— Это так интересно, — протянула Ева, с любопытством глядя на собеседницу, — можно мне будет потом побродить здесь? Особенно по саду, он такой красивый!

— Да, — лицо женщины снова озарила гостеприимная улыбка, — сад — наша гордость. Мы ухаживаем за ним и стараемся сохранить в том виде, в котором он пришёл к нам от прошлого хозяина дома. Уже лет пятьдесят.

— Так много? — задумчиво спросила девушка. — А здание выглядит таким чистым и новым, будто недавно построено.

— Я была совсем маленькой, когда попала в монастырь, как раз в то время, когда совершался переезд в этот дом. На тот момент, говорили, что зданию больше сорока лет. Так что, скоро ему, наверное, будет сто лет! — монахиня идейно подняла палец и с улыбкой добавила. — Можно будет отпраздновать.

— С удовольствием побывала бы на празднике, — Ева радостно хихикнула.

— Мы тоже были бы рады. Ну а теперь я оставлю вас, чтобы вы могли переодеться, — женщина поспешила удалиться, — ваш друг остановился в соседней комнате, дверь — первая справа, — добавила она уже из коридора.


Длинное платье из тонкого светло-бежевого хлопка подошло идеально. Узкие рукава с небольшими «фонариками» на плечах, отделанные льняным кружевом по краю, красиво облегали тонкие ручки, высокий ворот подчеркивал длинную шею, мягкая ткань ровно легла по груди и изящной талии, юбка со скромными кружевными оборочками спадала почти до самого пола. Ева радостно покружилась перед зеркалом:

— Я и не знала, что у меня есть такая фигура — смешливо заметила она вслух — Какое платье! Не хватает только кружевных перчаток и зонтика от солнца, была бы как леди! — она разглядывала себя то с одного, то с другого боку — Вот бы ему показаться!

Ева на секунду задумалась: «А почему бы и не показаться?» — она надела светлые туфельки на босые ноги, распустила и быстро причесала пальцами растрепанные волосы, затем осторожно, как будто боясь кого-то разбудить, выскользнула за дверь.

11. Откровение

Оглядев убранство гостевой комнаты, Тимор иронично усмехнулся, как-то всё было по-девичьи мило. Он, не раздеваясь, лёг на узкую кровать и закрыл глаза. Силы стремительно покидали его, после недавнего прилива, их резкое сокращение казалось ещё более болезненным и удручающим. Казалось, ещё минута — другая и их не хватит даже на то, чтобы дышать. «Да, Ева, твои перепады настроения. Не то, что раньше» — подумал мужчина перед тем, как сознание начала затягивать тяжёлая и неизбежная дрёма.


Ева тихонько постучала в дверь, подождала, прислушиваясь — ответа не было. Конечно, её учили хорошим манерам и правилам приличия, но сейчас эмоции так переполняли сердце, что идти и ждать у себя, пока спутник соблаговолит сам проведать её, казалось просто абсурдно глупым и невыносимым. Она снова постучала, уже более настойчиво. После третьего раза девушка не выдержала и сама тихонько приоткрыла дверь, заглянула внутрь:

— Ты спишь? — спросила она тихо. Мужчина даже не шелохнулся. — Я только хотела показать тебе платье, — с улыбкой чуть громче произнесла она — никакой реакции.

В этот момент сердце болезненно сжалось, то ли от детской обиды, то ли от дурного предчувствия. Наличие второго возможного варианта заставило девушку заволноваться. «Что это он лежит в одежде» — пронеслась мысль: «И даже ботинки не снял!». Она осторожно подошла ближе к кровати: «Я только послушаю, дышит он или нет» — подумала она, крадучись приближаясь к мужчине: «Послушаю и тихонько уйду». Тимор лежал неподвижно и Ева, поднеся ухо почти к самой его груди, прислушалась — тишина. Волнение начало сменяться испугом и когда девушка, решившись прикоснуться к его щеке, ощутила холод бледной кожи — испуг молниеносно разлился леденящим страхом, перерастающим в отчаяние. Но Ева не успела ничего даже подумать, её рука прикосновением, как оголенный провод, провела электрический заряд её ужаса, в казавшееся безжизненным тело мужчины. Его кожа резко обожгла охладевшие от паники пальцы, глаза открылись, и Тимор резко и глубоко вздохнул, сильной рукой сжав хрупкую ладонь девушки. Та растерянно вскрикнула от неожиданности и острой боли в сдавленной кисти, она резко вырвала руку и отскочить назад:

— Прости, что разбудила! — только и нашла, что пискнуть она, и смущенно закрыла пальцами лицо, так что видны остались только испуганные глаза, да и те прикрылись разметавшимися прядями длинных золотых волос.

Мужчина молча сел на кровати и серьёзно посмотрел на неё:

— Спасибо, что разбудила, — безэмоциональным голосом произнёс он, — давно ты здесь?

Вопрос показался неожиданным, и от этого девушке почему-то стало только страшнее. Хотя чувство невероятного стыда упорно боролось с чувством страха внутри неё, второе, всё же, побеждало.

— Я… Только одну минуточку, — произнесла Ева, нерешительно отняв руки от лица, попутно убирая нависающие перед ним локоны, — я платье пришла показать, — последние слова звучали до того растеряно и смущенно, что мужчина не смог сдержать лёгкой сочувственной улыбки.

Наступило молчание, собеседники смотрели друг другу в глаза, одна — застенчиво краснея, другой — шутливо ухмыляясь.

— Красивое платье, — наконец произнёс Тимор, не отводя взгляда от лица девушки, когда молчание почти стало неловким, — тебе идёт.

Голос был спокойным и ровным, Ева, не почувствовав в нём никакой иронии, робко улыбнулась:

— Спасибо, — от такого легкого комплимента девушке стало невообразимо приятно, румянец на щеках запылал с новой силой, а сердечный трепет обрёл слабый оттенок благоговения.

— Ты пришла только за этим? — мужчина опустил голову, изображая усталость.

— Не совсем, — немного осмелев, она решила продолжить разговор, не обращая внимания на неожиданный тонкий намёк, — у меня есть вопросы, — твёрдо добавила девушка.

— Вопросы? — наигранно удивился сероволосый собеседник.

— Ты ведь сказал, что в башне я получу ответы на все свои вопросы, — немного обиженно возмутилась Ева.

— Так иди в башню и спрашивай, — в хрипловатом голосе прозвучала язвительная усмешка.

«Что?! Да ты что такое говоришь?!» — пронеслось в голове, но она тут же подавила вспышку гнева: «Что ты пытается скрыть за своим сарказмом?!»

— Ответь мне, пожалуйста, сейчас, — как можно более спокойно и вежливо произнесла девушка.


«Нет смысла увиливать» — мысли тяжёлым камнем перекатывались в сознании Тимора: «Нужно сказать правду. Или снова солгать? Что будет лучше для неё?» — он тихо, едва заметно вздохнул: «Лучше — правда».

— Задавай свои вопросы, — он поднял на девушку бесстрастный взгляд, холод его лица снова пробирал до костей.


По спине Евы пробежали мурашки. Опять эта каменная маска, как быстро она овладела жизнью его лица, сковала его, заморозила. В глубоких глазах вновь нельзя ничего прочесть, кроме равнодушного спокойствия.

— Почему? — голос девушки дрогнул, все вопросы отпали сами собой, остался только один. — Почему ты такой холодный?

В тёмных глазах отразилось удивление, Тимор слегка приподнял брови:

— Это и есть волнующий тебя вопрос? — он просто не знал, что ответить, как объяснить. И решил тянуть время.

— Да, — она приняла более уверенный вид, стараясь спрятать возрастающее смятение, — это очень волнует меня. Там в башне, ты был таким… таким… Ты был другим! — слова вдруг сами нашли выход, и девушка поняла, что отступать поздно, нужно успеть сказать всё без остатка, пока на это хватает смелость. — Я же видела, нельзя было ошибиться! Ты сказал, что вернёшься и сказал это так нежно… И потом, когда нёс меня на руках, ты был настоящим, честным, живым! А потом опять вдруг стал холодным! — в зелёных глазах вдруг заблестели слёзы, голос задрожал. — Кто ты такой? — протянула она тихо. — Почему? Почему так дорог мне? — она опустила голову, последние слова прозвучали совсем тихо, слёзы невозможно было больше сдерживать. Она закрыла лицо руками и беззвучно заплакала.


Тимор молча смотрел на сотрясаемую тихим рыданием девушку. Что сделать? Что ответить? Как хотелось просто подойти и обнять её, прижать к себе, успокоить. Но сможет ли он защитить её от самого себя?

«Слишком опасно» — мысли становились всё тяжелее, всё невыносимее: «Прости, я не могу помочь».


— Послушай, — произнёс печально хрипловатый голос, и Ева нерешительно подняла заплаканные глаза на собеседника, — я не могу ответить на большую часть твоих вопросов, — мужчина смотрел на неё прямо, без смущения, стараясь говорить как можно спокойнее. Но всё же, в голосе звучали грусть и вина, — всё, что я могу сделать для тебя сейчас — вернуть домой, так будет лучше…

— Домой? — прервала собеседница его неторопливую речь. — Как домой? — дрожь в голосе постепенно пропадала. — Зачем тогда было всё это? Зачем ты привёл меня сюда? Зачем мы здесь сейчас? В этом «безопасном» месте. Ты показал мне всё мельком и решил что этого достаточно? Я не хочу идти домой! — слёзы быстро высохли, уступая место обиженному возмущению во взгляде. — Я хочу увидеть обещанный мир!

— Ева! — резко перебил её Тимор. — Я не знаю, как вернуть тебя домой!

Она застыла, молча, непонимающе глядя в тёмные глаза, наполненные сейчас какой-то тревожной печалью.

— Но я узнаю это, — не стал дожидаться ответа мужчина, — я обещал, что ты вернёшься, когда захочешь. Но это было ложью. Сейчас я снова обещаю, что найду способ вернуть тебя. Ты сможешь вновь поверить мне?

На лице мужчины отражалось неподдельное сожаление, в глазах горел слабый огонёк… Огонёк надежды, как показалось Еве.

«Ты шагнул через свою гордость, чтобы признаться мне?» — эта мысль мягко опустилась и накрыла собой всё волнение и обиду.

— Ты не солгал, — девушка добродушно улыбнулась сквозь вновь навернувшиеся слёзы, Тимор удивленно поднял брови, он не ожидал и не понимал такого ответа. — Ты не солгал, — повторила она, — ты сказал, что я смогу вернуться, когда захочу. Сейчас я этого не желаю. А значит, пока я не пожелаю, твои слова не станут ложью.