Яна Мелевич - Поцелуй меня по-взрослому

— Безусловно, — кивнула Настя, оглядывая роскошно обставленный кабинет. Затем посмотрела на Марка. — Однажды тот малолетний преступник, что бродит с ножичком по школе и режет учебники, вас тоже заставить поиграть. В темном переулке. В вора и пострадавшего.

И на эти слова никто ничего не ответил. Выслушали очередную порцию истерики от матери обиженного парня со сломанным носом и ушли.

— Зачем ты сказала, что моя сестра?

Голос Марка тихий, но Настя нутром почувствовала — буря рядом. Она отступила на шаг неудачно: нога поскользнулась на замерзшей поверхности одной из луж. Ивлеева неловко взмахнула руками, готовясь рухнуть на асфальт, припорошенный снегом. Реакция Немцова была стремительной. Ловко схватив за предплечье, притянул Настю к себе. Они оказались близко друг к другу. Настя невольно охнула. Золотисто-коричневые глаза потемнели от гнева, отчего сердце сжалось в груди.

— Спасибо, — поблагодарила она, облизнув губы и попытавшись отодвинуться. Но Немцов не послушался.

— Отпусти.

— Ты не ответила.

Настя поморщилась, задирая голову, дабы казаться выше. И удивленно поняла, что это не работает — они на одном уровне. Нескладный мальчишка превращался в мужчину, а его хмурый взгляд принадлежал кому угодно, но не испуганному мальчишке из соседнего подъезда. Слишком давящим был этот взгляд. Настолько, что пронизывал насквозь, выворачивая душу наизнанку.

— Что я должна была сказать? Мы просто живем в одном доме? Тебя бы исключили, выдав справку! — раздраженно ответила Настя, не понимая причины подобной реакции. Почему он злится? Сам позвонил, а теперь недоволен.

— Мечты свои забыл? — ворчливо спросила Ивлеева. Марк крепче сжал пальцы, заставляя охнуть от боли.

— Тебе какое дело до моих мечтаний?! — огрызнулся в ответ Немцов резко, а затем отпустил ее и отступил. Золотистые глаза сверкнули, точно у дикого зверя, загнанного в угол.

Ивлеева размяла предплечье, ощущая прикосновение пальцем Немцова через пуховик. Она мотнула головой, и теплая зимняя шапка сбилась набок.

— Мне не плевать, — буркнула Ивлеева тихо. Она посмотрела на него, замечая, как Марка перекосило от этих слов.

— Потому что своих нет, — бросил он, сознательно причиняя ей боль этими словами. Злость фонтаном вырвалась наружу от несправедливо брошенных обвинений.

— Может у меня нет мечты, но я устроена хорошо! А ты хочешь сгнить в той дыре, которую по недоразумению зовешь домом?!

Немцов сжал кулаки, чувствуя ярость — она разъедала душу. И было из-за чего: они били друг друга точно в цель обидными словами. Метко, зная слабости противника.

— Чтоб ты понимала — чистая девочка из семьи интеллигентов, — прошипел он, выплевывая скопившийся в груди яд, точно кобра при нападении.

Щеки Насти вспыхнули румянцем от обиды. Словно ее происхождение сейчас имело значение. Хотя спор глупый. Кто из них взрослее и мудрее? Похоже, между ними нет разницы — оба ведут себя по-детски.

— Ты прав. Не понимаю. И поэтому не пофиг. Они у тебя есть, в отличие от меня. Мечты, — выдохнула она, взяв себя в руки и пытаясь справиться с собственными эмоциями. Марк внимательно посмотрел на нее. Яростные искры во взгляде погасли, пальцы разжались, и он ответил:

— Ты мне не сестра.

— Знаю.

— Ты — нечто большее.

Ивлеева задохнулась от этих слов. Она закрыла лицо ладонями, пытаясь спрятаться от него и себя. Спустя минуту, приведя мысли в порядок, Настя убрала руки. Затем резко развернулась на каблуках в сторону открытых ворот, едва не поскользнувшись вновь, и шагая к выходу.

— Куда?

— На работу. Пришлось потратить обеденный перерыв, чтобы решить твой вопрос. Не нарывайся в ближайшее время, — ответила она, когда Марк окликнул ее.

Надо бежать от него быстрее. От этих глаз, таких ярких, живых. В них читались все скрытые эмоции и желания.

— Я этого добьюсь!

Настя непонимающе обернулась и недоуменно посмотрела на широко улыбающегося Немцова.

— Поцелуя. По-взрослому, — хохотнул Марк, отвечая на невысказанный вопрос. Настя закатила глаза, про себя обзывая его дураком.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌

— В мальчишку вцепилась. На малолеток западаешь, Настюх?

Ивлеева поморщилась от грубых слов подруг. Как она вообще с ними общалась?

В последнее время привычные девичьи разговоры касались мужчин и будущего потомства. Аня собиралась замуж — системного администратора, с которым познакомилась на работе. Вся жизнь Алексея заключалась в распитии пива по субботам и почесывании пуза на диване после восьмичасового рабочего дня за двадцать тысяч рублей. Вторая подруга, Юля, бегала по клубам и злачным заведениям города в поиске счастья. Настя не могла понять подругу. В таких местах не найти богатых наследников и брутальных мужчин из романов о любви, что одним взглядом могли «заставить сердце биться чаще». Не в этом городе точно.

— Просто помогаю ему. Как другу, — равнодушно сказала Настя.

Она привыкла к такой реакции. Люди вокруг странно воспринимали ее отношения с Марком. Подруги считали — Ивлеева завела малолетнего любовника, а родители — дочь разводит на деньги юный преступник.

— Как дружить с пятнадцатилетним парнем? — скривилась Юля, с шумом потягивая через трубочку коктейль и стреляя взглядами в парней за соседним столиком.

— Легко. Начни говорить, — ответила Настя, зная, что за этим последует.

— Ага. Научишь его взрослой любви, — загоготала Аня, отбросив за спину прядь волос, выпрямленные кератином. Настя помнила, как подруга потом хвасталась: «Лешенька оплатил, представляете?». Хотя Ивлеева сомневалась в финансовых возможностях Алексея Коновалова.

— У кого что болит, — буркнула Настя, заметив компанию, чьё внимание упорно привлекала Юля. Они поднялись со своих мест, направляясь к ним. От мысли о знакомстве с этими ребятами, Ивлеева поморщилась.

Слава Богу, Юля прекратила звать подруг с собой в клуб. Отбиваться от толпы малознакомых пьяных недоумков, которых подруга цепляла на хвост, ей не улыбалось.

— Привет, красавицы. Познакомимся? — первым обратился к девушкам бритоголовый, низкорослый парень.

«Начинается», — подумала Настя.

Юля практически распласталась по столу от сомнительного комплимента. Она продемонстрировала грудь в низком декольте кашемирового свитера, чуть не измазавшись в десерте. И все это от восторга и осознания собственной привлекательности. Ивлеева вздохнула: нашла чему радоваться. Банда местных гопников, распивающая спиртные напитки среди бела дня в семейном кафе - просто отличная компания.

— Мы не против, — промурлыкала кокетливо Аня, отодвигая стул, дабы темноволосый дружок лысого сел рядом. Третий парень — в очках и сальном свитере — устроился подле Юлии.

На такое Настя не подписывалась. Она закатила глаза, поднимаясь и хватая вещи, дабы поскорее расплатиться да сбежать из этого места. День окончательно испорчен.

— Ты куда, чикуля? Чего испугалась? Не нервничай, пацаны приличные. Винцо, мороженка, танцы, — она резко повернула голову, посмотрев на подошедшего к ней лысого, и морщась от запаха сигарет смешанного с ароматом дешевого одеколона.

— Насть, чего ты, — нахмурилась Аня, барабаня пальцами по поверхности стола.

— Останься, только пришли, — начала уговаривать Юля, пытаясь поймать Настину руку и усадить обратно.

Ивлеева покосилась на подруг, которые жалобно смотрели на нее, точно два щенка. Но затем они вновь поворачивались к мужчинам. По мнению Насти парни не стоило толики внимания. Не герои любовных романов, которыми зачитывались подружки. Так зачем?

— Спасибо, но нет. Мне пора домой, — холодно отозвалась Настя, подкрепив интонацию грозным взглядом в сторону неприятного типа. Вышел обратный эффект: парень гордо приосанился и широко улыбнулся.

— Чикула, а ты дерзкая, — лысый попытался обнять Ивлееву, но она ловко увернулась и отступила. Терпеть подобное отношение со стороны малознакомого человека не хотелось.

— «Чикуля», — передразнила Настя, — маму так называй и угощай мороженым.

Круглое лицо парня пошло пятнами от злости, а Ивлеева отступила, когда он принялся угрожающе наступать на нее.

— Ты че, шкура, офонарела?! Динамишь нормальных пацанов?

Настя открыла рот, чтобы высказать этому недоумку, что о нем думает. И потом позвать охрану. Ей помешал нежный голосок Ани, от слов которой Ивлеева вздрогнула:

— Оставь ее. Она к малолетке своей бежит. Неинтересны ей старички.

Изумлению Насти настал предел. Неприятная правда о лучшей подруге открылась так внезапно, что она не успела толком понять произошедшее. Аня спокойно отвернулась, переключаясь на парней — лысого недомерка с манерами братка из банды и его друзей. Чувство отвращения к бывшей подружке заставило ощутить горечь на языке и тошноту. Удивительно, но когда-то Настя считала Аню — сестрой. В какой момент все изменилось? Были ли у нее друзья? Эти девушки за мужика родину продадут — и неважно какого.

Как говорят в народе: плохонького, но своего.

Настя застегнула пуховик и двинулась на выход. Оставаться не было ни сил, ни желания. Без того задержалась.