Нет, письмо не подходит. Нужно лететь в Америку, сказать это, глядя в глаза.

«И вот я здесь», — вздохнула она, когда самолет приземлился.

— Волнуетесь? — заметил ее внезапную бледность пожилой бизнесмен в соседнем кресле.

Иззи кивнула. Ей еще никогда не было так страшно.

— Можете взять меня за руку, если хотите.

Она улыбнулась и покачала головой:

— Спасибо. Вряд ли это поможет.

* * *

Значит, Нью-Йорк готовился к вечернему снегопаду. Получив багаж и беспрепятственно пройдя таможенный досмотр, Иззи взяла такси у входа в аэропорт.

— Минус семнадцать, — лаконично сообщил шофер, посмотрев на нее в зеркало заднего вида. — И будет холоднее. Куда едем, леди?

Зубы у нее стучали, словно клавиши пишущей машинки. Стараясь выговаривать слова в промежутках между приступами дрожи и проводя замерзшими пальцами по влажным растрепанным волосам, Иззи промямлила:

— М-можете посов-ветовать п-п-приличный отель?

— Могу порекомендовать «Уолдорф-Астория». — Акцент у него был как у беременной женщины из сериала «Кег-ни и Лейси», а голос выдавал раздражение. — Или «Токио-Хилтон». Или мотель в Милуоки. Может, уточните?

«Остряк», — хмыкнула Иззи. А ведь она отказывалась верить, когда Вивьен рассказывала о нью-йоркских таксистах.

— Никаких проблем, — коротко ответила Иззи, постаравшись вложить в слова побольше сарказма. — «Уолдорф» меня устроит.

Отель оказался очень приличный — точнее, невероятно роскошный. Узнав стоимость номера, Иззи чуть не выскочила из холла на улицу. Но снаружи была серая слякоть, Иззи отчаянно хотелось в горячую ванну, и потом, возможно, таксист медлил у входа, чтобы встретить ее многозначительной ухмылкой. И если уж она так далеко забралась, что такое несколько лишних сотен долларов? У нее особая цель — возможно, самая важная в жизни.

Ароматная ванна, решила Иззи, отличный способ отвлечься от того, что нужно сделать, но не хочется. Она лежала в воде, пока не надоело, рассматривая свой плоский живот, вспоминая, как он выглядел восемнадцать лет назад, и рисуя себе повторение пройденного. Следующим летом она будет принимать ванну, погружаясь в воду и оставляя на поверхности круглую выпуклость размером с футбольный мяч. Идеальная симметрия, нарушаемая пинками крошечных ручек и ножек. Иногда — что менее приятно — пинок будет приходиться в мочевой пузырь. Неудобно расположенная выпуклость не позволит даже покрасить ногти на ногах.

Главный вопрос, конечно, будет ли Сэм вместе с ней наблюдать, как чудесным образом меняется ее тело. Станут ли они идеальной парой, как Вивьен и Терри, или же она окончательно отпугнула Сэма, когда сообщила, что подобное будущее ее не устраивает: главное — карьера, и вдобавок она уже немолода для того, чтобы заводить детей?

Хотя это случилось не по ее воле, Иззи ни о чем не сожалела. Может быть, виной тому был гормональный взрыв, но мысль о том, что она случайно забеременела в тридцать семь лет, уже не казалась пугающей. С Сэмом или без него, она справится — точно так же как справилась много лет назад, когда родилась Катерина.

Прикусив губу, Иззи снова задумалась, не позвонить ли Сэму (номер она помнила наизусть). «Нужно это сделать, прежде чем окончательно уграчу смелость. Хотя, возможно, надо накрасить ногти».

Трубку долго не брали, и Иззи начало мутить. Она напомнила себе, что всего лишь звонит Сэму, чтобы сказать о своем приезде в Нью-Йорк и предложить встретиться в баре. Это, в конце концов, не так уж страшно в отличие от той минуты, когда ей придется набраться смелости и сообщить о ребенке…

Но голос на другом конце провода принадлежал не Сэму. Более того, это был женский голос — сексуальный, сонный, будто его обладательницу только что подняли с постели.

Молясь, чтобы ошибиться номером, Иззи кашлянула:

— Э… Сэм дома?

Но судьба не собиралась оказывать ей милость. Сонный женский голос невозмутимо ответил:

— Кажется, нет. Через пару часов должен вернуться. Что-нибудь передать?

«Черт возьми». Иззи ощутила дурноту. Ей не приходило в голову, что может случиться такое. Женщина, с которой она говорила, уж точно не напоминала горничную.

— Да… — Она не могла струсить сейчас. Не оставить Сэму пару слов было бы ребячеством. И потом, может, присутствие этой женщины в квартире все же имеет логичное объяснение…

— Сейчас найду ручку, — сказала та. — Слушаю.

— Передайте, что звонила Иззи Ван Эш. — Иззи решила, что полное имя звучит по-деловому. — Я в Нью-Йорке, в отеле «Уолдорф-Астория», номер триста семнадцать. Если он сможет перезвонить…

— Номер триста семнадцать, «Уолдорф», — повторила женщина. — Записала. Я передам.

— Спасибо. — Иззи глубоко вздохнула и добавила: — Простите, если разбудила.

— Ничего страшного, — добродушно ответила женщина. — Я все равно собиралась принять ванну.

Медленно проползли два часа. Иззи никогда еще не чувствовала себя такой одинокой. Она переключала телевизор с канала на канал и мерила шагами роскошный номер, придумывая разумные причины, по которым в квартире Сэма могла обитать женщина. Проблема была в том, что ни одному из этих объяснений Иззи не верила.

Взгляд из окна лишь увеличил ощущение одиночества. Снова шел снег, белые хлопья кружились за стеклом и скатывались по нему точно слезы. Внизу сверкала и кипела жизнью Парк-авеню — манхэттенцы праздновали Рождество и толпились на улицах по пути домой или на вечеринку.

Когда пробило десять, Иззи подумала, что в любую минуту может зазвонить телефон и она услышит благословенно знакомый голос Сэма. Он скажет, что секретарша — или сестра, которой у него никогда не было, — передала ему сообщение. Он надеется, что Иззи готова, потому что заказан столик на двоих в «Спаго»…

«Впрочем, «Спаго», — с запозданием вспомнила Иззи, — находится в Голливуде». А телефон все равно не звонит.

Он не зазвонил и в половине двенадцатого. Иззи ощутила сбой биоритма. Она не спала накануне, и теперь боролась с желанием подремать, боясь, что может отключиться и не услышать звонок.

Но в то же время ее чертовски привлекала возможность провалиться в сон. Иззи была измучена. Продлевать умственную и физическую агонию не очень полезно для организма. Достаточно того, что она обгрызла все ногти…


— Милый, уже поздно, а ты все еще не перезвонил, — прощебетала Розали Хирш. Ее серый шелковый халат распахнулся, когда она потянулась наполнить бокал Сэма. — Том хочет знать, встретишься ли ты с ним завтра за ленчем. А еще какая-то Иззи просила позвонить ей в «Уолдорф», как только ты вернешься. Позвони, Сэм, вдруг это важно.

— Хм… — Сэм, с восхищением обозревая декольте Розали, провел рукой по ее обнаженному бедру. — Сомневаюсь.

— У тебя ни стыда, ни совести, — слабо запротестовала она, затаив дыхание, когда рука скользнула выше.

— Наоборот, — уложив Розали на подушки, с улыбкой ответил Сэм. — Мне очень стыдно из-за того, что я не перезвонил. Но есть более важные дела. Тебе не кажется?

Когда телефонный звонок обеспокоил ее в первый раз, Розали не возражала, но теперь он пришелся на особенно ответственный момент.

Если Сэм мог не обращать на него внимания, то Розали была не в силах игнорировать. Схватив трубку и намереваясь тут же отделаться от позвонившего, она выдохнула:

— Да?..

— Сэм вернулся?

«Женщина из «Уолдорфа»», — подумала Розали, закрывая глаза, и со смехом ответила:

— Э… да, но он сейчас занят. Извините… о… он перезвонит вам позже, хорошо?

Она нажала на рычаг и положила трубку рядом с телефоном, после чего вновь сосредоточилась на Сэме.

— Кто это был? — удивленно поинтересовался он.

— Да так. — Розали выгнулась в экстазе дугой. — Не останавливайся, милый… О Господи, только не останавливайся!..

Глава 60

Дуг по уши ушел в работу, когда в кабинете появилась Джина.

— Вот так сюрприз. — Он старательно скрывал восторг. Джина, явно нервничая, сняла оливково-зеленый берет — на тот случай если Дуг захочет ее поцеловать. Но он не захотел. Тогда, неловко усевшись в кресло напротив, она положила на стол огромный сверток в подарочной упаковке.

— Я больше недели тебя не видела, — радостно объявила Джина.

Дуг кивнул:

— Да.

— Поэтому… решила заглянуть и повидать тебя. Посмотреть, как дела.

— Все хорошо, — ответил он, глядя на часы и старательно не замечая сверток.

И тогда оборона пала. Джина десятки раз проигрывала в уме этот разговор, но Дуг, видимо, не выучил свою роль. Он словно даже не был рад ее видеть.

— Послушай, мне очень жаль, что я тебе нагрубила, — пробормотала она, переплетая пальцы. — Я была не права. Но кто же знал, что ты просто возьмешь и уйдешь…

Дуг тоже не ожидал, что просто возьмет и уйдет, но, кажется, его поступок возымел желанный эффект. Воодушевленный словами Джины, он спокойно ответил:

— Я решил, что нет смысла оставаться.

— Я вела себя как избалованная дрянь. — Джина казалась ужасно печальной. Разгладив на коленях темно-зеленую юбку, она кивнула в сторону подарка. — И мне действительно очень стыдно. Я не знала, увижу ли тебя на Рождество, и решила вручить подарок сразу.

— Очень мило, — торжественно отозвался Дуг. — Спасибо.

— Какие у тебя планы? — Джина прикусила язык, но слова уже вырвались. — Останешься в Лондоне или куда-нибудь поедешь?

Он пожал плечами:

— Еще не решил, хотя, видимо, останусь здесь. Повидаюсь с друзьями, ну и все такое.

Странно, но до сих пор Джина не замечала легкого, хоть и несомненного, сходства между Дугом и Энтони Хопкинсом. Теперь, глядя на него, кажется, впервые она поняла, что у них одинаковые глаза. И форма губ…