Анжелика Чейз - Последний танец

Думая о том, что мне пришлось пережить, чтобы стать его отцом, я рассказал ей правду.

– Я молил ее сохранить ему жизнь. Я приходилось каждый день упрашивать ее оставить его, до тех пор, пока было поздно делать аборт. – Я подумал о сыне и улыбнулся. – Он самое лучшее, что случилось в моей жизни. Жизнь так кардинально поменялась, я даже не успел осознать, что все свое время посвящаю отцовству. Ты была первым, что я себе позволил после его рождения. Пожалуй, именно поэтому я не спешил тебе рассказывать – я хотел опять побыть эгоистом. – На другом конце трубки была лишь абсолютная тишина.

– Вайолет?

– Можно я тебе перезвоню?

– Конечно, что-то...

Когда я перестала хныкать в полотенце, я подождала несколько минут, чтобы мой голос успокоился, и я смогла перезвонить ему, не выдавая своих эмоций.

Эта женщина, о которой он скользь упомянул, заинтриговала меня. Да какая женщина не захочет заводить семью с Ризом? У меня не было права судить, да я толком ничего о ней и не знала, но уже сейчас она мне не нравилась. На первый взгляд мне показалось, она бросила их обоих.

Я не должна обращать внимания на эти чувства. Если честно, когда он говорил о своей борьбе и о любви к сыну, у меня в душе закрались сомнения.

Мотнув головой, прогоняя неприятные мысли, я перезвонила Ризу.

– Прости, нужно было сходить в туалет, – это было единственным пришедшим мне на ум оправданием. Я хотела обсуждать с ним серьезные тему, но боялась, что эмоционально не выдержу их, поэтому я продолжила с того места, где мы остановились, но в более легком тоне.

– Значит, завтра вы с Брюсом готовите индейку?

– Я готовлю одну из четырех индеек, – спокойно ответил он. – Чаще всего День благодарения я провожу у родителей.

– Я тоже впервые отмечают его не с родителями. Я не подумала о праздниках, когда собиралась в поездку.

– Но ты ее заслужила. Тебе нужен был перерыв. Только умоляю, скажи мне, что ты закрываешь дом и проверяешь замки?

Беспокойство в его голосе опустошило меня. Я не думала, как сильно он обо мне беспокоится, но была тронута его заботой.

– Клянусь тебе, я все закрываю. Кстати, я теперь постоянно ношу с собой небольшую палку. Иногда мне немного страшно, но потом я успокаиваюсь, вспоминая, что все двери закрыты, и я в полной безопасности. Иногда бывают тяжелые дни. Скажу по правде, раньше я считала безопасность само собой разумеющейся.

– Мне не следовало поднимать эту тему, – едва слышно сказал он.

– Нет, это не запретная тема. Я одна в огромном доме, но я даже не задумывалась, как мы оба будем переживать по этому поводу. Если честно, я приехала сюда обдумать свой следующий шаг, собраться с мыслями и силами, но я это сделала еще до отъезда сюда. Я перестала много пить, погрузилась в работу, и тренировки, – я говорила словно оправдываясь. – Но так и не смогла написать ни единого пункта в плане будущей жизни. – Я вздохнула и вылезла из ванной. – Не пойми меня неправильно, здесь так красиво, и у меня роскошный загар.

– Но ты убежала, – настаивал он.

– Да, я убежала, – согласилась я. Я была благодарна ему, когда мы сменили тему.

– Опиши мне свое отражение в зеркале, – его голос мгновенно довел меня до грани, заставляя ускориться мой пульс.

– Голая, – не спеша проговорила я. – Ты же не пытаешься заняться со мной сексом по телефону?

– Нет, но если бы я был сейчас рядом... Черт, я бы такое вытворял с твоими губами и киской.

Я была мокрой, безумно мокрой, хотя уже успела насухо вытереться полотенцем.

– Скажи мне о чем-нибудь, пожалуйста – с придыханием сказала я, ощущая, как мой пульс ускорился еще больше, а в отражении с легкостью можно было увидеть мое возбуждение.

– Я бы раскрыл тебя и лизнул, но только раз, снизу вверх всей плоскостью языка.

Соски напряглись от одного этого предложения.

– Ладно, скажи еще что-нибудь, – взмолилась я.

– После этого я бы остановился, потому что ты так близка к оргазму. Я бы поглаживал вокруг клитора, в то время, как мой язык трахал бы тебя, так как тебе хотелось бы большего... но у тебя не было бы времени попросить об этом, потому что стоило бы тебе чуть шире расставить ножки, я бы начал так быстро лизать клитор, вставляя в тебя пальцы и трахая тебя ими, что ты бы кончила сильно, сжимая ноги вокруг моей шеи. Ты замечала, что делаешь так? Когда ты кончаешь, ты обхватываешь мою шею ногами и сжимаешь.

– Еще?

– Нет, – твердо ответил он. – Скажи мне, чем ты сейчас занимаешься?

– Наблюдаю, как мое тело реагирует на тебя. Может мне стоит потрогать себя?

– Нет, это моя работа. Возвращайся, и я сделаю все в точности, как описал, – его голос был возбужденный и голодный.

