Маргарита Южина - Портрет супруги слесаря

– Да ну вас, – окончательно расстроилась Валентина, но решила больше обнов не покупать, не посоветовавшись с Мефодием.

А мужу и в самом деле надо купить что-нибудь новое. Прямо заставить его. Оторвать от работы и сходить в магазин. Сам он никогда не выберется.

Мефодий сейчас все время проводил в гараже. Приходил домой усталый, испачканный краской, садился за стол, выслушивал новости, играл с собаками и потом важно удалялся в комнату – гению нужен был отдых. Он, конечно, работал, но ждал большого, крупного заказа. Вдруг кто-то из состоятельных дам захочет себя увековечить? А у него уже была идея – нарисует еще одно «Утро в сосновом бору». Только вместо медведей на коряге будут веселиться молодые, прекрасные девушки-заказчицы. А вместо медведицы можно будет изобразить… их спонсора. Очень живо получится.

Сегодня к Валентине пришел мужчина, который хотел заказать портрет. Она сразу поняла, что он закажет. Потому что он уверенным шагом двигался прямо к ней.

– Как можно связаться с вашим художником?

Валентина продиктовала телефон мужа. И только потом спросила:

– А вы не из налоговой будете? Учтите, мы еще ничего не продали.

– Нет, я сам по себе. Хочу сделать подарок любимой, – пояснил мужчина. – А он долго будет рисовать? Мне бы к пятнице надо успеть.

– В пятницу будет все готово, вы с ним созвонитесь, привезете свою девочку, она с художником до четверга посидит, а в пятницу…

– Это зачем сидеть? – вытаращился парень. – А по фото нельзя?

Валентина поняла, что сейчас клиент может сорваться, и торопливо махнула рукой.

– Можно и по фото. У меня муж жутко талантливый.

Они договорились, что мужчина обязательно перезвонит сегодня же вечером, а Валентина стала собираться. Она больше не могла работать, надо было срочно бежать к Мефодию в гараж, забрать его домой – пусть отдохнет перед важным заказом, а заодно и послушать, чтобы супруг не продешевил. Валентина Адамовна направилась к гаражу прямо с сумкой, ничего, сделает небольшой крючок. Все равно обратно Мефодий поможет тащить.

Еще издалека она увидела, что дверь в гараж приоткрыта – муж был там.

– Туки ту-у-у-ук, – игриво пропела Валентина, заглядывая в дверь. Никто не ответил. И только из мастерской доносились голоса – муж был не один. И, судя по всему, с ним была женщина!

У Валентины внутри все похолодело. Она глубоко вдохнула, выдохнула, прищурила глаза и только тогда отважилась войти в мастерскую.

Лучше б она не заходила! Лучше бы сидела дома, смотрела сериалы и вытирала лужи за Люком!

На старом, поломанном стуле стоял уже почти готовый портрет, над ним в поте лица, с сияющими глазами, трудился Мефодий, а напротив него, на старой кушетке, вальяжно восседала… Павлина Марковна собственной персоной!

– Эт-то что такое, я вас спрашиваю? – задохнулась от негодования Валентина. – Это что за посиделки здесь устроили?!

– Валя, не мешай, – отмахнулся супруг. – Осталось немножко… Павлина Марковна, что вы вся скукожились? Свободнее плечи расправьте…

– Я ей сейчас расправлю! – подскочила к подруге Валентина. – Ты чего здесь забыла?! А ну, давай отсюда! Топай к своим носкам!

Павлина Марковна сориентировалась быстро:

– А чего это ты себе позволяешь? Мефодий Сидорович, чего это она себе позволяет? Я, промежду прочим, такой же клиент, как и все остальные! И деньги принесла! Вот!

И она разжала кулак, показав купюры.

Валентина не поленилась, проверила.

– А чего это так мало? – посчитав деньги, удивилась Валентина. – Я ж говорила, это тебе не фотография – щелкнул и получи! Это титанический труд! А тут какие-то копейки!

– Это не копейки, – прищурилась Павлина. – Это мы с Мефодием Сидоровичем договорились на эту сумму, ясно?

– Не ясно! – наступала Валентина. – По поводу денег нужно со мной договариваться! Художник не может еще и о деньгах всяких там думать! У него голова другим занята! Вот его и переклинило! Это ж надо, такая мелочь! Собакам на еду не хватит! Или доплачивай, или… никакого тебе портрета!

– Но, Валя! – не выдержал уже и Мефодий. – Работа почти закончена, и потом… мне же не трудно. А Павлина Марковна… Если уж ей так хочется иметь работу моей кисти… В общем, Павлина Марковна, завтра Валя принесет вам работу. Расчет можно сейчас.

Павлина передала деньги прямо в руки Мефодию и только что язык Валентине не показала. После этого дама степенно вышла из гаража.

Валентина сидела ужасно обиженная. Мефодий хоть и понимал, что доля его вины имеется, однако ж с завоеванного пьедестала слезать не собирался. Поэтому постарался заявить как можно решительнее:

– И впредь, Валентина, я попрошу в мой творческий процесс не вклиниваться! Это… это нарушает мне психику. Я же не смогу писать!

– Да? А не сможешь писать, тогда опять слесарем пойдешь устраиваться! – рыкнула супруга. – В творческий процесс! Да я в него и не вклиниваюсь! Я тут исключительно на правах твоего директора!

– И не надо мне никаких директоров! – даже топнул ножкой раздухарившийся художник.

