кружку, давая остыть янтарному напитку. Очень любила чай и всегда экспериментировала, желая найти что-то особенное. В зависимости от настроения заваривала себе маленькие чайнички и наслаждалась, успокаиваясь, думая о чем-то приятном.

— В общем, так получилось, что три года назад случайно по ошибке я стала общаться по интернету с парнем, или скорее с мужчиной, под ником «energy racer».

— Энергетический гонщик? — тут же перевела я, удивляясь странному псевдониму.

— Да… странно, мне тоже так показалось, но потом поняла, почему такое название. При первом общении подумала, что хам, но, оказалось, совсем не так. Артур невероятно общительный и умный человек, с ним очень интересно.

— И… — проговорила, взяв бутерброд, которые принесла Екатерина, проворчав, что мы так ничего еще и не ели.

Кротова сделала глоток и поставила кружку, а потом посмотрела на меня, и скромно потупив глаза, призналась:

— Покажется странным, но по интернету у нас образовалась очень сильная связь. Было такое ощущение, что, кроме него, мне никто не нужен. Знаю, странно… но потом он пропал и я подумала, что все. А тут Егор и… что потом, сама все знаешь.

Молчала. Ждала, что будет дальше. Она вздохнула и продолжила свой рассказ, интригуя меня все больше и больше.

— На выходные мы ездили к его дедушке и бабушке. Мне показалось замечательным, что познакомлюсь с ними. Но там… оказался ОН. Представь мой шок, когда увидела его лицо. У меня на ноутбуке есть его фотография, но старая, и я ему свою отсылала.

— Стой, я запуталась, — поспешно сказала, поднимая руку, чтобы подруга не торопилась. — Гонщик был в доме у бабушки и дедушки твоего Егора? Что он там делал?

— Да, Артур и Егор троюродные братья, — чуть ли не со стоном протянула она.

Улыбнулась, удивляясь таким невероятным совпадениям, но, отмечая, что Надя совсем отчаялась, проговорила:

— Бывает, не переживай. И что дальше? Почему ты такая расстроенная?

— Я… да потому что Артур повел себя странно. Он… не хочу вдаваться в подробности, но, как оказалось, его компьютер сгорел при пожаре, и он не смог найти меня. Видишь ли, моя страница в соц. сетях скрыта, и если сама не начинаю разговор, невозможно найти, поэтому мы и потерялись.

— И как прошло знакомство?

— Не знаю, как для кого, но я готова была убежать без объяснений, а два брата, если честно, плохо общаются. Егор был недоволен, начиная шипеть, что все бабы вешаются на этого красавца, и он надеется, что я не такая, а чистая, светлая и его. Не хочу вспоминать и, пожалуйста, не спрашивай, как я три дня там пробыла и что натворила. Но вот он теперь здесь… в Бердске, и… требует встречи, чтобы поговорить.

— И чего ты боишься?

Она пожала печами и отпила чай. По ее лицу видела, что открываться подруга больше не будет. Что-то произошло и это не дает ей покоя. Просидев несколько секунд в тишине, позволила себе спросить:

— А он… нравится тебе?

— Мне нравилось с ним общаться… очень. Но… теперь я выхожу замуж и…

— А он? Что можешь сказать о нем?

— Вернулся из Германии. Мать у него там жила, как я поняла, умерла от рака, и он вернулся в Россию к отцу, хотя там был очень востребован. Гейнц Артур — ведущий инженер-энергетик. Сейчас его пригласили для работы в Барнаул в горнодобывающую компанию. Пока отдыхает у родителей отца…

Повисла тишина. Девушка встала и пошла к холодильнику, прихватив с собой миску. Собрав нужное количество яиц, она подошла к столу и, поставив тару, пошла к раковине ополоснуть руки. Минуту молчала, а потом прошептала:

— В общем, я думаю, что справлюсь со своими переживаниями, с подозрениями Егора и с претензиями Артура, который оказался не совсем таким веселым и беззаботными, как казалось. Нет, он непробиваемый, настойчивый и ему плевать, что я говорю.

«Как знакомо…»

— То-то я смотрю, что Петрушин привозит и увозит тебя.

— Да, переживает, что могу уйти. Кардинально поменялся, больше мы не ссоримся. Надеюсь, все наладится.

— Это хорошо. Если что, всегда рада помочь всем, чем смогу.

Она улыбнулась и благодарно проговорила:

— Огромное спасибо! Я это знаю. Все, а теперь давай трудиться. И еще… я вот что подумала, а не создать ли нам серию новогодних маленьких тортиков. Уверена…

Слушала с довольной улыбкой, а потом убрала кружки и принялась за работу, помогая с коржами, обдумывая ее предложение и как все воплотить в жизнь.

Трудились до пяти часов, а потом я собралась домой, а Надя решила остаться. Переодевшись, взяла сумочку и выбежала на улицу. Погода была ужасная: мокрый снег летел в лицо, ледяной ветер трепал шубу и невероятный холод пробирал до костей. Только поспешила натянуть варежки, как заметила чуть вдалеке двух мужчин. Прошла несколько шагов и остановилась, узнавая в одном из них Тараканова. А вот второй высокий мужчина в дубленке мне был не знаком.

Значит, по мою душу. Стало не по себе. Но что они мне могут сделать? И кто этот второй?

Вздохнула и подошла к ним, вежливо выдавая:

— Здравствуйте. Вы ко мне?

— Да, — заявил худощавый мужчина, с презрением окидывая меня с головы до ног. Он почесал подбородок и выдал: — Ксения, скажите, а вы любите своего сына, и хотите жить с ним дальше?

Появилась мысль, что не просто так задан вопрос. А если учитывать, что рядом стоит Тараканов, то он задан специально.

— Странный вопрос. Я люблю своего сына и конечно же буду жить с ним и дальше. Еще что-то или все? — любезно уточнила.

— Сомневаюсь, — выдал он и протянул бумагу мне. — Ознакомьтесь с заявлением Лодкина Евгения Константиновича.

«Кто такой? Ничего не понимаю…»

Взяла бумагу и в шоке смотрела на размашистый почерк, где мужчина, как оказалось, бывший любовник, писал, что четыре года назад общался со мной, гулящей женщиной, подлой воровкой и аферисткой. Что она специально беременела, чтобы получить деньги на аборт, и такую схему проводила неоднократно с другими, получая нужные суммы. Он денег не дал, и я нашла другого, обманув, что это его сын, но вместо аборта родила. Сейчас Евгений требовал вернуть сына, не желая, чтобы такая испорченная женщина воспитывала его ребенка. Он с радостью пройдет любые тесты, и готов на все, чтобы забрать родную кровиночку от столь корыстной и подлой особы.

Затрясло. Я посмотрела в ухмыляющиеся глаза Тараканова и ядовитые другого мужчины, и проговорила:

— Что за бред?

— Это не бред, — самодовольно выдал он. — Отец ребенка сейчас находится в городе в моем доме. И если мы с вами не договоримся, то заявление пойдет в прокуратуру и начнется разбирательство. А учитывая наши связи и…

— Вы кто такой? — гневно осведомилась я, желая знать, кем является этот подлый шантажист.

— Я Картунов Валерий Николаевич, племянник вашего покойного мужа, — довольно заявил он, раздувшись от важности от своего триумфа.

«Началось…»

Сглотнула, считая, что любую ересь можно опровергнуть, и спокойным тоном проговорила:

— Это все неправда, и можно доказать, что ваши слова не что иное, как ложь.

Мужчина хмыкнул, намекая на полную чушь с моей наивной стороны. Поправил меховой воротник своей дубленки и лениво протянул:

— Мы располагаем информацией, которую предоставили свидетели, в том числе и ваша мать. Лариса Дмитриевна дала письменные показания, что вы до того, как умчались за богатством Картунова, зарекомендовали себя как жадная и корыстная особа, не ценившая должным образом родную женщину, и как только подвернулся случай, убежали, не посчитав своей обязанностью, позаботиться о ее благополучии. Ваши одноклассники и друзья…