– Вернусь. Риз, теперь я ненавижу свой дом. Для меня это больше не дом. Это могила всего дерьма, случившегося в моей жизни. Я только сейчас это поняла. Наверное, я продам его.

– Я покажу тебе, где твой настоящий дом, – его голос дрожал, и я знала, он возбужден не меньше меня.

– Риз, я так сильно тебя хочу.

– Черт, возвращайся сейчас же, – серьезно скомандовал он.

– Возвращаюсь. Я уже собираю вещи. Клянусь тебе, если бы я могла написать только один пункт, стоящий сделать перед смертью, я бы сразу вернулась домой.

– И чтобы ты написала?

– «Поезжай в Саванну». Я позвоню тебе и скажу когда мой самолет. Больше никаких неожиданных визитов.

– Вайолет, – он замолчал.

– Да, – ответила, собирая вещи, умирая от желания вернуться к нему.

– Я твой.

Я нервно всхлипнула от его слов, от чего он опять замолчал. Я хотела услышать больше, поэтому ждала, что он скажет дальше.

Сейчас его голос окутывал меня как мягкий шелк.

– Я понимаю, чего ты боишься. Знаю, почему ты убежала. Я должен был раньше рассказать тебе о Брюсе, но тогда я не был уверен, как сейчас. Я знаю, все происходит очень быстро, и ты едва развелась, но мы оба знаем, ради того, что есть между нами можно и рискнуть. Больше никаких вопросов и сомнений. Возвращайся ко мне, влюбляйся в моего сына, как ты этого и хотела. Он полюбит тебя в ответ. В этом мире теперь есть двое мужчин, которым ты нужна.

Я опустилась на кровать рядом с открытым чемоданом.

– Я не могу позволить себе влюбиться, и снова быть отвергнутой. Я этого не переживу. А с тобой, Риз, я знаю, это будет невыносимая боль, – призналась я.

– Я твой, – именно эти два слова были всем, чем нужно.

– Хорошо, – прохрипела я.

– Хорошо.

Я повесила трубку, и позвонила в авиакомпанию. Я переоформила свой билет на самый первый пятничный рейс. Я не смогу улететь раньше из-за праздников.

Быстро написала Ризу сообщение, сообщив о рейсе, и о том, что в полдень в пятницу я буду у него. Я больше не могла слышать его голос и не быть с ним рядом. Я сразу же легла спать, видя во сне две пары серых глаз, пленивших мое сердце.

Р: Я сжег свою гребанную индейку. Как такое вообще возможно? Разве эти штуки не готовятся часами?

В: Жаль это слышать, но я чуть не описалась, смеясь над тобой. Позже я расскажу, как правильно это делать.

Р: Еще только полдень, а день уже превращается в катастрофу.

В: Если тебе станет лучше, то я забыла разморозить курицу, потому придется есть разогретый микроволновке буррито.

Р: Мне не стало легче. Мне грустно. Но ничего, у нас остается еще три индейки, я оставлю тебе немного, и мы сможем устроить пикник в кровати.

В: Пикник в кровати – звучит очень романтично.

Р: Я могу быть романтичным. Пока я готовил, то услышал одну песню, и сразу подумал о тебе.

В: Правда? Песня обо мне?

Р: Ага, и умопомрачительным гитарным соло.

В: Хммм. Отправь мне ссылку.

Р: https://www.youtube.com/watch?v=KFAcjKnak1M

Боже мой, я была весьма требовательна к музыке. Я сидела, смотрела на ссылку, гадая под какую же песню он думал обо мне. Решив не гадать, я перешла по ссылке, и чуть не умерла от сердечного приступа прямо на пляже.

Этот мужчина был просто чудом.

Сегодня День благодарения, а я не могу быть с ним. Хэллоун – он же мой день рождения, был также испорчен. Надеюсь, хотя бы Рождество будет хорошим. После еще одного дня на солнце, я села в свое любимое кресло на заднем дворе и позвонила маме.

– Привет, мам. С Днем благодарения, – сказала я, в надежде, что она не слышит грусть в моем голосе.

– Девочка моя, я полагаю, ты отдыхаешь и расслабляешься.

– Да. Мам, здесь так красиво, – я посмотрела вдаль, на накатывающие, на берег волны, золотой песок, и заходящее солнце.

– Хорошо дорогая. Ты общалась с Ризом?

– Каждый день по несколько часов. Мама, он такой замечательный, и по-настоящему невероятный мужчина, – мой голос опять начал дрожать. С чего вдруг я снова стала такой чувствительной?

– Так и есть, – согласилась она, ожидая продолжения.

– У него есть сын. Малыша зовут...

– Брюс. Я все знаю, милая. Он рассказал мне еще в больнице. Показал несколько фотографий. Это самый красивый ребенок, какого я только видела, после тебя конечно.

– Подожди, – перебила я. – Ты знала о его сыне? – все мое тело завибрировало от ее признания.

– Да, он сказал, что пока не представил вас, но обязательно это сделает, когда ты вернешься домой. Вайолет, этот мужчина по уши в тебя влюблен. Я хорошо его узнала за те несколько дней. Так случается, когда двое переживают общую трагедию, и вынуждены много времени проводить вместе.