Барбара Смит - Покоренное сердце

Клер вспомнила, что Саймон как-то упоминал, что потерял отца в пятнадцать лет. Наверное, он был в школе, когда ему пришло это известие, и он помчался домой, страшась, что потеряет и мать. Неудивительно, что он так внимателен к ней. Должно быть, он очень сильно любит ее.

— Представляю, какой это был кошмар для него и для сестер.

— Честно говоря, мне немного стыдно поднимать шум из-за своих изумрудов, — сказала леди Хейвенден, понурив голову. — После того, что выстрадала моя дорогая подруга…

Дейзи заскулила и лизнула хозяйке руку. Леди Хейвенден крепче прижала ее к себе.

Клер преисполнилась сочувствием к Саймону. Она посмотрела в его сторону и увидела, как он убирает листок бумаги в карман. Поспешность, с которой он это сделал, заставила ее насторожиться. Зачем он забрал листок, который принадлежит леди Хейвенден?

Клер чуть не подпрыгнула. Возможно, этот листок оставил грабитель. Призрак.

Саймон нашел цитату из Шекспира?

Сердце ее забилось в ускоренном темпе. Не в силах сидеть на месте, она встала.

В комнату вернулась горничная леди Хейвенден.

— А-а, вот и Пруфрок. Будьте добры, разлейте чай, миссис Браунли. У меня все еще дрожат руки.

Клер застыла. Горничная поставила серебряный поднос на низенький столик. Саймон продолжал стоять возле шкатулки, никого не замечая. Может быть, он не хочет огорчать леди Хейвенден? Нужно узнать, что там написано, до того, как записку передадут полиции.

Клер разлила дымящийся чай, добавив в чашку леди Хейвенден ложку бренди.

— Это подкрепит вас, миледи.

— Присоединяйтесь, моя дорогая, — попросила ее леди Хейвенден. — И позовите лорда Рокфорда.

Помимо чайника, расписанного розами, на подносе стояли несколько тарелочек, вероятно, взятых из столовой. Здесь были сливовые тарталетки, присыпанные сахарной пудрой, ветчина и свежий хлеб с маслом.

Но у Клер не было ни малейшего аппетита.

— Хорошо.

Клер встала и подошла к Саймону. Погрузившись в раздумья, он мерил шагами спальню. Если он действительно нашел доказательство того, что Призрак все еще на свободе, это доказывает, что ее отец невиновен. И папу должны отпустить!

Безумная надежда вспыхнула и почти сразу погасла. Доказывает ли это, что ее дед не может быть Призраком? Если лорд Уоррингтон осуществил свою месть и засадил папу в тюрьму, какой смысл ему совершать новое ограбление?

Может быть, она ошибается и то, что написано на этом листке, не имеет значения?

Клер остановилась перед Саймоном. Он тоже остановился и нахмурился, недовольный тем, что она прервала его размышления. Сейчас его лицо было холодным и жестким. Ей показалось, что перед ней стоит совершенно незнакомый человек. Она не могла поверить, что полчаса назад он целовал ее, обезумев от страсти.

— Да? — сухо спросил он.

Клер глубоко ранила его холодность. Но на кону стояла жизнь ее отца, и она решительно проговорила:

— Саймон, нам нужно поговорить. Стук в дверь прервал ее.

Не извинившись, Саймон оставил ее и пошел открывать. Он что-то негромко сказал лакею, после чего пропустил в комнату крепкого мужчину в полицейской форме.

У Клер пересохло во рту. Полицейский с Боу-стрит! Если Саймон отдаст ему листок, она так и не узнает, что в нем написано.

Она поспешила подойти к ним и услышала, как полицейский сказал:

— Вам повезло, что человек ее светлости перехватил меня на Пиккадилли. Я только что сменился и собирался домой.

Он остановился, чтобы перевести дыхание, и Клер быстро сказала:

— Лорд Рокфорд, мне нужно вам что-то сказать. Саймон резанул ее ледяным взглядом.

— Чуть позже.

Он начал излагать события полицейскому. Клер стиснула зубы, чтобы не вмешаться. В любую секунду он может отдать записку полицейскому. Она уже решила для себя, что, если он сделает это, она выхватит ее у него из рук и прочитает. И пусть все узнают, что полиция схватила невинного человека, в то время как настоящий преступник разгуливает на свободе. В конце концов, от этого зависит жизнь ее отца.

Полицейский записывал показания Саймона в блокнот.

— Значит, вы прибыли первым на место происшествия, милорд. Вам удалось обнаружить какие-нибудь улики?

Клер приготовилась действовать. Но к ее удивлению, Саймон высокомерно посмотрел на полицейского и ответил:

— Позвольте вам напомнить, что поиски улик — ваша работа. И советую вам поторопиться. Я хочу, чтобы преступника поймали с поличным.

— Само собой, милорд, — сказал полицейский, закивав головой. — Первым делом я возьму показания у ее светлости.

В сопровождении Саймона, который не отходил от него ни на шаг, полицейский направился к леди Хейвенден. Недоумевающая Клер осталась стоять у двери. Саймон представил полицейского леди Хейвенден и слушал, как она дает показания. В любой момент он мог предъявить найденные улики.

