Дженнифер Эшли - Поцелуй пирата

Онория забыла, что хотела сказать. От волнения все мысли вылетели из головы. Сожаление придет потом, а сейчас ее сердце гулко стучало, руки и ноги дрожали и желание овладело ею с такой силой, что почти причиняло боль.

Она наклонилась, поцеловала Кристофера в губы.

Он издал легкий стон и еще крепче прижал ее к себе. Она посасывала его губы и водила языком по небритому подбородку.

Кристофер обхватил ладонями ее лицо и крепко поцеловал. Его язык переплетался с ее горячим языком, и он ощутил его специфический вкус.

Не прерывая поцелуя, он потянул ее расстегнутую сорочку вниз к бедрам. Затем стал целовать шею и груди.

Онория запрокинула голову, а он обхватил руками ее грудь. Она вскрикнула от наслаждения.

– Сними платье, – приказал Кристофер.

Она сняла и переступила через него. Кристофер, в свою очередь, снял ботинки и штаны и отбросил в сторону. Оставшись в рубашке, он снова лег на спину и потянул Онорию на себя.

Она села на него верхом и залюбовалась его телом. Затем подвинулась так, чтобы его восставшая плоть оказалась у нее между ног.

Во время их свидания в камере в Чарлстоне все произошло очень быстро, и Онория испытала боль. Сейчас все было по-другому. Оба были охвачены страстным желанием и испытывали ни с чем не сравнимое наслаждение.

Кристофер надавил пальцем на ее клитор.

Оргазм у Онории разразился внезапно, подобно шторму. Он двигался все быстрее и быстрее и неожиданно вышел из нее.

Онория застонала, разочарованная.

Но он тут же снова вошел в нее.

Дыхание его стало прерывистым, веки затрепетали, и он вслед за Онорией взлетел на вершину блаженства.

Потом они лежали усталые и умиротворенные.

Буря улеглась. Он поцеловал ее в припухшие губы.

Они еще долго лежали, время от времени обмениваясь поцелуями. Их корабль медленно двигался по реке; часы на церковной башне на берегу пробили одиннадцать.

– Кристофер, – прошептала она. Он коснулся губами ее шеи.

– Ты такая сладкая, – произнес он.

– Когда я сказала, что не люблю тебя… Он приподнял голову.

– Я не хочу говорить об этом сейчас.

– А я хочу.

Он приложил пальцы к ее губам.

– Онория, мы еще успеем поговорить о наших чувствах, а сейчас давай притворимся любовниками.

– Но мы не любовники, а муж и жена, – возразила Онория.

– Спасибо за уточнение. В таком случае поцелуй меня, жена.

Она едва не рассмеялась:

– Да, жена.

Он стиснул ее запястья и свел ее руки у нее за головой, прижав к постели.

– Это еще один приказ, которому, надеюсь, ты подчинишься беспрекословно.

Она поцеловала его.

Кристофер в ответ покрыл поцелуями шею, груди, живот. Провел языком по ее пупку, поцеловал его и, положив голову ей на грудь, затих.

Его тепло действовало на нее умиротворяюще; она расслабилась и начала засыпать. Сюда доносились тихое журчание реки, низкие голоса мужчин с верхней палубы, лай собак с берега.

Онория снова открыла глаза под ярким светом луны. Голова Кристофера покоилась на ее плече, а его волосы лежали на ее груди.

Тишину нарушил шепот Кристофера:

– Боже, я не могу этого сделать.

– Эй? – тихо окликнула его Онория. Он очнулся и провел рукой по ее груди.

– Поспи еще, жена.

– Чего именно ты не можешь сделать?

– Я не с тобой разговаривал.

Она откинула светлый локон с его лица.

– Ты никогда не был набожным человеком, так что вряд ли только что ты разговаривал с Богом.

– Но я часто молюсь, Онория.

– О чем может просить Бога пират? Чтобы почаще встречались корабли с богатым грузом и командой, которая не оказывала бы серьезного сопротивления?

Он напрягся:

– Когда меня вывезли из тюрьмы в то утро, я молился. Молился, чтобы смерть моя была быстрой. Без промедления, без мучений, которые испытывает приговоренный к казни.

Онория коснулась его лица с болью в сердце.

– Я не хочу об этом вспоминать. Три дня я не выходила тогда из своей комнаты. – Она провела пальцем по его скуле. – Благодарение Господу, он услышал твои молитвы.

Его ресницы отбрасывали тени на щеки.

– Да, он спас меня от петли, но отправил прямо в ад. Взгляд его посуровел.

– Но ты остался жив, и тебя посадили на корабль.

– Ты была когда-нибудь на английском торговом судне?

– Нет.

– Пиратская жизнь намного лучше.

– Все пираты головорезы.

– Мы только похищали грузы, – сказал он. – Поверь, Онория, Ост-индская компания больше беспокоится о грузах, которые похищают пираты, чем о жизни членов команды. Если бы мы только убивали, оставляя в целости товары и корабли, на пиратов никто бы не охотился.

Онория молчала. Она часто слышала от Джеймса, как благодарны были ему капитаны торговых судов за то, что он спасал их грузы. Видимо, считали, что потеря полдюжины моряков и пары офицеров вполне приемлемая цена за то, чтобы остались нетронутыми их ящики с фаянсовой посудой и вином.

– Пираты убили моего брата Пола, – едва слышно произнесла Онория. – А также его жену и дочерей.

– Я об этом слышал, – сказал Кристофер. При этом лицо его оставалось безучастным, без малейших признаков сострадания.

– Расскажи мне о своей сестре, – попросила она. Онория была уверена, что у Кристофера Рейна нет близких родственников.

– Она моя единокровная сестра.

Он улыбнулся, и морщинки в уголках его глаз обозначились еще явственнее.

– Обычная девушка, но во время боя незаменима. Она беззаветно предана мне, и я полностью ей доверяю. – Кристофер водил пальцем по плечу Онории. – Она исчезла в то самое время, когда твой брат арестовал меня. С тех пор я ее не видел.

– Сожалею, – тихо произнесла Онория. – О, как я ненавижу Джеймса Ардмора!

Кристофер удивленно посмотрел на нее.

– Крепко сказано.

– Это на самом деле так. Он за всех все решает, и горе тому, кто не соглашается с ним. Он ни разу не спросил меня, свою родную сестру, что мне нужно для счастья. Странно, что ты не испытываешь к нему ненависти.

Кристофер пожал плечами:

– Он делал свою работу. А ты, наверное, радовалась, что осталась вдовой.

Она приподнялась на локтях, и его рука соскользнула с ее плеча.

– Как ты можешь так говорить? Я несколько дней не могла прийти в себя, узнав, что ты мертв.

– Но все-таки выздоровела.

– Думаешь, я не любила тебя?

– Наверное, любила, но по-своему.

– Что значит – по-своему? – Онория села на постели. – Я любила тебя и очень страдала, узнав, что тебя нет в живых. Ты совсем меня, не знаешь.

– Это верно.

Она пристально посмотрела на него. Его серые глаза были чистыми и светлыми, как бриллианты.

– Тогда почему ты вернулся ко мне? – спросила она. – Если не верил в мою любовь и не удивился, что я помолвлена с другим, почему беспокоился?

Он лежал неподвижно, отделенный от нее валиком сбившихся одеял.

– Потому что каждый мужчина хотя бы раз в жизни допускает глупость по отношению к женщине.

Онория не могла понять, чем вызван его гнев.

– И ты считаешь, что совершил глупость по отношению ко мне? – К горлу подступил комок.

Кристофер отбросил в сторону одеяла, перелез через нее и спустился на пол. Он поднял свои штаны и начал натягивать их. При этом дрожащее пламя свечи освещало его бедро, и казалось, что изображенный на нем китайский лев пришел в движение.

Кристофер застегнул штаны и склонился над кроватью, оперевшись руками по обе стороны головы Онории.

– О да, Онория. Очень большую глупость. Сердце ее болезненно сжалось.

– Значит, ты больше не хочешь, чтобы мы оставались мужем и женой?

Он поцеловал ее, но не с прежней нежностью и страстью, а так, словно этот поцелуй должен был засвидетельствовать его власть и поставить ее на место.

– Мы остаемся в браке, миссис Рейн, – сказал Кристофер. – И я хочу извлечь из него некоторую выгоду.

Он поднялся и резко сдернул с нее одеяла. Онория зябко поежилась.

Кристофер некоторое время смотрел на нее, скользя взглядом по обнаженной груди, мягкому животу и бедрам. Это был взгляд человека, который осматривал то, что принадлежит ему.

Он называл ее своей женой, но обращался с ней как с куртизанкой, и Онорию, как и любую, хорошо воспитанную женщину, это не могло не задевать за живое.

Однако ее снова охватило возбуждение, и все мечты и фантазии вернулись к ней. Кристоферу нравилось смотреть на нее, и ей это было приятно. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Онория слегка раздвинула ноги и коснулась пучка темных волос между ними.

Лицо Кристофера потемнело.

– Черт бы тебя побрал.

Он повалил ее на одеяла и начал расстегивать штаны. Поднялась новая буря, но на этот раз это был холодный яростный вихрь, который пугал и в то же время радовал ее.

Кристофер раздвинул ей ноги и, войдя в нее без всякой прелюдии, начал двигаться мощными и быстрыми толчками, пока она не застонала от наслаждения.

Он вскрикнул, излив свое семя, и резко отстранился от нее. Потом поспешно привел в порядок одежду и вышел из каюты, хлопнув дверью.

Онория не пролила ни единой слезинки. Она была Онорией Ардмор и могла выдержать более серьезные неприятности, чем гнев Кристофера Рейна.

Однако она пришла в замешательство, не в силах разобраться в своих чувствах. Тело ее изнывало от пережитых любовных ласк, которыми она еще не насытилась. Наконец она решила, что замужняя женщина должна выполнять свой супружеский долг, хотя весьма смутно представляла себе, в чем, собственно, он заключается, помимо занятий любовью с мужем.

Седло лошади, на которой Кристофер ехал в Суррей, не слишком годилось для его зада. Занимаясь любовью с Онорией, он не чувствовал боли от мелких ранок на коже, но сейчас они все сильнее и сильнее давали о себе знать.

По левую сторону от него ехал Финли, который, как и Кристофер, терпеть не мог ездить верхом. Кристофер не прочь был покормить морковкой это прекрасное животное или похлопать его по теплым бокам.