– Это относится и к маме?

– Можешь в этом нисколько не сомневаться, – заверил его Кен, спустившись за ним во двор, в круг света от сигнального фонаря, и ткнув пальцем в его пряжку, – это относится ко всем на ранчо.

Денни одарил его легкой улыбкой, вместо того чтобы ударить кулаком в живот, и пошел своей дорогой.

– И еще, – крикнул ему вслед Кен, – я не хочу, – и его голос затихал с каждым словом, – чтобы ты спал в доме. Отныне и далее мой диван-кровать в твоем полном распоряжении. Пользуйся этим, малыш Денни.

«Пошел к черту», – подумал Денни, продолжая идти своей дорогой. Он собирался помочь Эрин, а кроме того, хотел снова обрести жену, и как можно скорее. На это ему совсем не требовалось разрешения Кена.

Глава 8

Она не станет контролировать Денни, решила Эрин, и до тех пор пока будет постоянно напоминать себе об этом, и с ней, и с Тимми все будет прекрасно.

Они ехали в Суитуотер на ярмарку, приуроченную к Четвертому июля, и сын сидел рядом с ней на заднем сиденье принадлежащего Кену микроавтобуса «таурас». Болтая одной ногой и мурлыча что-то себе под нос, он любовался своими блестящими черными ковбойскими сапогами. На Тимми были джинсы, тоже новые и еще хрустящие, новая красная клетчатая рубашка в стиле вестерн с перламутровыми пуговицами, а его волосы в первый раз после возвращения от отца были аккуратно причесаны еще влажными сразу же после того, как он вымыл под душем голову. Эрин редко видела его таким чистым и улыбнулась от удовольствия.

– Мама, можно мне в этом году пойти на все ат-тракционы?

«Все» означало полдюжины и состояло из небольшой карусели, нескольких автодромов с электромобилями, детских роликовых саней и, естественно, как это бывало на протяжении многих лет, чертова колеса; среди них не было особенно опасных, кроме, как помнилось Эрин, одного. Ежегодная благотворительная ярмарка женской ассоциации фермеров была как бы просто разминкой перед более крупными ярмарками в округе и штате в конце лета, но Тимми с нетерпением ждал ее; в его возрасте с Эрин было то же самое, пока однажды июльским вечером…

– Думаю, можно, – ответила она сыну.

– Потому что мне уже семь?

– Я бы сказал, теперь ты уже совсем взрослый, – заметил Кен с водительского места, где рядом с ним сидела Мег, держа на коленях стопку сшитых ею фартуков, словно с ними могло что-нибудь случиться, если бы их положили в багажник. – Я добавлю тебе еще доллар на сахарную вату, – пообещал Кен.

– Ур-р-а!

Когда в конце подъездной аллеи автомобиль свернул на мощеную дорогу, Эрин увидела в поле Денни и отвела взгляд, но не так быстро, чтобы не успеть рассмотреть его. Он в кожаных перчатках стоял возле изгороди, держа в руках кусачки для проволоки, а рядом лежала лопата, которой он копал ямы под столбы, и новый моток колючей проволоки.

Натягивать изгородь было неприятной работой, отчасти даже опасной, и Эрин почувствовала себя виноватой. Она должна была признать, что Денни работал усердно, когда работа доставляла ему удовольствие. Всю вторую половину выходного дня он провел в магазине, загружая полки согласно распоряжениям, полученным от Эрин на ранчо перед отъездом в город, потому что она не захотела поехать вместе с ним. В течение последних двух дней он участвовал в родео, проводившихся АКПР вне Бозмена – сперва под Эннисом, затем в Ливингстоне, и Эрин боролась с настойчивым желанием спросить о его успехах. Ей все еще не верилось, что за неделю она не удосужилась посмотреть в местной газете раздел объявлений для ищущих работу и вынуждена была принять помощь Денни.

– Папа! – Тимми замахал рукой из окна, приведя в движение нагретый воздух близившегося к концу дня, и, подавшись вперед, хлопнул по плечу Кена. – Стой, дядя Кен!

– Он занят, пусть себе работает, – возразил Кен, чуть ослабив нажим на педаль газа.

– Во время ярмарки никто не должен работать. – Тимми снова хлопнул его по плечу.

Кен вздохнул, и «таурас», останавливаясь, захрустел колесами по рыхлому гравию, а Денни, не оборачиваясь, приветственно поднял руку в перчатке.

– Иди к нам, папочка!

Денни перебрался через поваленный участок проволочной изгороди и зашагал к автомобилю. Нагнувшись, он положил локти на открытое окно задней двери и улыбнулся Тимми, а Эрин прижалась к спинке сиденья, несмотря на то что сидела у противоположного окна; она и Мег оставили дома для него обед, а больше она ему ничего не должна.

– Вы все направляетесь в город? – Денни потрепал сына по волосам.

– На ярмарку, – уточнил Тимми.

– Там такая суматоха. А потом поедете в Диллон смотреть фейерверк в Линч-парке?

– Мы не можем все успеть, – ответила Эрин, бросив на него быстрый взгляд и уставившись на кусачки для проволоки в его руке. Ее слова прозвучали как выговор Денни за то, что у него занят уик-энд из-за его поездок на родео и работы в ее магазине.

– Поедем с нами, папочка.

Эрин отвернулась. Неизменная бейсбольная кепка с козырьком, нависшим над его красивым лицом, ясные, полные жизни светло-карие глаза Денни, его улыбка… все, казалось, упрекало ее, что она не желает находиться с ним рядом дольше, чем это было необходимо. Эрин была изумлена, что в тот день, когда Денни согласился помогать ей в торговом центре, он перебрался к Кену.

– Маме нужно вовремя попасть на ярмарку. – Кен увеличил обороты двигателя и медленно тронул с места «таурас».

– Подожди. – Денни пошел рядом и резко постучал косточками пальцев по крыше автомобиля.

Обойдя микроавтобус сзади, он открыл дверцу, у которой сидела Эрин, бросил кусачки на пол, примостился рядом с ней, потеснив ее к середине сиденья, и стянул с себя кожаные перчатки.

– Ур-р-а! – Тимми забарабанил каблуками сапог по сиденью. – Мы с тобой можем вместе покататься на наклонной карусели.

А у Эрин и так перед глазами уже все кружилось, и она чуть ли не теряла сознание от запаха, который Денни принес с собой в автомобиль; даже при всех открытых окнах она чувствовала его: стойкий свежий запах душистого мыла перебивался еще более крепким запахом пота, чисто мужского, но не такого противного, как ей хотелось бы. Это был запах… того Денни, который ночью лежал рядом с ней.

С каждой милей Денни придвигался все ближе – во всяком случае, Эрин так казалось, – его джинсы касались ее белоснежных леггинсов, рукав его белой тенниски цеплялся о ее голый локоть и грудь, скрытую под тонкой зеленой хлопчатобумажной майкой-топ, и в конце концов ее бросило в жар, а пульс учащенно застучал где-то в области желудка. Пока они добирались до территории ярмарки на другом конце Суитуотера, Эрин старалась держаться подальше от Денни, как держалась на расстоянии в течение восьми лет. Тиму он, возможно, нужен, говорила она себе, а ей нет. Чем скорее она наймет кого-нибудь в магазин, тем скорее Денни уедет, и на этот раз она призовет все свое мужество и разведется с ним.

Словно все время помня об этом решении, Эрин не отходила от Кена, и, взяв Тимми за руки, они обходили павильоны, наполненные кустарными поделками и домашней выпечкой, смотрели, как мастер выжигал людям их монограммы на деревянных значках.

Как только они доехали до ярмарки, Мег оставила их и заспешила со своими фартуками к выделенной ей кабинке в одном из павильонов. Значит, они не смогут попасть в Диллон на фейерверк в честь Четвертого июля, и Эрин хотелось, чтобы Денни не напоминал про него, хотя смотреть на этот фейерверк было семейной традицией.

– Ну что, начнем. – Вернувшись от прилавка с закусками, стоявшего в аллее, Денни протянул Тимми ярко-красный леденец, а зеленый положил в ладонь Эрин. – Прямо как твои глаза, – заметил он, снимая обертку с такого же, как у нее, леденца.

Эрин отвернулась, но развернула свою конфету и демонстративно сунула ее в рот. Брату достался желтый леденец, который Денни заткнул ему в карман рубашки, и Кен, отказавшись от денег Денни, пошел за билетами на аттракционы, но Денни тоже купил билеты.

Посасывая свой леденец, он шел позади Кена, Тимми и Эрин, надвинув свою кепку почти на глаза и засунув свободную руку в задний карман. Теплый день переходил в вечер, и когда солнце опустилось за горизонт, Эрин позволила Кену положить руку ей на плечи, словно искала у него защиты, а другая его рука покоилась на головке Тимми.

На всех аттракционах Эрин держалась преувеличенно серьезно и не сводила глаз с Кена и своего ребенка. В то же время она чувствовала, как Денни постепенно, нерешительно приближается к ней. У автодрома с электромобилями она стояла спиной к Денни, делая вид, что не замечает его, и была готова аплодировать своему сыну и его дяде. Испугавшись, когда Денни оказался слишком близко, Эрин бросила быстрый взгляд на его плотно сжатые губы и потупилась.

– Эрин, это именно то, чего тебе хочется?

Она не отрываясь смотрела, как Тимми и Кен, сидевшие в одной машинке, ездили по площадке и, смеясь, сталкивались с другими водителями.

– Чтобы Тимми повеселился? Конечно.

Денни придвинулся ближе, так, что она ощутила тепло его тела, и произнес, понизив голос:

– Кен не хочет, чтобы я шел рядом, он водит Тима на все аттракционы без меня, взгляни на него. – Он большим пальцем указал в сторону Кена и Тимми, на искорки, прыгающие под потолком площадки, и машинки, плавно скользящие и сталкивающиеся друг с другом. – На днях в библиотеке, сегодня вечером… он ведет себя так, словно он отец Тимми, а не я.

– Он ему больше отец, чем ты.

Денни буркнул под нос какое-то ругательство и отошел. Эрин не смотрела на него, но чувствовала, что он все еще стоит у ограды, чувствовала его гнев. Это его собственная вина, подумала она, но горло у нее сжалось, как будто она целиком проглотила леденец.

Кен и Тимми провели на автодроме еще один сеанс и перешли на карусель, только тогда Эрин отважилась повернуться к Денни и произнесла тихим голосом, так что игравшая рядом каллиопа почти заглушила слова: