Наталья Павлищева - Помпеи. Любовь восстанет из пепла

Солнечный диск в небе словно застыл. Людям казалось, что солнце не всходило и заходило, как обычно, а сразу с утра выкатывало на самый верх и опускалось только за полчаса перед ночью. В небе ни облачка, забыли, когда дождь шел. Из-за этого невыносимого жара начались пожары. Время неуклонно приближалось к Вулканариям — празднику бога Вулкана, что живет под Везувием. У него там кузница, а когда бог работает, в кузнице очень жарко, и наверху на земле тоже.

Вулканарии будут на следующий день после виналиев. Виналии посвящены виноделию, это праздник сбора винограда. Для Помпей и окрестностей скорее праздник молодого вина, виноград здесь собирают разве что не круглый год. Почва богатая, снизу Вулкан греет, вот все и растет без остановки.

Виноградным лозам мало самих виноградников, они норовят оплести своими плетями с темно-зелеными листьями все, за что только можно зацепиться.

Известен случай, когда из-за недосмотра аквария — служителя акведука — виноград так заплел акведук, что воде не по чему стало течь!

Это, конечно, выдумки, таких аквариев в Риме не бывает, вернее, они долго не живут, потому что к некоторым профессиям отношение особое и спрос тоже.

Такие мысли в голову Калена, отдыхавшего в тени балкона, навеял невыносимо жаркий день. Август в Помпеях всегда жаркий, но чтоб такой…

В этом есть своя хорошая сторона. Говорят, лето, когда был лучший сбор винограда для фалернского, это было еще до Юлия Цезаря, оказалось таким же жарким. Может, и в этот раз повезет и урожай будет лучшим за столетие?

— Это невыносимо! — стонала Клодия, жена Калена Клодия Бальбы, ланисты (владельца) помпейской школы гладиаторов. — Такая жара, а вода словно протухла.

Кален вздохнул. Супруга права, лето этого года выдалось очень жарким, ни одного дождя уже который день. Говорят, обычно многоводная река Сарно превратилась попросту в ручеек, через который перепрыгнет даже ребенок. Вода только в бассейнах и фонтанах, но и ее не хватает. В Помпеях у фонтанов очереди. Но хуже всего то, что вода стала попахивать серой.

Побережье Неаполитанского залива издревле славилось серными источниками, в Стабиях вилл понастроили ради этой вонючей желто-зеленой водицы, которая многое лечит. Но лечиться — это одно, а пить отдающую серой воду не слишком приятно. Да и мыться в ней тоже. Великолепные волосы жены уже несколько дней невыносимо пахнут миром Тартарруса, духа Ада.

Совсем скоро праздник Геркулеса, по поводу которого непременно будут устроены гладиаторские бои, значит, гладиаторы должны быть в хорошей форме, но как этого добиться, если воды не хватает ни для терм, ни даже для кухни? Кален тоже ворчал:

— Скоро придется покупать воду, чтобы умыться. Или умываться гарумом…

Черный юмор, потому что знаменитый помпейский соус гарум, который готовили из рыбки макрели, очень острый и соленый. Кален почему-то подумал о том, каково тем, кто готовит этот соус. Рыба для него должна хорошенько протухнуть на жаре, чтобы стекшая жидкость приобрела пикантно-острый вкус.

Невольно Кален пробормотал:

— Во всем можно найти свои достоинства, даже в жаре.

Клодия вытаращила на него глаза. Совсем с ума сошел из-за этого пекла и усиливающегося запаха серы, что ли?

— Что хорошего может быть в жаре?

— Ветра нет с залива, не несет вонь от оффицин Умбриция Скавра.

— Разве что… — со вздохом согласилась Клодия.

Школа расположена так, что ветер от оффицин, где готовили соус гарум, непременно приносил вонь гниющей рыбы к ним. Придумал же кто-то травить римлян этой вонючей жижей! Но они настолько полюбили гарум, что не представляли без этой пикантной приправы никакое пиршество.

Чужестранцы сначала морщились и отворачивались, а узнав, из чего и как готовят приправу, отказывались даже пробовать, но потом тоже привыкали.

Для настоящего гарума требовалась мелкая макрель, но обычно добавляли еще всякую мелкую рыбешку, которую выкладывали в чаны, обильно солили и оставляли гнить на пару месяцев, часто и тщательно перемешивая. Когда все это превращалось в сплошное месиво, в чан опускали плотную корзину, в которую собиралась едкая мутная жидкость. Это и был гарум.

Иногда его разбавляли вином или уксусом, а иногда для «постного» гарума не только не разбавляли, но и рыбу не чистили, бросая в чан прямо с чешуей. Внутренности, голову и кровь рыбы не удаляли никогда.

Раньше оффицины Скавра и его вольноотпущенников попадались на берегу то и дело, но потом состоятельные римляне возмутились, что из-за вони невозможно прогуливаться, гарум гарумом, но и отдых портить нельзя. Умбриций Скавр вовремя сообразил и нашел выход, устраивавший всех, — оффицины отнесли в сторону так, что ветер доносил вонь разве что до гладиаторской школы.

Сын Скавра стал дуумвиром (соправителем городского управления) Помпей, а спрос на гарум не только не упал, но и вырос.

Первое время, осознав, что страдает больше всех, Кален грозился убить Скавра, но угрозу, конечно, не выполнил. Помпеи были благодарны семейству за благотворительность, да и сам Кален не раз получал от него немалые суммы за участие гладиаторов в боях в праздники.

Скавра можно, конечно, убить, но кто тогда будет заказывать гладиаторские бои? Рядом только Геркуланум и Стабии, остальные вообще не города, а деревушки и отдельно стоящие виллы. А в Помпеях после смерти Скавра-младшего (никто не усомнился в причине его смерти и никого не обвинили) бывшему дуумвиру даже поставили конную статую.

Умбриций Скавр и его вольноотпущенники продолжали снабжать не только Помпеи, но и весь Рим гарумом, вонь из оффицин отравлять жизнь Клодии и Калену, а гладиаторы готовиться к боям. Выпив слишком много неразбавленного вина, Кален потрясал кулаками и грозно обещал Клодии разбогатеть и построить школу вплотную к дому Умбриция, чтобы звон мечей и крики гладиаторов отравляли тому жизнь с самого рассвета и до заката.

Клодия уводила мужа спать, гладя по голове и соглашаясь:

— Да, да, конечно, разбогатеешь…

Построить дом рядом с богатейшим человеком Помпей было невозможно, потому что его окружали дома его собственных вольноотпущенников, которые ни за что не продадут и ладони земли чужому. Все эти Умбриции Абасканты, Умбриции Фортунаты и прочие бывшие рабы Скавра не просто остались в глубине души его рабами, но и зависели от бывшего хозяина, который дал денег на организацию оффицины и теперь получал свою часть прибыли.

Только один человек в производстве гарума не зависел от Умбриция Скавра — Корнелий Гермерот, тоже вольноотпущенник. Тот выпускал свой сорт соуса — ликвамен, более прозрачный, чистый и не настолько вонючий. Но ликвамен не соперничал со Скавровым гарумом, он был слишком дорог.

Наставник гладиаторов школы Калена был каким-то образом связан с этим вольноотпущенником, а потому оффицина Гермерота стояла так, что жить Калену и Клодии не мешала. Кален не интересовался делами Гермерота, как и делами своего наставника Гая за пределами школы. Гай вольный гражданин, когда не тренирует гладиаторов, может делать что пожелает.

Правда, времени для этого у него остается совсем немного, и сам Гай не рвется за стены школы.

Солнце немного опустилось, теперь оно было готово задеть Везувий своим краем, жара чуть-чуть спала, но только чуть-чуть.

Во дворе школы слышались команды охраны, подгоняющей рабов, — это привели новую партию, купленную вчера Каленом в Неаполе. Десять сильных молодых мужчин, из которых Гай отберет тех, кто станут гладиаторами, остальные отправятся в горы добывать камень, чтобы Помпеи наконец смогли полностью отстроиться после разрушительного землетрясения семнадцатилетней давности.

Проведшие целый день на жаре люди были измучены, их мучила жажда, но воды вдоволь не было, а та, что имелась, неприятно пахла. Обычно по прибытии в школу мыли всех, но сейчас Кален крикнул наставнику, что в баню пойдут только те, что останутся в школе.

Предстояло немедленно отобрать самых сильных и ловких, а для этого их нужно заставить сражаться учебными мечами, несмотря на жару и отсутствие воды.

Наставник его гладиаторов Гай получил письмо из Рима, в котором Постумий Асин Порций сообщил, что приедет на праздник Геркулеса и оплатит игры, наняв гладиаторов, а возможно, кого-то и купит.

Первая половина сообщения понравилась Калену, вторая… по поводу второй стоило еще подумать. У него не так много хороших гладиаторов, чтобы их продавать. Но если Гай воспитает новых, то пожалуйста.

Гай гражданин, никогда не был рабом, мало того, он из какого-то патрицианского рода, но скрывает это. Кален не задает вопросов, потому что лучше Гая никто в Помпеях, да и не только здесь, не умеет превращать бестолковых новобранцев в отменных бойцов. Наставник работает с гладиаторами меньше года, но амфитеатр ревет, когда на арену выходят воспитанники Гая. Вот главная ценность школы гладиаторов Помпеи — ее наставник.

Конечно, в школе хороши и врач Коракс, и массажисты Кондил и Рут, да и тренеры тоже, но без Гая это была просто школа, а теперь постепенно становится очень сильной.

— Если Постумий заплатит хорошие деньги за игры и гладиаторов, то я лучше продам нынешних и расширю школу, набрав новых.

— А Гая он тоже купит? — заинтересованно промурлыкала на ухо мужу Клодия.

Они уже стояли на балконе, наблюдая за тем, как Гай отбирает среди приведенных рабов тех, что могут стать гладиаторами. Кален знал, что Клодия не любит Гая, и знал причину этой нелюбви — наставник просто не поддался чарам жены ланисты. Была такая слабость у Клодии — она не могла пропустить ни одного сильного и красивого мужчины без того, чтобы не испробовать на нем свои чары. Клодия хороша собой, прекрасно сложена, потому отказов никогда не бывало, даже примерный семьянин Марк Нонний Бальб из Геркуланума пал жертвой этой страсти, что едва не привело к неприятностям в семье Бальба.