По мнению Ив, Лайза больше всего нуждалась в любви и заботе женщины, которая могла бы уложить ее спать, подоткнуть одеяло, прочесть на ночь сказку. Она пыталась объяснить это Дэвиду, но тот только посмеялся.

— Именно поэтому ты уделяешь ей столько внимания? В тебе невероятно развит материнский инстинкт, Ив, несмотря на все карьерные устремления!

Он никогда не заговаривал о женитьбе. Однако в то время Ив была уверена, что рано или поздно счастливый миг настанет. Когда оба будут к нему готовы. Какая дура! Какая беспросветная дура! Теперь-то она это видит. Прозрение пришло чересчур поздно.

Ну и хрен с ним, с Дэвидом! Слишком уж он поспешен в своих суждениях. Но все же нужно признать, Ив почти тоскует по Лайзе, которая только что начала понемногу оттаивать и открывать ей душу. Как она похожа на Патти, сестренку Ив, горько рыдавшую, когда та ушла из дому после безобразного скандала с отцом. Патти — точная копия семилетней Ив: такие же тощие ножонки и непокорные вихры.

— Ах уж эти волосы, — частенько жаловалась мать. — Дорогая, заплети их хотя бы в косы или собери в хвостик, если не хочешь подстричь. Не годится, чтобы они свисали на глаза и скрывали твое милое личико!

Ив действительно пряталась за длинными беспорядочно висевшими прядями от всего мира, намеренно отказываясь зачесать их, уверенная, что плотная завеса надежно отделит ее от всех страхов и ужасов детства. Монстров и чудовищ. Особенно от тяжелой руки и оглушительного голоса отца.

Он на стенку полез, когда Ив, окончив приходскую школу, объявила, что собирается в колледж. Даже мама на этот раз не встала на сторону дочери.

— Но, дорогая, к чему тебе колледж? Аллен Харви прекрасно устроен и со временем унаследует магазин отца.

— Мама, я не собираюсь выходить за Аллена! Ради Бога, неужели так трудно понять? Только потому, что я несколько раз встречалась с ним…

— Не смей произносить имя Господа всуе, дрянная девчонка!

Синяя жила угрожающе вздулась на отцовском лбу. Судя по тому, как он потирал ладони, Ив догадалась, что у него руки чешутся врезать ей по физиономии. Несколько лет назад он не задумываясь так и сделал бы.

— Послушай меня, дочка! В наше время колледжи хуже притонов, но это место, Беркли, что ты выбрала, настоящая выгребная яма! Разве не там собрались все радикалы? От них только и жди пакостей вроде вечных протестов и демонстраций! Клянусь, мое дитя никогда…

— Папа, я хочу заниматься политологией и, возможно, еще и журналистикой. Беркли — один из лучших американских университетов, и я получила стипендию, так что тебе не придется выкладывать ни цента за мое обучение. Пойми же, я всего-навсего поступаю в колледж, а не иду на панель!

— Вот уж не уверен, особенно после того, что слышал об этом заведении!

Ссоры и свары продолжались, пока Ив в один прекрасный день попросту не покинула родной дом. В спину ей летели угрозы, а в ушах стояли вопли отца, кричавшего, что коль скоро семья для нее ничего не значит, то пусть блудная дочь не возвращается под отчий кров, особенно если попадет в беду.

Итак, рассчитывать было не на что. Но она впервые вступила в поединок с отцом и вышла победительницей! Теперь Ив наконец вырвалась из клетки и вольна делать все, что захочет.

К этому времени ее худоба незаметно превратилась в стройность, а фигура приобрела отсутствующие прежде формы и неподдельную грацию. Неукротимые лохмы легли на плечи густой блестящей волной цвета темной меди. «Худышка Ив» расцвела и стала настоящей красавицей, но в душе оставалась все той же застенчивой провинциалкой, терзаемой комплексом неполноценности.

Ив выбрала Беркли главным образом потому, что в те дни он символизировал именно ту свободу, которой она так добивалась. Свободу думать и говорить все, что угодно, не ходить по воскресеньям в церковь, свободу переспать с любым парнем, который привлечет ее внимание, хотя тогдашняя Ив вряд ли отважилась бы на это.

Скоро она поняла, что на свидания и развлечения у нее совершенно не хватит времени. Дни были заполнены лекциями, учебой и работой. Нужно было иметь хоть какие-то деньги в дополнение к скудной стипендии и зубрить предметы, чтобы не лишиться и того, что есть. Несколько случайных встреч с однокурсниками лишь укрепили уверенность Ив в том, что всем им надо одно — перепихнуться в машине или номере мотеля. Но до такого она еще не дошла и, кроме того, не набралась смелости признаться, что в восемнадцать лет по-прежнему оставалась девственницей!

Так все и шло, ровно, скучно, монотонно, без всплесков и волнующих приключений, и девушка уже стала отчаиваться. Неужели это та жизнь, к которой она стремилась, ради которой не на шутку поссорилась с отцом?

Училась она прекрасно и решила специализироваться в области журналистики, обнаружив в себе писательские способности. Но в конце второго курса события посыпались, как из дырявого мешка.

Отец умер. Умер, так и не помирившись с дочерью. С того самого дня, как она покинула дом, он ни разу не заговорил с ней. Надо было помогать матери содержать семью. Ив уже подумывала бросить университет и найти работу. Но на что она могла рассчитывать?

И тут случилось невероятное. Редколлегия журнала «Хороший вкус» вздумала открыть рубрику «Неизвестные красотки американских студенческих кампусов». Фотограф в поисках моделей одним дождливым днем забрел в библиотеку, где и увидел Ив. Редактор отдела мод взяла Ив под свое крылышко, научила стильно одеваться и пользоваться косметикой, но именно фотограф, Фил Мецгер, придал Ив так отличавшее ее впоследствии неотразимое очарование.

— Ты просто идеальная модель, крошка, одна из тех немногих счастливиц, которых Бог наградил всем, что нужно женщине. Ты со своими довольно аппетитными формами на фото кажешься стройной, как лань. Да сознаешь ли ты, как прелестна? Точеная фигурка, идеальное личико. Чего еще желать?!

Во время съемок Фил не жалел усилий, чтобы закадрить Ив, и в последнюю ночь перед отъездом из города она отдалась ему. Он потрясенно вытаращился, обнаружив, что Ив еще девушка.

— Господи! — то и дело повторял фотограф. — В жизни не думал, что на свете осталась хотя бы одна такая! То есть… да неужели эти парни, что крутятся вокруг тебя, все до одного слепые идиоты? Иисусе, девочка, сколько я перепробовал телок, но ты первая вишенка, которую мне удалось сорвать!

Он, правда не слишком горячо, убеждал Ив поехать вместе с ним в Нью-Йорк, но оба понимали, что причиной всему ее только что потерянная невинность, а вовсе не какое-то серьезное чувство.

Девушка вежливо отказалась и почти физически ощутила его облегчение. Возможно, именно потому, что она не попыталась вешаться ему на шею и взывать к его совести, Фил отдал Ив отпечатки лучших снимков, показал, как сделать из них портфолио, и даже написал рекомендательное письмо к Рею Бернсайду, директору модельного агентства в Сан-Франциско.

Глава 2

Ив довольно скоро поняла, что не стремится стать моделью. В этой, казалось бы, завидной профессии, окруженной романтическим ореолом, о которой мечтали многие девушки, не было ничего волнующего или интересного. Часами стоять в неудобной позе, либо изнывая от жары под беспощадным светом софитов, либо коченея от холода на ледяном ветру! Признаться, в Сан-Франциско и не было особых возможностей сделать карьеру. Нью-Йорк — вот где большие деньги и ослепительные перспективы. Однако, пройдя курс обучения, Ив все-таки дала согласие на несколько показов, отчасти из чувства благодарности к людям, столько возившимся с ней, отчасти из чистого любопытства и желания выяснить, так ли это хорошо, как утверждают окружающие. Именно тогда она и встретилась с Марти и Марком Блейром.

Но сначала была Марти, Марти Мередит, прославленная модель, получавшая шестьсот долларов в час еще до того, как она уехала с Восточного побережья. На дюйм выше Ив, в которой было пять футов семь дюймов, Марти обладала кожей цвета полированной слоновой кости и огромными темными глазами, обрамленными неправдоподобно длинными ресницами, придававшими лицу поистине патрицианскую изысканность. В отличие от Ив, состоявшей из округлостей и изгибов, Марти поражала почти неестественной худобой.

Их познакомила одна из секретарей агентства, и когда выяснилось, что Ив ищет, где бы остановиться, Марти, снявшая чересчур большую для нее квартиру, призналась, что неплохо бы заиметь соседку, поскольку плата на одного жильца непомерно велика.

Когда новые приятельницы отправились вместе посмотреть апартаменты, Марти, не привыкшая ходить вокруг да около, без обиняков заявила:

— Тебе лучше узнать кое-что, прежде чем решишь поселиться со мной. Мне до лампочки все мужики, если не считать приятелей, конечно. Я не по этим гайкам. Меня интересуют женщины. Я лесбо, и почти все в городе знают это.

Кроме этого откровенного признания, Марти успела порассказать кое-что еще, не выбирая слов и не пытаясь ничего приукрасить. Сначала Ив лишь ошарашенно смотрела на Марти, хлопая глазами. Позже она осознала, что именно этот вызов, брошенный ей Марти, заставил ее принять предложение. Теперь же, три года спустя, Ив полностью разделяла убеждения подруги. Они искренне полюбили друг друга. Да и в таком соседстве были некоторые преимущества — ни одной из девушек не приходилось опасаться того, что приятельнице вздумается поохотиться в ее владениях.

А сейчас…

Ив открыла глаза и встретилась взглядом со своим отражением в большом зеркале, укрепленном на стене напротив кровати. Идея Дэвида — он сам повесил это зеркало месяца четыре назад. Ах, да будь он проклят! Опять, как вор, пробрался в ее мысли! Ив снова почувствовала себя несмышленой капризной девчонкой, требующей солнце или луну, хотя и без того имела все — разве не утверждали этого завистники? Почему она по-прежнему хочет Дэвида, а ведь раньше прекрасно обходилась без него?!