Дождь лил с такой силой, будто небесная канцелярия устроила незапланированный второй потоп. Проклиная свою забывчивость и отчаянно желая оказаться в укрытии, Ватсон поднял воротник куртки и уже у самого дома нос к носу столкнулся с Майкрофтом. Над головой Холмса-старшего маячил чёрный купол зонта.


- Джон, - вежливо произнёс Майкрофт и показал кивком на вход в кафе, - я как раз ожидал вас. - Джон на секунду нерешительно помялся, не замечая заливающей за шиворот холодной воды, и шагнул вслед за Холмсом.


Неловкое молчание повисло над столом — Ватсон отогревался горячим чаем, Майкрофт смотрел куда-то выше его плеча, и никто из них не знал, с чего начать разговор. Джон вопросительно посмотрел на Майкрофта, предоставляя ему слово: в конце концов, именно тот ждал этой встречи.


- Я хочу поговорить о Шерлоке, - с какой-то покорной обречённостью произнёс Холмс и начал излагать цель визита. Они впервые говорили о Шерлоке спокойно — Джон не бросался наперерез его защищать, а старший Холмс не давил авторитетом.


Джон не ожидал от разговора ничего хорошего, и его ожидания оправдались, когда Майкрофт подвинул к нему пухлую папку с файлами — в прозрачном пластике болталась кипа бумаг и телефон Этой Женщины, выпотрошенный специалистами. Подсознательно он ждал такого поворота событий, и всё равно, когда Майкрофт произнёс короткое и безликое «Её больше нет», что-то внутри замерло.


- Я прошу вас... просто поговорить с ним, - тихо сказал Майкрофт и посмотрел почти умоляюще, - вы можете рассказать ему любую версию, как сочтёте нужным.

Джон даже и не думал, что Майкрофт Холмс может о чём-то просить.


И он сдался.


Несколько шагов до дома показались вечностью.


***


Джон сел на свою кровать и подтянул к себе колени, обхватив их руками. Какое-то время назад он взволнованно вышагивал по комнате, даже пытался взяться за уборку. Комната уже давно погрузилась в свинцово-серые сумерки, в спину впивалось жёсткое деревянное изголовье кровати, но Джон даже не пытался шевельнуться, чтобы включить свет или принять более удобную позу.


За окном всё еще бушевала непогода, дождевые капли с силой разбивались об оконное стекло. Джон прерывисто вздохнул, словно тяжесть набрякшего неба давила на грудь. По губам скользнула горькая усмешка, когда он подумал о том, как несколько минут назад ему пришлось солгать Шерлоку.


Детектив сидел за микроскопом — сосредоточенный, собранный, смотрел на Джона, ожидая продолжения фразы. Слова не шли с языка, время шло, а Шерлок всё смотрел и смотрел на него пронизывающим взглядом. Представив, как это умиротворённое спокойное лицо исказится от боли, как потемнеют глаза, наполнившись горечью, Джон не смог сказать правду.


«Она... в Америке», - произнесли его губы, потому что лишить Шерлока надежды ещё раз увидеться с этой женщиной, что смогла вывести его из равновесия, было слишком жестоко.

«Пожалуйста», - попросил в ответ Шерлок и протянул открытую ладонь.


И Джон отдал телефон Ирен Адлер — пустой и бесполезный, стараясь не думать, что где-то сейчас лежит такая же пустая, мёртвая оболочка некогда красивого тела. Он лишь хотел смягчить удар, выбирая сладкую ложь, и теперь в груди ворочалось непонятное тяжкое чувство, правда давила, прорывалась наружу жалостью, сочувствием и бесконечной горечью.


Ирен не нравилась ему, но смерти она не заслуживала.


Теперь он с невесёлой усмешкой вспоминал неконтролируемую вспышку раздражения, когда произнес «Хэмиш. Имя для ребенка, если вы решите завести детей».


Что на него тогда нашло? А может, он просто не мог смотреть, как Шерлок, всегда холодный и отстраненный Шерлок с восхищением смотрит на мисс Адлер? Неужели это ревность?


Воспоминание о пребывании этой женщины на Бейкер-стрит отозвалось в груди тупой ноющей болью. Эти двое выглядели совершенно очарованными друг другом — одни только словесные пикировки и намёки мисс Адлер заставляли чувствовать себя лишним. Лишним...


А не этого ли он хотел?


Построить прочные отношения, завести семью, детей, и никаких больше погонь, никаких задержаний и загадок, никакого Шерлока...


Или... НЕ хотел?


Да, с появлением Ирен Адлер монополия на Шерлока Холмса закончилась. Однако, Джону всё-таки нравилось быть причастным к жизни единственного консультирующего детектива, быть его опорой.


Что Эта Женщина значила для Шерлока Холмса?


Он был уверен, что Шерлок не способен на чувства — о, с какой горячностью сегодня он убеждал Майкрофта, что детектив не считает целесообразным страдать от сердечной привязанности. Сейчас ему казалось, что он пытался убедить в этом в первую очередь себя самого.


«Я ему не нужен», - твердил себе Джон, наблюдая за абсолютно спокойным Шерлоком, ни разу не нарушившим их уговор. Это давало решимость двигаться дальше, отметая малейшие сомнения, но отношения с девушками по-прежнему не складывались.


«Я ему не нужен», - уверял себя Джон и собирался на второе, пятое, седьмое свидание, которое заканчивалось всегда одинаково.


«А может быть...», - возникла ещё не оформившаяся мысль, которую он пытался затолкнуть подальше, но было уже поздно.


Джон Ватсон испытывал сожаление, и, скорее всего, отношения к смерти мисс Адлер оно не имело.


***


Решив, что прятаться от Холмса и собственной совести до конца вечера попросту глупо, Джон переоделся в сухую одежду и собрался спуститься на кухню — чай бы ему сейчас не помешал. К его удивлению, на первой лестничной ступеньке обнаружился Шерлок — детектив сидел, опираясь локтями в колени и задумчиво глядел в одну точку. В руках он крутил тот самый злополучный телефон, поглаживая большим пальцем серебристый пластиковый бок.


Отчего-то это невинное прикосновение подняло в душе Джона новую волну раздражения. Чёрт бы побрал этого Холмса с его отсутствующим видом, телефон Адлер, и его, Джона Хэмиша Ватсона, со всеми мыслями и неразберихой в чувствах!...


- Что ты тут делаешь? - выпалил он, чтобы хоть на мгновение заглушить в груди неясное, болезненно-тянущее чувство, от которого хотелось взвыть, которое схлынуло внезапно, стоило лишь Шерлоку мельком посмотреть на него и пожать плечами:

- Я шёл к тебе, но потом передумал.


«Он всё понял».


Джон знал, что его актёрские способности оставляют желать лучшего, и провести Шерлока было практически невозможно, но он не мог сказать ему правду. Щёки обожгло стыдом.

Неловко потоптавшись на месте, Джон тоже сел рядом. Ступенька тихо скрипнула под двойным весом и воцарилась напряжённая тишина.


«Пожалуйста» Шерлока снова возникло в памяти — длинные, чуть дрогнувшие пальцы, доверчиво раскрытая ладонь, спокойный голос. Холмс желал иметь что-то в память об этой женщине, хоть с виду и казался беспристрастным.


Сердце кольнула глупая обида, что теперь не он всецело является объектом пристального внимания Шерлока Холмса.


«Для того, чтобы привлечь такое внимание, ей пришлось умереть», - одёрнул себя Джон, но саднящее ощущение и не думало исчезать.


«Ты сам его оттолкнул», - напомнил он себе, вспоминая мелькнувшее выражение обиды на лице Шерлока, моментально сменившееся равнодушным спокойствием, когда он попросил обо всём забыть. И тогда, и сейчас ему выдалась возможность на мгновение увидеть настоящего Шерлока Холмса, живого и человечного, но Джон с упорством одержимого отрицал любые факты.


Сейчас Джон понимал, что хотел бы повернуть время вспять, и тогда бы он не был столь категоричен.


Джон тяжело вздохнул и повернулся к Шерлоку, чтобы признаться во лжи, но замер, от того, как Холмс смотрел на него.


Взглядов в арсенале Шерлока Холмса было предостаточно.

Полный азарта и восхищения — для нового дела, презрительный «вы-все-идиоты» — для Андерсона. Был тёплый, искрящийся смехом — для миссис Хадсон и её причитаний «Ох, мальчики!», и был взгляд-вызов, посылаемый Ирен Адлер.


Лёгкое недовольство в глазах, когда Джон пытался уговорить его съесть хотя бы половину ужина.


Небрежное любопытство, когда Джон приходил с очередного неудачного свидания.


Взгляд-благодарность — для Джона.


Взгляд «ты-опять-не-замечаешь-очевидного» - для Джона.


Сейчас при взгляде на Джона Ватсона в светлых глазах Шерлока Холмса тихо таяла нежность.


Детектив смотрел на него понимающе, прощая ему ложь, не пытаясь обвинять за то, что Ватсон заботился о его сердце. Губы тронула ободряющая и тёплая улыбка, от которой черты лица Шерлока стали мягче. И, стоило признать, такой Шерлок Холмс нравился Джону, только как сказать об этом — он не знал.


Джон прерывисто вздохнул, осознавая, как на самом деле близко они сидят — касаясь коленями и бедрами, и от этого жара кожа горит в точках соприкосновения, а подрагивающие ладони лежат совсем рядом. Тишина стала оглушительной.


Джон задержал дыхание.


Они сближались медленно и осторожно, словно очарование момента при единственном неверном движении исчезнет безвозвратно.


Джон понимал, что последует, когда их лица окажутся так близко, что можно будет почувствовать смешанное дыхание друг друга; когда он вдохнёт запах Шерлока - тёплой кожи и почти выветрившейся туалетной воды с тонким древесным ароматом. Тело сотрясала дрожь, порождённая неуверенностью и сладким волнующим ожиданием: Джон уже представил, как он коснётся этих мягких губ, дотянется ладонью до твёрдой чуть прохладной щеки...