Кэтрин О'Нил - Последний разбойник

– Ты просила меня помочь? Когда?

– Когда хотела, чтобы ты вернулась в театр, чтобы занялась нашими костюмами. Насколько я помню, ты в ответ буквально плюнула мне в лицо.

Кристине показалось, что она ослышалась.

– Мама! Речь сейчас идет о моей жизни! А ты – о каких-то костюмах.

Саша встала, выпрямилась во весь свой рост и сказала, отчеканивая каждое слово:

– Театр – это моя жизнь.

Кристина побледнела, опустилась на ковер, протянула руку к матери:

– Мама, прошу тебя. Прошу тебя, как никогда ни о чем не просила и не попрошу впредь. Я сделаю все, что ты попросишь. Только помоги мне сейчас.

– Я уже помогла тебе, Кристина. Я не позволила замарать твое имя.

Кристина зло взглянула на мать.

– Это свое имя ты оберегала, а не мое.

– Да. Мы носим одну фамилию, и я считаю себя обязанной оберегать ее от публичных скандалов. Даже если для этого мне придется держать тебя под замком всю жизнь!

С этими словами она покинула комнату, хлопнув дверью и закрыв ее на ключ.

Когда старая Патриция принесла еду, Кристина попросила ее прислать к ней Оскара. Служанка ответила, что Оскар уже приезжал, но маркиза отослала его прочь, сказав, что Кристина очень слаба.

– Пожалуйста, передай моей матери, что я чувствую себя гораздо лучше и хотела бы видеть Оскара сегодня же.

Патриция присела в реверансе и отправилась выполнять поручение. Когда в очередной раз щелкнул замок и открылась дверь, на пороге стояла Саша.

– Не думаешь ли ты, что я настолько глупа, что позволю тебе вместе с твоим любезным Оскаром плести интриги у меня за спиной, да еще в моем собственном доме?

Не дожидаясь ответа, мать покинула комнату.

Ничего не оставалось, как опять ждать старую служанку и снова просить ее о помощи.

– Ты – моя последняя надежда, Патриция. Прошу тебя во имя старой дружбы.

– Если это будет в моих силах, ваша светлость.

– Я напишу записку мистеру Оскару. При первой же возможности передай ее и принеси мне ответ.

– О, мэм! Я не могу. Если госпожа узнает, она мне голову оторвет.

– В случае чего сошлешься на меня. Скажешь, что выполняла мое распоряжение.

– Ох, боюсь я. Ведь ее светлость все замечает, ничего от нее не утаишь. Она выгонит меня, а у меня муж больной и семеро детей. Войдите в мое положение, – испуганно оправдывалась Патриция.

Кристина откинулась на подушки, с тоской посмотрела вслед уходящей Патриции, услышала привычный щелчок дверного замка. Господи, какая безнадежность! Но должен же, обязательно должен быть выход! Она найдет способ выйти отсюда и увидеться с Капитаном. Если есть хоть один шанс помочь ему бежать, она не имеет права его упустить. Не имеет права лежать на постели и ждать, пока его повесят.

Выход должен быть!

Она вспомнила Ричарда. Теперь они оба – узники. Он – в Ньюгейтской тюрьме, она – в доме матери. Что он сейчас чувствует? О чем он думает в эту минуту? Здоров ли?

Кристина вспомнила израненного Тоби, освобожденного из той же Ньюгейтской тюрьмы. Тряхнула головой, отгоняя страшное видение. Страх парализует волю. Если она подчинится страху, у нее не хватит сил на то, чтобы действовать. А действовать надо немедленно.

Уже сгущались сумерки, когда в комнату поспешно вошла Саша, шурша своим платьем. Следом за ней показалась и Патриция с тазом, кувшином теплой воды и чистым полотенцем.

– Что случилось? – спросила Кристина и с подозрением покосилась на мать, которая бросилась к шкафу и принялась перебирать в нем платья дочери. Кристина догадалась, что часть ее гардероба перевезли сюда из Уинтербрук-Холла.

– Принц Уэльский хочет видеть тебя. Он будет здесь не позже чем через полчаса. Нужно поскорее привести тебя в порядок. Не можем же мы заставлять его ждать!

– А я думала, что ты отказываешь посетителям, – саркастически заметила Кристина. Ей сейчас не хотелось видеть никого, а уж Берти – особенно.

– Только имей в виду – он ничего не знает. Считает, что тебя просто похитили из театра в ту ночь. Придерживайся этой версии. И не вздумай выходить за ее рамки. Не хватало мне еще пострадать из-за твоего дурацкого характера!

Кристину умыли, надушили, одели в розовое шелковое платье.

– Розовое оживит твое лицо, – сказала Саша.

Кристина не ответила.

Грузная фигура Берти появилась в дверном проеме ровно через полчаса. Принц был тщательно одет. Его медные волосы были вымыты и зачесаны назад, усы нафабрены.

– Вы выглядите просто прекрасно для больной.

– Благодарю вас, ваше высочество.

– Я… – он оглянулся и принялся ходить по комнате, засунув руки в проймы жилета.

– Вы волнуетесь, ваше высочество?

– Волнуюсь? Да нет, нисколько. Просто хотел сказать вам…

– Да?

– Вы так пострадали от рук этого… пирата. Я знаю, что виноват в этом.

– Виноваты, ваше высочество? – Кристина не могла понять, о чем речь.

– Ведь удар-то его был направлен прежде всего на меня. И если бы он не знал о нашей с вами близости, он поостерегся бы поступать с вами таким образом! Уж во всяком случае, не нажал бы в ту ночь на свой проклятый курок!

И тут Кристина все поняла. Они думают, что это Капитан подстрелил ее. И несомненно, что эта идея принадлежит матери. Боже! Значит, Ричарда и в этом обвиняют?!

– Когда я думаю о том, что сотворил с вами этот мерзавец, – продолжал Берти, – мне начинает казаться, что повешение – слишком легкая кара за его злодеяния.

И в эту секунду Кристина приняла решение. Она прикрыла веки, чтобы он ничего не мог прочитать в ее глазах.

– Берти, – мягко сказала она, меняя официальный тон разговора на дружеский, даже задушевный. – Я хочу увидеть этого бандита еще раз. Хочу сказать ему все, что я о нем думаю.

Некоторое время в комнате царило молчание. Затем Берти поднял на Кристину свои тигриные глаза.

– Я верю, – сердито сказал он, – что ты не делала того, что тебе приписывают. Надеюсь, это только слухи – что ты и есть та ужасная женщина-ирландка. Знаю – ты не могла этого сделать. Знаю также и то, что рано или поздно ты вернешься ко мне.

Он подошел ближе, присел на край постели. Взял в свою огромную руку маленькую ладонь Кристины.

– Ты понимаешь, девочка, что подумает твоя мать, если я устрою для тебя это свидание. Ни много ни мало – в Ньюгейтской тюрьме! Неподходящее место для такой женщины, как ты.

– Ты прекрасно знаешь, что моя мать согласна со всем, что ты делаешь. Кроме того, ей вовсе необязательно знать о том, куда я отправляюсь. Ей достаточно будет знать, что я куда-то выехала вместе с тобой. Не волнуйся, вопросов она задавать не станет. Знаешь, я не люблю шантаж, но… Если я согласна держать в тайне то, что произошло между тобой и бандитом в ночь дуэли, то и ты не станешь выдавать моих секретов, верно? Так сказать, тайна за тайну, молчание за молчание.

– Ты просишь помощи у человека, которого всегда презирала. Объясни, почему ты считаешь, что я откликнусь на твою просьбу? И что ты собираешься предложить взамен?

Кристина понимала, что от нее потребуется, и готова была пойти на это.

– Я могу предложить много, очень много. Но прежде я должна увидеться с бандитом и сказать ему все, что я о нем думаю. Иначе это будет мучить меня в ночных кошмарах.

– Не хочу стать причиной твоих кошмаров, – заботливо сказал принц. – Но все не так просто.

– Берти, неужели у тебя не хватит сил исполнить мою просьбу? Ну, что тебе стоит?

– Поставим вопрос иначе, дорогая Кристина. Во что эта просьба обойдется тебе?

Она твердо посмотрела ему в глаза.

– Любая цена не покажется мне слишком большой.

Они обменялись понимающими взглядами, и Берти уставился на грудь Кристины.

Затем, не говоря ни слова, прошел к двери, открыл ее и высунул голову. Вынув торчащий с внешней стороны ключ, он переставил его во внутреннюю скважину, прикрыл дверь и запер ее. В его глазах горело нетерпение.

Кристину охватила паника.

– Но не здесь же, Берти! Не в доме моей матери, на самом деле!

– Ты сама сказала, что твоя мать безропотно согласится со всем, что мне будет угодно сделать. Она не станет ни беспокоить нас, ни задавать лишних вопросов. Более того, она, как мне кажется, будет только приветствовать твой поступок.

Все это было правдой. Он хорошо знал характер ее матери.

Берти пошел к постели, раздеваясь на ходу и похотливо рассматривая Кристину.

– Я постараюсь не задеть твою рану, – пообещал он.

– Неважно, Берти, – опустила голову Кристина. – Ты не можешь задеть меня.

Кристина отдавалась принцу, прикрыв глаза и стиснув зубы. Каждое движение его массивного тела отзывалось болью в плече и сердце. Про себя, как молитву, она повторяла: «Это спасет Ричарда».

Наконец Берти отвалился в сторону и долго лежал, тяжело дыша. Тело его блестело от пота. Он прикрыл глаза и гладил обнаженное тело Кристины. Ей были противны его прикосновения, но надо было терпеть. Скоро все кончится и…

– Мне мало того, что ты просто позволила мне, мой ангел, – сказал Берти, и глаза его похотливо блеснули. – Я совершенно не ощутил встречного желания. Попробуем еще разок?

Кристина прикрыла на минуту глаза. Мысли о будущем, об их с Ричардом будущем вернули силы. Кристина обняла принца, принялась целовать его, имитируя страсть. Не отрывая губ, Берти грузно перевернулся, пробежал жадной рукой по ее животу, скользнул ниже…

– Как долго я мечтал о твоем теле, – хрипло прошептал он и снова принялся с бешеной страстью целовать Кристину. – Ты даже представить себе не можешь, как я хотел тебя, проводя ночь за ночью в объятиях случайных женщин. Ни от одной из них я не получал того, что даришь мне ты. Ни одну не желал так, как тебя.

Он резко повернулся, Кристина невольно вскрикнула от боли.