– Все, что у меня есть в это время года, – внутренние отделочные работы: штукатурные, малярные, плотницкие, – сказал Кен, после того как долго и внимательно посмотрел на брата.

– Я знаю эту работу. – Денни когда-то раньше работал на строительстве и хорошо справлялся с работой, однако он никогда не работал на брата, который смертельно ненавидел его. Денни оглядел тесный, битком набитый автоприцеп и уже почувствовал себя больным.

– Мы начинаем в восемь утра и заканчиваем в пять вечера. – Кен подошел к столу, на котором аккуратными стопками были сложены бумаги, выбрал одну из папок и подвинул ее к Денни. – Заполни эту анкету. Это не для меня, – пояснил он, поймав недоуменный взгляд брата, – я знаю твою биографию, это для финансовых расчетов. У тебя есть какая-нибудь медицинская страховка?

– От АКПР.

– Тогда можешь приступить к работе послезавтра.

Денни поправил шапку и решил попытать удачи.

– Мне нужна работа еще и для Люка.

– Люк? – Кен возмущенно вскинул руку. – Черт возьми, а почему бы и нет? Такая же работа, такая же оплата. – И он назвал сумму.

– Я буду брать половину того, что заработал за неделю, чтобы помогать Эрин и Тиму. – Он сделал паузу. – Другая половина будет идти тебе на счет в оплату за ранчо.

– Просто великолепно, малыш Денни. Я сам плачу себе за свою собственную землю.

– Проклятие. Я буду работать на тебя полный день, а куда я вложу заработанные деньги, это мое дело. – Денни повернулся к нему спиной и шагнул к двери. – Увидимся в восемь. Послезавтра.

Днем Денни, Тим и Люк лепили снеговика; для глаз они взяли у Мег из корзины для шитья две большие черные пуговицы, из огромной морковки, которую, как надеялся Тим, Кемосабе не заметит, сделали нос, а улыбающийся рот выложили гравием из подъездной аллеи; в завершение работы Денни высоко поднял Тимми, чтобы тот водрузил на голову снеговика вязаную красную полосатую шапку. Вернувшись в город за Эрин, у торгового центра Денни повстречался с Джейсоном Баркером и его девушкой, приехавшими домой из колледжа, где они успешно сдали экзамены за свой первый семестр.

Вечером Денни, Эрин, Мег и Люк остались смотреть развлекательные программы до начала передачи по телевизору бала с Таймс-сквер. К одиннадцати Тимми, сидевший между Денни и Эрин на софе с подушками, обтянутыми тканью с темно-красным рисунком, уснул, откинув голову на деревянную спинку, как уснул этим летом на чертовом колесе, и Денни отнес его в кровать. Когда до полуночи оставалось всего несколько минут, Денни отставил в сторону сперва свое пиво, потом пиво Эрин; под отдаленный шум Нью-Йорка, доносившийся из телевизора, он взял в ладони лицо Эрин и долго смотрел ей в глаза. Сколько раз он, как и Эрин, встречал Новый год в одиночестве!

– Нужно было устроить вечеринку.

– В такой снег никто не пришел бы, – возразила ему Эрин.

– Тогда нужно было поехать в Диллон, устроить обед, танцы, что-нибудь романтическое, одним словом.

– Не думала, что тебе этого хочется. – Она не отрываясь тоже смотрела ему в глаза. – В последнее время это перестало казаться мне романтичным.

– Для этого требуется быть вдвоем, – заметил он и без всякого перехода сообщил: – Сегодня я получил работу. Буду работать у Кена, он до весны обещал не требовать оплаты за ранчо.

Если при первых словах Денни глаза у Эрин загорелись, то затем в них отразилось полнейшее недоумение. Издали донесся мелодичный смех Мег, потом засмеялся Люк, и было слышно, как телевизионная аудитория нараспев стала отсчитывать остающиеся до полуночи секунды.

Семь… шесть… пять…

– Денни, – Эрин коснулась его щеки, – я подумала, что могла бы получить закладную на свою долю ранчо, и Мег могла бы сделать то же самое. – Она прижала палец к его губам. – Мы обсуждали с ней эту тему и хотим это сделать. Ты же говорил, что мы семья, так давай действовать заодно.

Четыре… три…

– Это главное. – Большими пальцами Денни поглаживал ее щеки и продолжал заглядывать в глаза; наконец-то у него будет семья и настоящая семейная жизнь, каждый из них в какой-то степени пошел на компромисс, но предложение Эрин он обдумает позже. – Знаешь, о чем я думаю сейчас? Каково мое новогоднее желание?

Она с потухшим взором покачала головой, словно ожидая, что он сообщит о своем намерении отправиться в зимнее турне.

– Сегодня ночью я чувствую себя жеребцом, – наклонив голову, шепнул он ей в самое ухо.

– Денни… – Она спрятала лицо у него на груди.

– Так пойдем наверх и сделаем ребенка.

Два… один…

Раздались первые звуки песни «Доброе старое время», Люк увеличил громкость, пользуясь выносным пультом, они с Мег стали подпевать, и Эрин, все еще красная от смущения, подняла голову.

– С Новым годом! – шепнул Денни.

– С Новым годом!

Он коснулся ее рта, раздвинул языком ее губы, почувствовал их сладость, прилив собственного желания и ее страстный отклик. Оторвавшись в конце концов от ее губ, Денни, казалось, никак не мог прийти в себя. И у Эрин взор затуманился, она, тихо вскрикнув, обвила шею Денни руками и снова поцеловала.

Пение в гостиной прекратилось, хотя старинная песня продолжалась, и Денни мельком взглянул туда. Люк убавил освещение в комнате и целовал Мег, касаясь ее одними только губами; однако этот поцелуй уже не производил впечатления чисто платонического. Но Денни не было до этого дела, он посмотрел Эрин в глаза и улыбнулся, когда она зажмурилась.

– Эта песня, – пробормотала она, – всегда за-ставляет меня плакать.

– Из-за того, что могло случиться. – Он протянул руку, мягко поднял ее на ноги, и они прошли через комнату в коридор, ведущий к лестнице наверх. – Кто это сказал, «все лучшее еще впереди»?


Утром после праздников, когда все еще продолжал идти снег, Эрин устроила в торговом центре ежегодную январ-скую распродажу, в этом сезоне она снизила цены на все, начиная от перкалевых простыней и до консервированных орешков кешью; они с Мег готовили помещение для весенних товаров и освобождали место для продажи кустарных поделок, любимой задумки Мег, которую Эрин тоже поддерживала. Вьющиеся растения, занавески от «Лауры Эшли» и вообще весь старомодный, в женском стиле интерьер магазина, против которого возражал Денни, мог оказаться привлекательным для новых посетителей, начинавших обосновываться в окрестностях Суиуотера, и принести доход; и в банке было бы больше денег, когда они с Мег обратятся туда за закладной на ранчо. Как бы то ни было, подумала Эрин, но энтузиазм Мег заразителен.

– Сегодня утром я говорила с женой преподобного, – рассказывала она Эрин, суетясь в магазине. – Она творит чудеса вязальным крючком, а сейчас увлечена новым рисунком шерстяного пледа и может к марту дать нам полдюжины на продажу. А вчера заходила миссис Иди, – усмехнулась Мег, – и уже заказала себе плед, чтобы укрывать больные ноги, когда смотрит телевизор.

Эрин только улыбалась в ответ, прикрепляя ценники к товарам.

– Старшая дочь мэра обещала нам приличную партию полотенец для рук с монограммами, они у нее замечательные. Я спросила, – Мег засмеялась, – нет ли у нее какого-нибудь черного с черным.

Эрин удивленно взглянула на нее.

– Для Люка, – краснея, пояснила ей свекровь. – Каждый раз, когда я убираю ванную в фургоне, я смотреть не могу на его полотенца. И почему это мужчины никогда не отмывают грязь, а просто вытирают ее первым, что попадется под руку? Хенк делал то же самое, – добавила она после небольшой паузы, словно сожалея о том, что упомянула Люка.

– И Денни тоже, – призналась Эрин. – Для Тимми прекрасный образец для подражания. – Она посмотрела в сторону кабинета, где Тимми за ее столом делал уроки. – А зачем ты убираешь ванную Люка Хастингса?

– Мужское понятие о чистоте отличается от моего.

– Но ведь он взрослый мужчина и жил самостоятельно.

– С единственной заботой о чистоте в доме.

Эрин понимала, что дела идут; она видела, как Люк целовал Мег на Новый год, и с тех пор ее свекровь и Люк были неразлучны. Денни полагал, что они спят вместе, но Эрин знала, что этого не было, потому что сияние Мег не достигало своего предела, но надеялась, что будет и это, и все остальное.

Эрин отдала Мег под ее комиссионные товары угловые полки в передней части магазина, которые та сейчас протирала тряпкой, и половину оконной витрины; она считала, что выставленные там поделки вместе с тонким жен-ским бельем и декоративными гирляндами, уже размещенными там, привлекут покупателей – если когда-нибудь перестанет идти снег.

Зимы в Монтане незаслуженно пользуются репутацией суровых, ведь воздух там остается сухим, а обычно ветер-чунук дает передышку от морозов; но жители Суитуотера, как и остальное население страны, страдали в холодное время года. Эрин устала сидеть дома взаперти и позволила себе ради развлечения немного подразнить свекровь.

– По-моему, ты убираешь дом для Люка по той же причине, по которой готовишь так много еды.

– Я готовлю на семью, должны же мы есть.

– Шоколадные пирожные с орехами? Торт со взбитыми сливками? Домашнее имбирное печенье? – Эрин усмехнулась. – Вишневый пирог с плетеным верхом?

– Я сама вынимала косточки из вишен. Еще прошлым летом. Не должны же они пропадать в морозильнике.

– Поэтому заодно с ними ты должна приготовить немного сливочного ванильного мороженого? По-моему, Люк набирает лишний вес. А сегодня утром я проснулась оттого, что Денни делал приседания у спинки кровати.

– Если ты намекаешь, что наконец приручила моего сына, то для меня это лучшее известие. – Мег улыбнулась, вытирая следующую полку. – Но если ты думаешь, что Люк Хастингс последует его примеру, то глубоко заблуждаешься.

– Я не замечала, чтобы он укладывал вещи.

С Нового года Денни и Люк работали у Кена и по вечерам возвращались домой такими уставшими, что Эрин сомневалась, сможет ли кто-нибудь из них поднять спортивную сумку или снаряжение для быка, но ее это вполне устраивало.