Но отчего-то медлил. Может, она ошиблась, и это был обычный листок бумаги?

Нет, она видела, как изменилось его лицо, когда он прочитал то, что там было написано. Наверняка это было новое послание Призрака. Но почему он скрывает такую важную информацию? Почему?

Внезапно ответ вспыхнул у нее в мозгу. А что, если Саймон намеренно покрывает преступника? Что, если ему известно, кто на самом деле этот Призрак?

Нет, этого просто не может быть. Клер попыталась избавиться от этой мысли, но безуспешно. Если Саймон действительно кого-то покрывает, то он постарается скрыть доказательство того, что под арестом сидит невиновный человек.

Но кого он может покрывать? Ее деда или кого-то другого? Лорда Фредерика? Леди Розабел? Леди Эстер? Или этот человек не имеет отношения к семье Клер?

И еще. Если все эти ограбления были затеяны для того, чтобы посадить за решетку ее отца, зачем было совершать новое ограбление? Ведь оно ставит под сомнение его виновность.

Клер окончательно запуталась. Однако теперь визит Саймона в тюрьму приобрел новый, зловещий оттенок. Он сказал, что хотел посмотреть в глаза человеку, который обокрал его мать. Но что, если причина была иная? Может, его терзает чувство вины, оттого что за решеткой сидит невиновный?

Она уже не знала, что думать, но твердо понимала одно: Саймон каким-то образом связан с Призраком.

Похоже, приход полицейского сыграл ей на руку. Если бы она спросила Саймона о записке, он стал бы отпираться, что нашел ее, а потом при первой возможности постарался бы ее уничтожить.

Клер решительно выпрямилась. У Саймона есть улика, которая поможет ей освободить отца. И она сделает все, чтобы добыть листок, спрятанный во внутреннем кармане его фрака.

Даже если ради этого ей придется его соблазнить.

Саймон вставил ключ в парадную дверь своего дома в Белгрейвии, готовый в любую секунду броситься вдогонку, за Кларой, которая покорно стояла рядом с ним на крыльце. В лунном свете ее лицо казалось загадочным. Одной рукой Саймон придерживал ее за талию. Всю дорогу она непринужденно болтала, но он не мог не почувствовать, что она скована и напряжена.

Он боялся, что она опять передумает и убежит в темноту.

Всего полчаса назад, когда он вышел от леди Хейвенден, собираясь отправиться на поиски обладателя медной пуговицы, из коридора навстречу ему шагнула Клара. В тот момент он ломал голову над загадкой нового послания Призрака, но манящий взгляд ее голубых глаз не мог оставить его равнодушным. Положив руки ему на грудь, она тихо произнесла:

— Я приняла решение, Саймон; Я буду твоей любовницей.

В его жилах вновь закипела кровь. В одну секунду она разожгла в нем пожар. Но обстоятельства не позволяли ему отдаться своим желаниям. Он должен расследовать преступление и выяснить, кто оставил под шкатулкой записку.

До чего же неподходящий момент!

Он взял ее за запястья и поцеловал ладони. Нежность ее кожи причиняла ему почти физическую боль.

— Клара, дорогая, ты не пожалеешь об этом. К завтрашнему вечеру все будет готово к твоему переезду…

— Нет! Сегодня. До завтра я могу передумать. Я знаю, что я передумаю!

Ее колотила нервная дрожь, и Саймон понял, что, если не увезет ее в Белгрейвию прямо сейчас, она действительно может передумать, и тогда он потеряет ее навсегда. Должно быть, ей пришлось собрать все свое мужество, чтобы решиться на такой грех. Клара считает, что отношения мужчины и женщины должны быть освящены браком. Наверное, он будет ее первым мужчиной после мужа.

Эта мысль подействовала на него возбуждающе. Нужно решаться немедленно.

— Я только скажу пару слов леди Хейвенден.

— Это обязательно?

— Она просила меня вернуться, — соврал Саймон. — Я только скажу, что уезжаю.

Пока Клара ждала его в коридоре, Саймон незаметно передал пуговицу полицейскому, распорядившись поискать ее владельца среди гостей. Потом Клара отдала лакею записку для леди Эстер. Когда они, наконец, вышли из дома через черный ход, она выглядела очень взволнованной и счастливой, но Саймон не мог избавиться от ощущения, что она все еще сомневается в правильности принятого ею решения.

Даже сейчас, в темноте, он чувствовал, как она напряжена. Ему не терпелось заставить ее расслабиться и раствориться в чувственном наслаждении. Когда она будет лежать под ним обнаженная, она забудет все свои страхи и сожаления.

Он не сомневался в этом.

Саймон толкнул дверь и пропустил Клер в слабо освещенную прихожую. На маленьком столике возле лестницы горела масляная лампа. Клара сделала несколько неуверенных шагов, потом остановилась, разглядывая натюрморты, висевшие на бледно-оливковых стенах, темный мраморный пол и высокие белые колонны.