— Хм. Но если это так, почему я прекрасно тебя вижу? Или ты сарай на дороге?

— В общем, хватит, — объявила женщина по имени Салли Грейви, явно беря на себя руководство, к облегчению Скотти. Слава богу, в любой группе людей всегда находился такой человек. — Джордж, ты видишь достаточно хорошо, чтобы гладить костюмы, когда они будут сшиты. Кто еще участвует?

Скотти с улыбкой слушал, как Салли поручала пациентам, не страдающим артритом, кроить костюмы, а одному близорукому джентльмену — вдевать нитки в иголки. Можно было спокойно отправляться к электрикам, посмотреть, что они могут сделать для освещения сцены.


— Ну вот, — гордо произнес Скотти. — Теперь леди из садового клуба займутся костюмами Канзаса, Добровольный женский клуб — нарядами для главных персонажей из страны Оз. А Дочери пионеров сошьют одеяния граждан Изумрудного города. — Скотти сидел в гостиной Августы, сняв ботинки и задрав ноги на журнальный столик, вычеркивал отдельные пункты из своего списка, на котором были разбросаны в беспорядке газеты, журналы и разные бумаги. — Джерри Дивайн, наш неутомимый консультант, работает с детишками над билетами, плакатами и программками. А хозяин «Пейпер энд Принте» обещал дать напечатать все это в своей типографии. Итак, остается… Остается только решить, что делать по поводу вечеринки для участников спектакля… Что такое? — спросил он у хмуро глядящей на него Августы.

— Не зря тебя прозвали Мидасом, — с наигранным раздражением произнесла та. — Торопыга несчастный!

— О чем это ты? — недоумевал Скотти.

— О тебе, — Августа в притворном отчаянии покачала головой. — Исключительно о тебе.

Подняв одну бровь, Скотти отложил блокнот и вопросительно взглянул на девушку, давая ей возможность развить свою мысль.

— Ты заставил всех в городе работать над пьесой, идея которой принадлежит тебе.

— И что же?

— Выманил у людей обманом материалы, заставил торговцев соперничать друг с другом в щедрости, а бедных стариков работать за скидку на билеты.

— Причем все это без единой капли крови.

— Ты как продавец дождя, как…

— И что же?

— А то, что я нахожусь под огромным впечатлением, — перестав изображать гнев, Августа лучезарно улыбнулась. — Это больше не пьеса старших классов, а совместный проект всей городской общины. Тебе удалось втянуть всех горожан, объединив их общей целью. И это…

Что такое? Неужели она действительно это увидела? Скотти отвел взгляд, теребя лежащие рядом с ним бумаги, и щеки его залились краской.

— Ты покраснел!

— Вовсе нет.

— Покраснел, покраснел. — Гасти вскочила с кресла, в котором сидела, чтобы лучше разглядеть лицо Скотти. — Так ты стесняешься похвалы! О, что за зрелище. Великий и ужасный Скотти Хэммонд краснеет, как…

Скотти быстро схватил ее и повалил на диван прямо поверх бумаг.

— Ты ведь не смеешься надо мной, дорогая? — угрожающе произнес он, пригвождая к подушкам ее руки.

— Я? Что ты! Никогда! — Августа рассмеялась.

— Это хорошо. Потому что ты знаешь, что случается с людьми, которые надо мной смеются.

— Нет, нет. Только не китайская пытка щекоткой!

— Ну конечно, — кивнул Скотти, сверкая глазами. — Итак, тебе, конечно же, ясно, что я вовсе не покраснел?

— Ну… — Августа чувствовала его большие пальцы на своих ребрах. — Мне показалось так на одну секунду, но, очевидно, я ошиблась.

Скотти снова кивнул с довольным выражением лица.

— Только очень сильные люди умеют признаваться в своей не правоте. — Скотти поменял позу, чтобы можно было дотянуться до губ Августы. — И я люблю одну такую женщину, которая только что призналась, что не права.

— Правда любишь?

— Правда. — Скотти медленно склонялся к ней, продлевая муку ее ожидания. Вот он коснулся губами ее губ, почувствовал, как она чуть покусывает его нижнюю губу. Не прерывая поцелуя, Скотти просунул руку под спину Августы и смел на пол все, что лежало под ней на диване.

Августа обвила руками его шею и позволила перенести себя в тот особый мир, который принадлежал только им двоим. В мир, где реальность уступала место волшебству.

— А я люблю мужчину, который умеет краснеть, — едва слышно прошептала Гасти.

Приятно было осознать, что любишь мужчину, просто обыкновенного мужчину. И пусть сплетники говорят все что угодно. Пусть отцы города верят в то, что им больше нравится. Она узнала секрет Скотти Хэммонда. И секрет этот так же прост, как он сам. Скотти привык усердно работать. Он вовсе не возводил здания мановением руки — он, как и все, таскал на верхние этажи кирпичи. Просто не позволял никому увидеть свой трудовой пот.


К Хэллоуину Августа готова была начать репетиции в зале высшей школы. Удобнее всего оказалось делать это утром по субботам.

— Все в порядке, Джереми. Ты можешь приходить только на те репетиции, которые не пересекаются с футбольными тренировками, — объяснила она девятнадцатому ребенку, который подошел к ней с этим вопросом. Затем она встала и помахала руками, чтобы привлечь внимание столпившихся на сцене жевунов. — Мальчики и девочки! Послушайте меня, пожалуйста! Мы организовали эти субботние репетиции, чтобы вы привыкли находиться на сцене. — «А не только для того, чтобы дать Хлое возможность подружиться с ребятами», — добавила она про себя. — И чтобы убедиться, что вы поете достаточно громко и вас будет слышно зрителям. Это очень важно. Я понимаю, что у многих из вас по субботам тренировки по футболу и баскетболу, а у ребят постарше — даже игры, поэтому приходите на те репетиции, на которые сможете. Хорошо? Мы по-прежнему будем репетировать песенки в школе, а чуть позже я раздам вам расписание общих репетиций с ребятами из высшей школы. До этого момента приходите, когда сможете, и ни о чем не беспокойтесь.

Она увидела, как Кэрри Матракс выводит на сцену нескольких заблудившихся в кулисах малышей, и улыбнулась про себя. Ей нравилось работать с этими детьми. Они были такие маленькие, так легко отвлекались и все же вкладывали в пение весь свой энтузиазм. Каждый хотел быть самым лучшим жевуном и очень волновался, все ли правильно делает. Любой режиссер отдал бы очень многое за работу с такими увлеченными актерами.

— Ну хорошо, у нас есть еще несколько минут, прежде чем за вами придут родители. Давайте прорепетируем песенку «По дороге из желтого кирпича». Помните — Дороти будет ходить расширяющимися кругами, вы не должны попадаться ей под ноги. Сегодня Дороти будет миссис Матракс. А где же мои трое чтецов?

Сзади поднялись две руки, а Хлоя выпрыгнула прямо из толпы и объявила:

— Я здесь, Августа.

— Очень хорошо. Теперь вы трое должны внимательно прислушиваться и вставлять свои реплики громко и в нужный момент. Приготовились? — Когда все встали по местам, Августа нажала кнопку на магнитофоне.

Дети пели, а Августа отбивала такт.

— Вы — самые лучшие на свете жевуны, — похвалила она, когда музыка закончилась.

Пока Августа собирала вещи, к ней подходили родители с вопросами насчет того же футбола и где купить билеты. В конце концов Августа, Хлоя и Кэрри остались в зале одни.

— Спасибо за помощь, Кэрри, — поблагодарила Августа. — Я никогда бы не справилась одна.

— Шутишь? Да я получаю здесь истинное наслаждение. Каждый раз, когда я вспоминаю песенку леденцовых человечков, мне хочется смеяться. Они такие милые. И я так горжусь собой. Я искала для их костюмчиков полосатые колготки и наконец нашла их в Спрингфилде, куда ездила навестить свою мать.

— А я живу в Спрингфилде, — вставила Хлоя, радуясь возможности принять участие в разговоре. — Со своей мамой.

— Я знаю, дорогая. И это так здорово, что твой папа решил дать тебе роль в нашем спектакле. Теперь у тебя будут друзья и в Спрингфилде, и в Тайлервилле.

— Я знаю, — сказала девочка. — Но папа сказал, что это была идея Гасти. А мама сказала, что папе очень повезло, что у него есть Августа.

— Она так сказала? — Кэрри явно хотелось услышать побольше. — Это потому, что Гасти приходят в голову такие замечательные идеи?

Хлоя посмотрела на полную дурных предчувствий Августу.

— И поэтому тоже. Но, наверное, больше всего потому, что мама не хочет, чтобы папа чувствовал себя одиноким.

— Понимаю, — Кэрри улыбнулась девочке. — Так значит, твой папа и Августа проводят много времени вместе?

— Ну да. Папа говорит, что рядом с ней он по-настоящему счастлив. — Девочка замялась, потом добавила:

— Но и я тоже очень счастлива, когда Августа рядом.

— Твоему папе очень повезло, что у него такая дочка. — Кэрри выразительно посмотрела на покрасневшую Августу.

— Я знаю, — серьезно кивнула девочка и схватила Августу за руку.

Теперь не пройдет и недели, как все будут так же многозначительно улыбаться за ее спиной, особенно после упоминания о Скотте Хэммонде. Августа не стала ни подтверждать, ни отрицать слов Хлои — это все равно не могло ничего изменить.


— Как ты думаешь, долго ли нам удастся скрывать свои отношения в таком городке, как наш? — спросила Августа, разглядывая остатки молока в стакане.

Берт давно уже недовольно ворчал по поводу этих ночных хождений. Он только что закончил свой вечерний обход, когда женщина вышла из спальни. Маленькая девочка делала так довольно часто, и Берт привык к этому. Но сейчас хозяин тоже не спал. Над плитой в кухне горел огонь. Они что-то готовили и разговаривали. Не очень вежливо с их стороны заставлять его ждать, подумал Берт, позевывая и сворачиваясь калачиком под столом.

— Все равно рано или поздно все бы об этом узнали, — беспечно заметил Скотти.

— Я понимаю. — Августа уселась напротив него за кухонным столом, нервно вращая левой кистью. И когда наконец Скотти разочаруется в ней, об этом также узнает весь город. Августе часто снились в ночных кошмарах косые взгляды и сочувственные похлопывания по плечу, как это было после окончания ее предыдущего неудачного романа. Теплое молоко вряд ли заменит необходимые в таких случаях антидепрессанты. — Я просто думала, что у нас больше времени, — тихо сказала она, отводя взгляд.