Вечером, когда я вышла из душа и не застала её в квартире, я запаниковала, подумав, что она не выдержала и выдала меня Роланду. Я уже даже начала панически одеваться, когда Мэрилин объявилась с пятидесятидолларовой купюрой в руках, объяснив своё отсутствие походом к соседке по этажу, которая отдала ей долг, и я снова успокоилась. Мэрилин включила телевизор и принесла из кухни свежий попкорн с карамелью, как раз успев к началу её любимой передачи «Звездные гости».

— Совсем как «Звездные воины», — усмехнулась я, потерев и без того красные глаза.

— Не смотришь такое?

— Нет, подобным страдает только моя мама.

— Я тоже страдаю, — закинув попкорн в рот, пробубнила Мэрилин и я поняла, что мы не переключим этот канал. Решив отлучиться на кухню за диетической колой, я уже возвращалась обратно, когда Мэрилин истерически прокричала: «Глория, иди сюда!!! Это он! Смотри!». Когда я вбежала в гостиную, я еще несколько секунд пыталась понять, почему Мэрилин кричит словно резаная. Вначале я всерьез подумала, будто в нашу квартиру пытаются ворваться грабители, как вдруг перевела взгляд на телевизор, над которым блондинка буквально нависла. В студии телешоу находился весело улыбающийся Роланд Олдридж, отпускающий шутки по поводу своего пристрастия к шахматам, связывая его с желанием контролировать весь мир.

— То есть ты хочешь сказать, что шахматы — это чистая тренировка?

— Именно.

— Погоди, выходит я стану частью будущего мира, который будет принадлежать тебе? Гхм… И кем же я в нем буду?

— Если рассматривать тебя, как шахматную фигуру, тогда ты был бы конем (смех зала).

— Оу, досадно. Я думал, что способен на большее, чем просто ржать (смех зала).

— Кого ты пытаешься обмануть? Ржать у тебя получается лучше, чем у кого бы то ни было, именно поэтому ты и ведешь это шоу (смех зала). И потом, быть конем куда более выгодно, нежели слоном.

— Должен с тобой согласиться. Пить собственные сопли посредством заглатывания воды хоботом отвратительно (смех зала). Но мы не о соплях слона сейчас говорим. Я хотел узнать у тебя подробности состоявшегося соглашения твоей компании с крупнейшей корпорацией США, что весьма неплохо скажется на экономике Британии, однако для начала я не могу тебя не спросить по поводу того, что наболело у всех наших телезрителей.

— Ты имеешь в виду Глорию?

— Да (поджал губы ведущий).

— Мы с Глорией действительно являемся парой. Она моя официальная девушка и я с уверенностью могу заявить, что она бесподобна и я её недостоин.

— Воу, почему же?

— Потому что я, в отличие от нее, далеко не ангел (смех в зале). Но давай перейдем к обсуждению договоренности…

Больше я не слушала. Аккуратно опустившись на диван, я застыла под пристальным взглядом опустившейся рядом Мэрилин.

— Ну что? — наконец прошептала блондинка.

— Зачем он это сказал? Мы ведь расстались, а он в прямом эфире официально подтверждает наши отношения… Теперь все будут доставать его с расспросами о нашем разрыве.

— Может быть, вы помиритесь?

— Нет.

— Глория!

— Нет, Мэрилин! — подскочила с дивана я, выключив передачу с любимой улыбкой.

— Ты должна хотя бы выслушать его…

— Нет! Только не заставляй меня, слышишь? Если я начну его слушать, я не смогу остановиться… Я не хочу прыгать на этих граблях. Не хочу, быть для него обузой. Я буду мешаться, буду всегда не в тему, буду его позором… Мэрилин, — я сорвалась на слёзы. — Помоги мне убежать отсюда… Помоги мне убежать от него.

— Тихо-тихо, — обняла меня блондинка.

— Не хочу, стесняться саму себя. Я не хочу так… — вытирала слёзы я.

— Мы что-нибудь придумаем… Мы что-нибудь обязательно придумаем.

* * *

Я спала беспокойным сном, пока не проснулась в начале девятого от того, что Мэрилин вернулась с пробежки.

— Я придумала! — сияла радостью блондинка и уже через пять минут я была посвящена в её гениальный план, суть которого заключалась в том, что я сменю место своего подполья, переехав в её Лондонскую квартиру. Я удивилась тому, что у нее есть квартира в Лондоне, однако Мэрилин с серьезным лицом пятилетней девочки заявила, что я многого не знаю о её жизни, после чего вручила мне ключ с позолоченным брелком. Было логично, что в этом маленьком городке я быстро засвечусь и выдам себя, поэтому я согласилась с тем, что идея Мэрилин весьма удачна.

Для безопасного переезда было продумано всё: завтра, в девять часов вечера, я выезжаю на автобусе до Лондона, где заказываю такси и доезжаю до пункта назначения. Мэрилин так сильно вошла в кураж, что настояла на том, что мне необходимо максимально замаскироваться: накрутить локоны, воздержаться от слез, чтобы моё лицо не привлекало внимание потеками, и накраситься. Я решила с ней согласиться — в конце концов, она ведь искренне пыталась мне помочь.

К следующему вечеру я была как огурчик: волосы накручены крупными локонами, свежее лицо накрашено повседневным макияжем, одежда идеально подобрана и по моему внешнему виду совершенно невозможно было определить, что я пребываю в глубокой депрессии. Также отлично маскироваться помогал капюшон ветровки, которую одолжила мне Мэрилин, за что я была ей безмерно благодарна.

Перепроверив ключи от квартиры, я села в автобус и в девять часов выехала из города. Направляясь в Лондон, я вспоминала слова Кэрол, сказанные мне накануне смерти Мартина: «Повтори эти слова Олдриджу в глаза сразу после того, как он разрушит твою жизнь! Просто подойди к нему впритык и скажи, глядя в его нахальные очи: „Мне не так уж и плохо жилось, пока ты не полез ко мне!“». Кто к кому полез — это отдельная история, вот только от того, что эта идиотка оказалась права, на душе становилось еще более паршиво. В итоге, пока я добралась до пункта назначения моего нового убежища, глаза у меня снова были на мокром месте.

Зайдя в квартиру, я закрыла за собой дверь, после чего облокотилась об нее, тяжело выдохнув. Нащупав выключатель, я включила смутный свет в другом конце комнаты и содрогнулась, едва не отключившись на месте от мгновенного ужаса, накатившего на меня огромной ударной волной. Подпрыгнув на месте, я едва машинально не схватилась за сердце — слева от меня, буквально в паре шагов, облокотившись о стену и скрестив руки на груди, стоял Олдридж. Он смотрел на меня непроницаемым взглядом, отчего мне вдруг стало еще страшнее. Я резко дернула дверь, но он еще резче её захлопнул, со всего размаху стукнув по ней кулаком правой руки, чем заставил меня повторно содрогнуться всем телом. Роланд медленно сделал шаг вперед, заставив меня отступить, и еще более медленно защелкнул дверь на замок, после чего пронзил меня своими серым взглядом.

— Что. Ты. Делаешь, — отчеканил парень, заставив меня глупо икнуть.

— Я тебе уже всё сказала.

— Это значит, что теперь моя очередь говорить. Может быть, объяснишь свои слова, по поводу того, что даже если я понимаю, каково быть в том же социальном статусе, в котором пребываешь ты, тогда ты даже не представляешь, каково это пребывать в моем социальном статусе.

— Мэрилин, — тяжело выдохнула я, поняв, откуда именно ветер дует.

— Тебя не устраивает разница наших социальных статусов? Замечательно, завтра же это изменим.

— В смысле?

— Официально оформим наши отношения, посредством печатей в паспортах. Но для начала ты выполнишь одно моё желание.

— Не неси бред. Почему я должна…

— Потому, что ты именно должна, — прервал меня Роланд. — Ты должна мне ровно одно желание с тех пор, как я помог вернуть двойняшек в вашу семью. Твоей платой мне было одно желание. Прошу расплатиться.

Тот момент… Я о нем совершенно забыла — о моем забытом долге перед Роландом.

— Хорошо. Что ты хочешь? — сдвинула брови я.

Роланд несколько секунд смотрел на меня, после чего сделал шаг в мою сторону. Я хотела отстраниться, но он взял меня за левое предплечье и притянул к себе. Около пяти секунд он смотрел мне в глаза, после чего повел меня за собой вглубь темных комнат квартиры.

— Мэрилин дала тебе ключи от квартиры? — боясь споткнуться в темноте, нервно задала мучающий меня вопрос я.

— Я дал ей ключи.

— Что?.. Не понимаю…

— Мне пришлось спеться с Мэрилин, чтобы выкурить тебя из твоего убежища, — резко остановившись, ответил Роланд, включив тусклый торшер. — Поздравляю — благодаря тебе я официально помирился со своей матерью. Она дала тебе ключи от моей квартиры, о существовании которой ты до сих пор не знала.

Осознав собственную глупость, я тяжело выдохнула. Мэрилин привела меня к нему прямо в руки — как я могла ей поверить, зная о силе её желания доказать Роланду свою преданность?!

— Отпусти мою руку, — попросила я, начиная выворачивать своё запястье из его железной хватки.

— Сначала ты исполнишь моё желание, — заявил Роланд, после чего я с подозрением посмотрела на кровать, стоящую за его спиной.

— Мы договаривались, что желание не будет безрассудным, — всё еще делая попытки освободиться, произнесла я.

— Оно вполне рассудительное, — притянув меня к себе за сжатое предплечье, ответил Роланд, прижав меня к себе другой рукой. — Ничего из того, что мы уже не делали друг с другом.

От близости его дыхания, которое я ощущала на своих губах, бархатного голоса, разливающимся мурлыканьем по фибрам моей души, силы его рук, прижимающих меня к его теплому телу, я замерла, как замирает лань, перед неминуемой гибелью. Роланд аккуратно и в то же время уверенно поцеловал меня в губы. Секунда, вторая, третья и я ответила ему взаимностью. В течение следующих пятнадцати секунд рубашка на мне была разорвана вдоль пуговиц. Когда Роланд оказался на мне, я на мгновение встретилась с ним взглядом. Он впился в мои губы, и следующий час выпал из моей жизни, превратившись в яркий всплеск фейерверков.