Барбара Смит - Покоренное сердце

Или прогонит меня вон из этого дома, вовремя одернула она себя.

— Наверное, мне следует объясниться, милорд. Эта книга поможет мне истолковать неясные места в пьесе, когда мы будем разбирать ее с вашей внучкой.

— Я сам еще ее не прочитал, — отрезал лорд Уоррингтон. — А теперь ступайте, ступайте, вам говорят.

Он снова надел очки на свой ястребиный нос и раскрыл книгу.

Разочарованная, Клер направилась к двери, где ее дожидались леди Эстер, граф и Розабел. Дочь с матерью горячо спорили, что подать к вечернему чаю. А лорд Рокфорд, похоже, подслушивал разговор Клер с маркизом. Когда она встретилась с ним глазами, ей показалось, что его взгляд проник ей в самую душу.

На следующее утро Клер вышла из дома и направилась в переулок, находившийся неподалеку от Линкольн-Инн-Филдс. Несмотря на то, что теплый плащ с капюшоном из мериносовой шерсти надежно защищал ее от непогоды, Клер зябко поежилась. Когда она свернула в нужный переулок, в лицо ей ударил ветер, и полетели холодные брызги дождя. Мимо нее, сутулясь, торопились на свои рабочие места тощие клерки и дородные адвокаты. В этом квартале располагалось множество адвокатских контор.

От густого тумана у Клер запотели очки. Наконец, едва не столкнувшись со встречным прохожим, она убрала их в ридикюль. Здесь, вдали от Уоррингтон-Хауса, она уже не боялась встретить знакомых.

Подгоняемая тревогой, она торопливо шагала по улице, пока, наконец, не увидела нужный дом среди почерневших от копоти зданий. Толкнув дверь, она вошла в дом и оказалась в небольшом темном холле. Клер показалось, что здесь еще холоднее, чем на улице. Наверх вела широкая лестница, но Клер направилась прямо по коридору первого этажа. Каблуки ее ботинок громко стучали по деревянному полу.

Здание было полностью арендовано адвокатскими конторами. Двери некоторых из них были закрыты, но многие были отворены настежь, и, проходя по коридору, Клер видела клерков, сидящих за своими столами. Иногда из комнат доносились обрывки разговоров. Она уже приходила сюда на прошлой неделе в поисках адвоката, который согласился бы защищать ее отца. Солидные адвокаты отказались иметь с ней дело, и вовсе не из-за денег. «Совершенно безнадежное дело, — напрямик сообщил ей один из них. — Против вашего отца слишком много улик, и слишком много высокопоставленных особ жаждут его крови». Он смотрел на Клер с жалостью, и она поняла, что он считает ее отца преступником. Мистер Мэнди стал ее последней надеждой.

Воспоминание об этом эпизоде вызвало у нее прилив тревоги и гнева. Что, если и другие люди не захотят разбираться в этом деле? Что, если и суд, и присяжные заранее согласны с тем, что ее отец — закоренелый негодяй? Последствия этого могут быть ужасны.

Она постучала в последнюю дверь и подергала ручку. Через несколько секунд, показавшихся ей часами, дверь отворилась, и молодой человек в плохо сшитом черном сюртуке и серых брюках провел ее в крошечную приемную. В соседнем кабинете спиной к двери сидел еще один джентльмен.

— Доброе утро, мисс Холлибрук! Не ожидал увидеть вас так скоро, хотя видеть вас всегда приятно. Позвольте ваше пальто.

В комнате было холодно, и Клер отрицательно покачала головой.

— Я получила вашу записку и решила немедленно увидеться с вами. Но если вы заняты…

— Нет-нет! Мы уже закончили. Входите. Я думаю, вы знакомы с моим посетителем.

Клер последовала за ним в кабинет; мужчина, сидевший к ней спиной, поднялся. Это был молодой человек среднего роста, с бледно-голубыми глазами, волосами песочного цвета и пышными усами, свисающими ниже подбородка. Сегодня на нем был отлично скроенный синий сюртук с медными пуговицами, и Клер в первую секунду его не узнала.

— Мистер Граймз? — удивленно спросила она. Он отвесил ей вежливый поклон.

— Мисс Холлибрук, позвольте выразить вам мое глубочайшее сочувствие: я знаю, в каком положении оказался ваш отец. Я только что вернулся из деловой поездки в Оксфорд, иначе я связался бы с вами раньше.

Винсент Граймз читал лекции в школе для мальчиков и был приятелем ее отца. Клер полагала, что ему немногим больше тридцати. Ей показалось немного странным, что он оставил школу посреди учебного года, но сейчас она была слишком занята собственными мыслями.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Клер. Его поддержка стала для нее неожиданностью. — Но как вы нашли мистера Мэнди? И зачем вы пришли сюда?

— Чтобы предложить свою помощь. Я не сумел разыскать вас и послал запрос в суд, чтобы узнать, кого назначили адвокатом вашего отца. — Граймз взял цилиндр. — Но я не хочу мешать вашей беседе. Если не возражаете, я подожду на улице.

Он вышел и закрыл за собой дверь. Мистер Мэнди усадил ее на стул с высокой прямой спинкой и встал напротив нее.

— Простите, что принимаю вас в такой обстановке, — сказал он, в точности повторяя свои слова при первой встрече. — Надеюсь, мне удастся обставить кабинет должным образом в самое ближайшее время.

Он принялся ходить по кабинету, смахнув между делом пыль с дубового стола полой сюртука и поправив висевший на стене диплом в золоченой рамке. В углу на крючке висели его белый парик и черная мантия. Эти вещи были единственным приобретением начинающего адвоката со времени ее первого визита. С первого взгляда было ясно, что вся меблировка комнаты состоит из подержанных вещей.

Однако недостаток опыта мистера Мэнди с лихвой окупался его энтузиазмом. Глядя на его всклокоченные волосы и живые карие глаза, Клер подумала, что он похож на беспокойного щенка.

— Вам удобно? — спросил он. — Могу я что-нибудь предложить вам? — Он огляделся по сторонам, словно ожидая увидеть поднос, сервированный для чая. — Стакан воды, например?

— Нет-нет, благодарю вас. — Клер сцепила руки и положила их на колени. — Из вашей записки я поняла, что мне следует немедленно навестить вас. Что-то случилось? Что-нибудь с папой?

— Нет-нет, что вы! Уверяю вас, он находится в добром здравии.

Мистер Мэнди плюхнулся на стул, стоявший за письменным столом.

— Я не думал, что моя записка может встревожить вас, мисс Холлибрук. Приношу вам тысячу извинений за причиненное беспокойство.

У Клер отлегло от сердца.

— Ничего страшного, это просто недоразумение. Но объясните мне, почему вы просили меня прийти.

— Да, конечно. Я хотел сообщить вам, что вчера мне пришло уведомление из суда. — Мистер Мэнди нервно порылся в бумагах, вытащил какой-то листок и поднес его к свету, пробивавшемуся сквозь грязное окно. Прокашлявшись, он зачитал: — «Государственное обвинение переносит суд над Гилбертом Холлибруком, обвиняемым в совершении девяти краж в крупном размере, на двадцать седьмое мая тысяча восемьсот шестнадцатого года от Рождества Христова. Все участники суда должны зарегистрироваться в Олд-Бейли[10] до девяти часов утра…»

— Суд переносится! — Клер вскочила со стула. — Вы хотите сказать, что они перенесли дату слушания? И суд состоится меньше чем через две недели?

Мистер Мэнди понурил голову, словно это было его собственной виной.

— Да, мисс Холлибрук, боюсь, что дела складываются не самым удачным образом.

— Но почему? Как такое могло случиться?

— Дату слушания назначает верховный судья. Поверьте мне, я ошарашен этой новостью не меньше вас!

У Клер подкосились ноги, и она бессильно упала на стул.

— Но они же понимают, что мы не успеем подготовиться за такой короткий срок. У меня нет ни одного доказательства папиной невиновности. А вы не можете попросить отложить заседание?

— Я уже сделал это. Мою просьбу отклонили. — Мистер Мэнди оперся своими худощавыми руками о стол и наклонился ближе к Клер. — Я взял на себя смелость и провел небольшое расследование. Я пообщался кое с кем из клерков суда и узнал, что приказ ускорить дело вашего отца пришел с самого верха.

У нее заледенела кровь.

— Это лорд Уоррингтон.

Мистер Мэнди покачал головой, отчего на лоб ему упала кудрявая каштановая прядь. Сейчас он казался совсем мальчиком.

— Мы не знаем этого наверняка, но кто-то из пострадавших оказывает сильное давление на суд.

Клер вспомнила мстительные лица дам, обсуждавших ее отца на балу у герцога Стэнфилда, но ей показалось более вероятным, что за всем этим стоит ее дед.

— И как вы будете защищать моего отца?

— Я последовал вашему совету и составил точный список всех преступлений с указанием времени их совершения. Я переписал все цитаты из Шекспира, которые преступник оставлял на местах преступлений. Надо сказать, на Боу-стрит мне не сразу выдали всю информацию. Они никак не могли поверить, что я представляю такого важного клиента. Но как бы там ни было, я получил необходимые бумаги и даже сделал для вас копию.

Клер взяла листок и убрала в ридикюль, чтобы позднее изучить его.

— Скажите, а обвинение проводило экспертизу?

— Да, но дело в том, что Призрак писал цитаты печатными буквами, так что экспертиза ничего не дала.

Клер постаралась не выдать разочарования. — Благодарю вас. Вы сделали все, что могли. Мистер Мэнди покраснел и посмотрел на нее извиняющимся взглядом.

— Возможно, что и не все. Я опросил соседей вашего отца, пытаясь выяснить, где он находился в момент каждого преступления, но мне не удалось найти людей, которые могли бы засвидетельствовать его невиновность. К несчастью, ваш отец все время находился дома — он либо спал, либо читал, поэтому никто и не мог его видеть.

Зная привычки своего отца, Клер не сомневалась, что так и было. Но, услышав подтверждение своих опасений, она в отчаянии стиснула руки и спросила упавшим голосом: