― Inocencia,… ― начинает он.

― Иди ты на хрен! ― кричу я, устремляясь к двери. Он ловит меня еще до того, как я добираюсь до нее, обхватывает своими большими руками и тесно прижимает меня к себе.

― Отпусти меня, ― сипло шепчу я. ― Просто отпусти меня.

― Послушай меня, ― приказывает он.

― Пошел ты, пират!

― Индиго…

― Нет, ― кричу я, толкая его так сильно, что он делает два шага назад. ― Я не буду тебя слушать. Все, что ты собираешься сделать, это заставить чувствовать себя неполноценной. Знаешь, что можешь заставить кого-то чувствовать себя абсолютно никчемным? Ты прикасался ко мне, как будто я важна для тебя, и все равно смотришь на меня, как на товар. Я не буду им. Я этого не заслуживаю. Я не…

Он движется ко мне до того, как я заканчиваю, и прежде чем я понимаю, что происходит, он хватает меня за плечо и дергает на себя, стремительно прижимаясь губами ко мне.

Мой мир останавливается.

Ноги подкашиваются.

Хендрикс стискивает мою талию и приподнимает меня, а потом разделяет мои онемевшие от шока губы своим языком. Мне требуется только мгновение, чтобы ответить ему. Все мое тело покалывает от тепла, сердце колотится, а живот полон бабочек. Я открываю рот и позволяю его языку скользнуть внутрь. Я прижимаю свой язык к его и наконец-то чувствую вкус Хендрикса. Этого стоило ждать. Его губы, язык, рот ― это как небо. Прикосновение щетины к моим щекам точно такое, как я себе представляла.

Он издает горловой звук, толкает меня к борту корабля, и безумие захватывает нас обоих. Я цепляюсь за его шею, притягивая ближе, а он наклоняется, берется за мои штаны и тянет вниз.

Я не перестаю целовать его, не могу остановиться. Я хнычу ему в рот, а теплый поток соленого воздуха заставляет взметнуться мои волосы. Он поднимает руку, сгребая густые пряди и дергая мою голову назад. Его рот ускользает от меня, и я неодобрительно стону. Он усмехается и продолжает стягивать мои штаны. И вот его губы снова на моих: жесткие, отчаянные, голодные.

Он хватается за свои джинсы, рывком стаскивает их вниз, а затем поднимает мою ногу к себе на бедро, прежде чем оттолкнуть мои трусики в сторону. Напористо и быстро. О, да. Он стискивает мою задницу, пальцы впиваются в мою плоть, а затем он пронзает меня одним быстрым движением. Я кричу, отпуская его губы и откидывая голову назад. Второй рукой он сжимает мой затылок и отклоняет голову так, чтобы он мог прижаться своими губами к шее. А потом медленно выходит и снова вбивается в меня.

― О, Боже, ― всхлипываю я. ― Хендрикс.

― Такая чертовски мокрая, ― рычит он мне в шею, снова толкаясь в меня.

Нога, все еще стоящая на земле, начинает подгибаться, и я упираюсь в борт корабля для равновесия. Хендрикс отпускает мои волосы, кладет руку на перила и начинает толкаться сильнее и быстрее. Я вскрикиваю, мое естество сжимается, а тело покалывает от нужды. Его рука все еще лежит на моей заднице, он использует ее, чтобы управлять каждым толчком, убеждаясь, что мои бедра под этим идеальным углом. Я чувствую, как моя киска сжимается, и разряды удовольствия все ближе и ближе, пока я не взрываюсь.

― О, Боже! ― кричу я.

― А-а, черт, ― рычит Хендрикс.

Мы кончаем одновременно, как будто наши тела синхронизированы. Я чувствую каждое содрогание его члена и не сомневаюсь, что он может почувствовать каждое сокращение моей киски. Он медленно отпускает мою попку, и я скольжу ногой вниз. Хендрикс обнимает меня за талию, но все еще прижимает к борту. Я опускаю голову ему в грудь и вдыхаю его запах.

― Я передумал, ― бормочет он мне в волосы. ― Я не продаю тебя, Индиго.

Я поднимаю голову и смотрю ему в глаза.

― Почему?

Он мгновение вглядывается в океан, прежде чем повернуться ко мне.

― Потому что ты делаешь что-то со мной, прямо здесь, ― произносит он, хлопнув себя груди, прямо над сердцем. ― И есть кое-что, чему я выучился за свою жизнь: когда что-то затрагивает твое сердце, не отпускай это. Не так уж и много вещей могут так повлиять на человека.

Я чувствую, что все мое тело переполняется… любовью?

Я влюблена в Хендрикса?

― Как только я увидел убегающую тебя, то понял, что совершил ошибку. Было тяжело смотреть, как ты уплываешь от меня, и в тот момент я осознал, что ты забралась глубже, чем я думал. Ты что-то значишь для меня, inocencia, не совсем уверен, что именно, но я не отпущу тебя.

― Почему ты так называешь меня? ― шепчу я.

― Потому что ты такая и есть, Индиго, ― бормочет он, убирая с моего лба случайную прядку. ― Ты ― невинная.

Невинная.

Я больше не невинная.


~*~*~*~


― Сядь, ― говорит Хендрикс, а я смотрю на комнату полную пиратов.

Я сажусь, а он становится рядом со мной, сжимая спинку стула.

― У нас могут быть проблемы, а может, и нет. Я пока не уверен, как это пройдет, но знаю, что нужно быть начеку. Индиго сделала кое-что на том острове, что может ей аукнуться, и мы будем здесь, чтобы защитить ее.

Я вздрагиваю и обнимаю себя руками. Джесс подхватывает свой стул и садится рядом со мной, беря меня за руку. Я тут же чувствую благодарность к ней.

― Инди, нужно, чтобы ты вкратце рассказала нам, что произошло, и кто это слышал, ― говорит Хендрикс, глядя на меня.

Я сглатываю слюну и отвожу взгляд. Я еще не рассказывала о Кейне. Ни слова, даже Хендриксу.

Я ― убийца.

Я закрываю глаза и произношу так громко, как могу:

― Он нашел меня, потому что видел мое лицо во всех новостях. Он увидел Эрика и использовал его, чтобы добраться до моего номера в мотеле. Произошла драка, Эрик достал пистолет и выстрелил ему в шею. Я сказала Эрику пойти за помощью, а потом…

Я вздрагиваю, Хендрикс берет меня за плечо и слегка сжимает.

― Давай дальше, детка.

― Я застрелила его. Намеренно. Я знала, что должна это сделать. Я отослала Эрика, чтобы он не стал свидетелем. Сказала ему пойти за помощью, а потом выстрелила и сбежала. Я видела, как офицеры собрались все вместе, когда сбегала из мотеля, но они не заметили меня. Я убежала и тогда нашла тебя.

― Ты бросила пистолет там? ― уточняет Хендрикс.

― Э-э… да.

― Есть вероятность, что они представят это как самозащиту, если уж на то пошло, но ты не оказала помощь. У меня есть источники, посмотрим, что я смогу узнать об этом деле.

― Что ж, полагаю, что теперь нам также придется иметь дело с Чоппером? ― спрашивает Дрейк.

Чоппер.

Я вздрагиваю.

От одной только мысли об этом человеке мне становится плохо, а ведь я даже никогда не видела его.

Хендрикс поворачивается и смотрит на меня, и что-то есть такое в его лице… что-то… жалость? Почему он так на меня смотрит?

― Inocencia, мы должны поговорить об этом, есть кое-что, что ты должна знать.

Я качаю головой, запутавшись.

― Я думала, что… ты не будешь торговать мной?

Внутри меня все будто переворачивается, и я изо всех сил пытаюсь дышать. Он передумал? Он все время лгал мне?

― Эй, ― говорит он, садясь на корточки передо мной. ― Я не продаю тебя, но есть кое-что, что касается тебя и Чоппера.

― Какое отношение Чоппер имеет ко мне?

Он глубоко вздыхает, поднимает руку и трет лоб. Затем встает на ноги и смотрит на Дрейка.

― Что такое, кэп?

Хендрикс ни на кого не смотрит, а потом снова поворачивается ко мне.

― Помнишь, мы разговаривали перед тем, как ты сбежала на остров?

― Да.

― И ты помнишь, что назвала мне имя своего отца?

О чем он? Боже, Чоппер убил моего отца? Чувствую, как по коже бегут мурашки, когда я встречаюсь взглядом с Хендриксом.

― Я… да.

― Индиго, ― начинает он. О Боже, он использует мое полное имя. Это плохо, очень плохо. ― Чоппер… это твой отец.

Вся комната взрывается озадаченными пересудами и вздохами.

Я… я не могу сделать ничего, кроме как открыть рот.

Он только что сказал, что Чоппер мой отец?

Он ошибается. Мой отец ― не грязный пират. Он добрый, красивый мужчина, который… бросил меня. Хендрикс ошибается. Он не может быть прав. Он знает либо неправильное имя, либо, может быть, это просто совпадение. Это не может быть правдой. Я смотрю на свои руки, и они дрожат. Почему они дрожат? Я не могу ему верить. Он ошибается. Он все не правильно понял.

― Ты ошибаешься, ― шепотом говорю я. ― Моего отца больше нет, и он не пират.

― Настоящее имя Чоппера ― Чарльз Уотерс, Индиго.

― Значит они тезки, ― внезапно рявкаю я, вставая на ноги.

― Я мог бы сказать то же самое, вот только, когда я думаю об этом… вы похожи. Инди, ты ― вылитая он.

Мои руки дрожат, а челюсти сжимаются. Как он посмел? Как он смеет стоять здесь, в комнате, полной людей, и говорить эту гнусную ложь. Если он прав в том, что говорит, то отец, которого я обожала, ― это мерзкий насильник, который берет женщин и продает их. Я не могу поверить в это. Я не могу в это поверить.

― Ты врешь! ― кричу я. ― Это так ты мстишь мне за бегство? Это твое наказание?

― Индиго, ― говорит он почти нежно. ― Я говорю тебе это, потому что ты заслуживаешь знать.

― Ты ошибаешься! ― огрызаюсь я. ― Мой папа ― хороший человек. Я его знаю.

― Инди…

― Нет, ― выплевываю я, поднимая руку. ― Ты не можешь делать это в комнате, полной людей. Если ты хотел заставить меня заплатить, Хендрикс, ты отлично справился.

― Господи, Инди, ты, правда, думаешь, что я был бы таким козлом? Я не соврал бы тебе.

― Тогда зачем ты мне это говоришь? ― всхлипываю я, ломаясь. Джесс оказывается рядом, потирает мне спину, чего я даже не замечала до сих пор.