Бетти Нильс - Поцелуй для Джулии

Перевод - lisitza

Редактура - Talita

Редактура и оформление - gloomy glory

Переводчик: Сайт Дамский клуб LADY

Профессор Смит сидел за своим загроможденным столом, глядя поверх очков на девушку, устроившуюся напротив. Очень хорошенькую девушку – на самом деле профессор даже считал ее красивой, – с бронзовыми волосами, собранными в «хвост» на макушке, с очаровательным носиком, нежным ртом и большими зелеными глазами, обрамленными бронзовыми ресницами.

Она оторвала взгляд от своего блокнота и улыбнулась.

Профессор снял очки, протер их, снова надел, прошелся ладонью по венчику седых волос, окружающих лысину, и подергал за свою козлиную бородку.

– У меня для тебя сюрприз, Джулия.

В ответ на внезапно резкий взгляд подчиненной он добавил:

– Нет, нет, тебя не увольняют. Это я ухожу в конце недели. Правда, я собирался подвести к этому помягче…

– Вы больны, – тут же отозвалась она. – Должно быть, в этом причина. Иначе никто вас не отпустит, сэр.

– Да, я болен. К постели, конечно, не прикован, но похоже, мне пора без промедлений переходить к спокойной жизни. – Смит вздохнул. – Я буду скучать по этому месту и по тебе, Джулия. Сколько ты у меня работаешь?

– Три года. Я тоже буду по вас скучать, профессор.

– Хочешь знать свою дальнейшую судьбу? – спросил он.

– Да… Да, пожалуйста.

– Я передаю дела профессору ван дер Дрисма – он голландец и весьма уважаем в нашей области медицины. В основном работает в Лейдене, но какое-то время проводит и здесь, в Бирмингеме и Эдинбурге. То, что ему неизвестно о гематологии, с трудом уместилось бы на конце булавки. – Профессор Смит улыбнулся. – Мне ли не знать – он работал у меня интерном в Эдинбурге. Я передаю профессору и тебя, Джулия. Поможешь ему встать на ноги, удостоверишься, что он в курсе, куда идти, займешься его назначениями и так далее. Возражения?

– Нет, сэр. Мне правда жаль, что вы уходите, но я сделаю все возможное, чтобы помочь профессору Как-там-его.

Смит снова вздохнул:

– Ну вот и все. Что там с миссис Коллинс? Удалось найти для меня ее старые записи?

Джулия подвинула папку к нему чуть ближе:

– Они очень давние.

– Да, крайне интересный случай. Я прочту их, а потом попрошу тебя сделать для меня конспект. – Профессор бросил бумаги на стол перед собой. – Здесь не было отчета, которым мне следовало бы заняться?

Джулия встала – высокая, великолепно сложенная и невозмутимая.

– Вот он, у вас под локтем, сэр.

Она выловила бумагу и сунула профессору под нос.

Вскоре он ушел к своим пациентам, а Джулия взялась за дело. Работа секретаря при столь важной персоне, как профессор Смит, не позволяла бездельничать. Собственные тревоги по поводу его ухода и перспективы работать на иностранца, который может ее не одобрить, следовало отложить до вечера.

В тот день профессор Смит больше не возвращался к теме своей отставки. Джулия взяла продиктованные им письма и ушла к себе в комнатку, примыкавшую к кабинету начальника. Разбирала перепутанные записи, отвечала на телефонные звонки и сдерживала всех, кто грозился потратить драгоценное время доктора. «Обычный день», – размышляла Джулия, наконец пожелав ему спокойной ночи и выйдя на заполненную людьми улицу.

Стоял конец сентября, и вечерний сумрак уже набросил приятную вуаль на тусклые ряды невысоких домов и ветхих магазинчиков, окружавших больницу. Джулия вдохнула несвежий воздух и направилась к очереди на свой автобус.

Клиника «Сент-Браво» располагалась в Шордиче, в уродливом здании с долгой историей и великолепной репутацией. А так как жила Джулия близ Виктория-парка, поездка на автобусе не заняла много времени.

Джулия прошагала вдоль улочки, обрамленной красными кирпичными домами с террасами, завернула за угол, миновала короткий проезд, который вел в солидный викторианский особняк, и вошла через заднюю дверь. В широкой старомодной кухне у стола стоял пожилой мужчина, нарезая хлеб и масло.

Джулия сняла жакет.

– Здравствуй, Ласкомб. Как приятно быть дома. День выдался долгий.

– В понедельник всегда так, мисс Джулия. Ваша ма в гостиной. Через пару минут я принесу чай.

Проходя мимо Ласкомба, Джулия взяла ломтик хлеба с маслом и сунула в рот.

– Я скоро подойду и помогу тебе с ужином. Есть что-нибудь вкусное? На обед была солонина с готовой картошкой.

– Будут такие же вкусные макароны с сыром, как всегда. А вы займетесь десертом.

Она вышла из кухни, пересекла холл и открыла дверь в комнату с другой стороны дома. Миссис Бекуорт сидела у стола и писала, но заслышав звук шагов, отодвинула бумаги.

– Здравствуй, милая. Ты рано, как хорошо. Мне до смерти хочется чашечку чая…

– Ласкомб уже несет. – Джулия села возле матери. – Не могу себе представить жизнь без него, а ты, мама?

– Нет, дорогая. Я проверяла счета. Думаешь, мы сможем купить Эсме ту хоккейную клюшку, которую она, по ее словам, просто обязана заполучить? Полагаю, твоя уже совсем старая.

Джулия задумалась.

– Я получила свою клюшку на пятнадцатилетие, то есть, почти двенадцать лет назад. Давай купим.

– Джулия, ты должна наслаждаться жизнью, – вдруг начала мать, – найти мужа…

– Мамочка, я подожду, пока он сам меня найдет. Я счастлива в «Сент-Браво». Профессор Смит очень мил. – Джулия заколебалась. – В конце недели он уходит – плохо себя чувствует. Меня переводят к его преемнику – голландцу с именем, которое невозможно запомнить.

– Ты не против?

– Я буду скучать по профессору Смиту, он милый старик, но нет – не против.

Она подумала, что возражала бы, если бы ей сказали, мол, ее услуги больше не понадобятся. Без зарплаты Джулии семье не справиться.

Вошел Ласкомб с чаем, и они заговорили о другом: о Майкле – ее старшем брате, работавшем стажером в бирмингемской больнице; о Дэвиде, изучавшем древнюю историю в Кембридже и намеревавшемся стать учителем, и об Эсме – младшей в семье, четырнадцатилетней ученице местной средней школы.

– Где она, кстати? – спросила Джулия.

– Пьет чай у Томпсонов. Обещала вернуться к половине седьмого. Сын Томпсонов ее проводит.

Она заглянула в пустой чайник.

– Ладно, тогда я пойду и приготовлю пудинг.

– Это было бы чудесно, дорогая. Эсме забегала домой по дороге из школы и взяла с собой Блотто. Томпсоны не возражают.

– Хорошо. Позже я выведу его в парк.

Мать нахмурилась:

– Мне не нравится, когда ты выходишь в темноте.

– Я буду не одна, дорогая, со мной Блотто. – Джулия широко улыбнулась. – И потом, меня вряд ли можно назвать хрупким цветочком, правда?

Она была на кухне, когда вернулась Эсме, приведя с собой Фредди Томпсона и Блотто – пса смешанных кровей с длинным болтающимся хвостом и грубой шерстью. Громадный, по характеру он напоминал ягненка. Хотя, как говорила Джулия, какая разница, если на вид он – сама свирепость?

Фредди не остался надолго. Он часто бывал в этом доме, приходил и уходил без предупреждения. Мальчик вежливо попрощался с Джулией, помахал Эсме и оставил ее кормить Блотто, а затем, под нажимом сестры, делать домашнее задание.

– А в субботу мы пойдем и купим хоккейную клюшку, – сказала Джулия.

Эсме бросилась к ней:

– Я тебя обожаю! Правда? Ту, что я хочу? Не одну из этих ужасных дешевых клюшек?

– Какую захочешь, милая.

Позже, укладываясь спать, Джулия позволила себе подумать о будущем. Она редко это делала, считая абсолютно бессмысленным занятием. Нужно научиться довольствоваться тем, что есть.

Никто не ожидал, что ее отец умрет от разрыва сердца, а семье придется жить в этом доме – очень большом и требующем заботы. И все же остаться здесь оказалось дешевле, чем искать что-то поменьше и поновее. Кроме того, когда Джулия обратилась к агенту по недвижимости, тот сказал, что на вырученные от продажи особняка средства они вряд ли смогут купить что-то стоящее. Как жаль, что у них осталось так мало денег, и те пришлось потратить на образование мальчиков.

Джулия вздохнула и взяла расческу. Неплохо было бы выйти замуж – встретить мужчину, который не отказался бы взять на свои плечи бремя в виде вдовствующей матери, двух братьев и сестры-школьницы. Здравый смысл подсказывал, что с тем же успехом можно пожелать луну с неба.

Джулия расчесала свою гриву и нырнула в постель. Оставалось надеяться, что новый доктор окажется таким же славным стариком, как профессор Смит. «Возможно, – сонно подумала Джулия, – поскольку он голландец, то время от времени будет возвращаться на родину, оставляя дела на меня, или переводить к другим консультантам по мере необходимости». Это бы многое изменило.

В течение следующей недели пришлось переделать много дополнительной работы. Профессор Смит был забывчив и, путая что-то, временами раздражался. Джулия, привыкшая к внезапным вспышкам гнева, терпеливо все сносила. «И потом, – успокаивала она себя после особенно трудного дня, – он же нездоров».

В последнее утро – в пятницу – когда она покорно мучилась, заполняя шкаф картами, которые оказались просто необходимы профессору Смиту, дверь открылась, и Джулия повернулась к вошедшему.

«Мечта любой девушки», – подумала она и, поскольку он ее проигнорировал и прошел в кабинет профессора, вернулась к своим папкам. Но даже за несколько секунд успела хорошенько его разглядеть. Высокий, возможно, под метр девяносто, крупный и светловолосый. Настолько светловолосый, что мог быть и седым. А глаза наверняка синие.

– Джулия, зайди и познакомься с новым боссом, – позвал профессор Смит.