– Это как же не надо? А семью кормить ты не собираешься? – уперла руки в бока Валентина. – Вот тебе еще надо эту Павлину малевать, а у меня для тебя настоящий клиент имеется! Который не пожалеет хороших денег! Настоящий заказчик, а не завистливая тетка!

Мефодий растерянно поморгал белесыми ресницами.

– Какой это заказчик? Ты где его взяла? Всамделишный?

– Еще бы! – важно ответила Валентина. – Я же не просто так сижу там с банками! Банки – это ж только совместительство. А основная моя работа – директор! Вот и нашла. Кстати, он тебе сейчас звонить будет, пойдем уже домой.

– Так пусть сюда и приходит, – засуетился Мефодий. – Только здесь надо немножко… Валя, помоги мне убрать, а то здесь у меня такой творческий беспорядок!

Валентина ничего убирать не стала, она просто сунула мужу в руки мыло.

– Иди умывайся и пойдем домой. Ты его там примешь. А уж работать будешь здесь. Да и проветриться тебе надо. Пойдем. У нас еще и собаки негуляные… А портрет-то Павлины забирай. Нечего его доделывать, время тратить, и так хороша. Пойдем.

Портрет Павлины Марковны и в самом деле был почти готов, оставались небольшие штрихи, но их необходимость видел только Мефодий. А после того как он услышал о настоящем клиенте, ему заниматься Павлиной как-то больше не хотелось.

– Идем, – позволил он себя увести. – И в самом деле, чего-то я… надышался этими красками… Давай я портрет сверну, рамочку она сама купит.

На том и порешили. Теперь они шли домой не торопясь. Мефодий тащил сумку на колесиках, а Валентина шествовала рядом, неся портрет и важно озираясь вокруг. Ей казалось, что весь город знает, какой у нее замечательный, талантливый муж, и, несомненно, каждая женщина хотела бы заполучить его себе в супруги.

Едва они пришли, как у Мефодия зазвонил телефон.

– Да, – очень напыщенно ответил он в трубку. – Да-да, это я с вами разговариваю… Да, мне жена говорила… Хорошо, а где я увижу саму девушку? То есть так, да? Н-ну… даже не знаю, что сказать, сходство может быть неполным… хорошо, буду ждать.

Валентина, затаив дыхание, стояла тут же, прижав к груди кухонное полотенце.

– Что, Мефодий? – сразу же спросила она, как только муж отключил телефон.

– Сейчас приедет, – пожал плечами Мефодий. – Не понимаю, чего ты так волнуешься? Довольно обычное дело, художники всегда так работают.

– Ага… поняла… – торопливо кивала Валентина, а сама уже быстренько полотенцем смахивала пыль с серванта, телевизора, да и с родного супруга между делом.

– Мефодий, когда он придет? Сейчас?

– Обещал минут через тридцать, – перекатывался с носка на пятку Мефодий Сидорович. – Уже через двадцать пять минут.

– Моня… Прости, Мефодий! Сейчас я только цену с ним обговорю и сразу же с собаками уйду, а ты уж сам принимай тут, хорошо? Кого он нарисовать-то хочет?

– Девушку свою… Подарок на день рождения.

– Вот и славно, значит, денег не пожалеет. Мефодий, а ты… – вдруг быстро заговорила Валентина. – Ну, если он у тебя про деньги спрашивать начнет, ты ему сразу так важно ответь, мол, сам к этим делам не касаешься, потому что тебя волнует только творческий процесс, и скажи, мол, у тебя для этого есть директор, твоя жена, ага? И он к тебе сразу же относиться станет очень уважительно. Ну, что ты не какой-то там… я не знаю… слесарь-самоучка, а что ты настоящий профессионал, ага?

Мефодий только устало морщился:

– Валентина, ну что ты, в самом деле! Договаривайся с ним сама, если уж так хочешь, только… Только сними ты этот свой халат! Ну прямо передвижная клумба, честное слово! Это ж даже неприлично – жена художника, и такое безвкусие! Тут ведь ни один цвет не сочетается!

– Сейчас… – торопливо кивала Валентина. – Уже бегу… Боника! Не крутись под ногами! Сейчас Мефодий клиента примет, и пойдем гулять. И не смей лаять! Ты нам всю клиентуру разгонишь! Люк, а ты следи за ней, как только пасть раскроет, ты сразу по морде лапой, лапой. Да гляди не убей, у тебя же лапища-то…

Клиент пришел без опоздания. В прихожей его встретила степенная дама, утянутая в джинсы, сверху красовалась вязаная кофта цвета кабачковой икры, а на шее дамы алел легкий газовый платок, какие выпускались еще в прошлом веке.

– Прошу вас, – изогнула руку лебединым крылом хозяйка. – Мефодий Сидорович откушал и просют вас к нему… Цыть, Бонька, холера! Только попробуй вякнуть… Проходите… Давайте свое пальтишко, у нас тепло.

Молодой мужчина торопливо прошел в комнату и сразу же достал фотографию.

– Я бы хотел портрет… – начал было он, но в комнату вплыла опять та же дама.

– Позвольте для начала мне с вами обговорить сумму заказа, – терпеливо стояла она перед мужчинами, ковыряя ручкой бумажный листок.

– Валентина! – побагровел Мефодий. – Какая сумма, когда я еще и заказа не услышал? Надо ж… чтоб все по уму!