Каждое касание было трепетно-бережным, ласка опутывала Грега мягкими сетями, покоряя, подавляя сопротивление, вынуждая тянуться за этим теплом. Каждое движение было пронизано восторженностью моментом, и Грег чувствовал, что он — долгожданная мечта Майкрофта, которую тот боится упустить из рук.


«О Боже», - подумал Грегори Лестрейд, теряющий разум под напором мягких настойчивых губ. Когда он обнял Холмса, ему на мгновение показалось, что он обжёгся — кожа Майкрофта пылала, словно по венам бежала раскалённая лава.


Майкрофт, только что возведённый в ранг личного божества инспектора, закончил вытягивать рубашку Грегори из брюк и теперь целеустремлённо теснил его к стене. Твёрдая вертикальная поверхность поддержала Грега — от поцелуев, которые становились всё жарче, он совсем потерялся в пространстве.


«Ох, дьявол!», - вспыхнуло в мозгу инспектора, едва он услышал звук расстёгивающейся молнии. Не прерывая поцелуя, Майкрофт запустил ладони под выпущенную рубашку, поглаживая грудь прямо над тяжело бьющимся сердцем, а затем прохладные пальцы мазнули по животу и юркнули ниже, приспуская резинку белья. Грег издал долгий вибрирующий стон, наслаждаясь прикосновениями.


А потом Майкрофт опустился перед ним на колени, и под веками Лестрейда полыхнули яркие вспышки. Он распахнул глаза, ощущая, как погружается во влажный жар рта, и поперхнулся воздухом. Ловкий язык щекотал, поглаживал, кружил, то поднимая Грегори к вершине блаженства, то отступал, изводя невыносимо-сладкой лаской.


«Неужели так бывает, так... так...», - Грегори чувствовал, как удовольствие нарастает, пульсирует горячим шаром в груди, словно маленькое солнце.


Неторопливые движения стали не хуже пытки, заставляя каждую мышцу звенеть от напряжения. Внезапно Холмс оказался на ногах — на светлой коже проступил яркий румянец, губы раскраснелись, а потемневшие глаза светились непривычной нежностью, от которой у Грега перехватило дыхание.


Секунду Лестрейд завороженно разглядывал непривычно раскрепощённого мужчину и зажмурился, когда Майкрофт притянул его к себе, сильно и нежно, осыпая короткими поцелуями плотно сомкнутые веки с дрожащими ресницами, и скулы, и заросший дневной щетиной подбородок.


Оказавшись в плену чутких горячих пальцев, Грег вздрогнул всем телом и полностью погрузился в чистое, ослепительно яркое удовольствие, отзываясь на ласку. Клокочущая внутри лава подступила к самому сердцу, грозясь хлынуть через край.


Несколько движений, и горячий шар в груди Грегори взорвался миллионом брызг

обжигающего восторга.


========== Глава 22 ==========

- Тебе не кажется, что это немного унизительно? - раздался из динамиков ноутбука возмущённый голос Джона. Удивлён был не он один — клиент, взволнованный толстяк, который обратился к ним за помощью, смотрел на замотанного в простыню детектива с нескрываемым изумлением.


Шерлок подтянул сползающую с плеч простыню и, хмыкнув, посмотрел на экран - на самой окраине Лондона его верный блоггер Джон Ватсон отвёл глаза, стараясь не пялиться на неприкрытую белоснежной тканью грудь и шею.

За спиной Джона маячили расплывчатые силуэты полицейских и сеть оградительных жёлтых лент — новое место преступления, которое Джон показывал ему через Скайп. В углу экрана притаился клочок белёсого пасмурного неба, нанизанный на острые пики елей.


Игнорируя клиента, Холмс вооружился чашкой остывшего кофе, поправил простыню и прервал неловкую паузу:

- Покажи мне машину, - Ватсон тут же деловито перехватил ноутбук поудобнее и отправился к заглохшей машине свидетеля предполагаемого убийства.


С того памятного разговора прошло несколько месяцев, и Шерлок твердо держался уговора, не нарушая его ни словом, ни делом. Оба старались вести себя так, будто одной-единственной сумасшедшей ночи просто не существовало, и всё же поначалу их отношений коснулись некоторые изменения.


Когда-то Джон не делал попыток отодвинуться, стоило их ладоням случайно соприкоснуться на сидении тесного кэба. Когда-то они, в погоне за очередным преступником бежали, сталкиваясь локтями и плечами, и это чувствовалось совершенно естественным и логичным.


Теперь Джон Ватсон бдительно охранял границы своего личного пространства, и видеть его таким напряженным было просто невыносимо.


Они привычно переругивались из-за постов в блоге, Джон всё также возмущался, обнаруживая части человеческих тел в холодильнике, а Шерлок изводил его приступами скуки, но напряжение никуда не уходило, проскальзывая в каждом жесте Джона, настораживало, не давало расслабиться, повисало звенящей, не предвещающей ничего хорошего тишиной. Порой Джон бросал на Шерлока задумчивые взгляды, предполагая, что делает это незаметно.


Приняв правила этой странной игры, Шерлок только внешне оставался бесстрастным, хотя внутри бушевало адское пламя нетерпения. Прожив более двух тысячелетий без любви, познав всевозможные удовольствия и пороки, каждый раз скатываясь в бездну отчаяния и лишь одного лишенный – свободы выбора в желании умереть, он стал нетерпеливым, едва заметив проблеск надежды. С ума сводила одна только мысль о том, что ждать осталось недолго, а там...


Что с ними станет, когда придет время Парада планет? Разрешатся ли все проблемы после того, как он снова станет смертным? Хочется ли ему, чтобы воспоминания вернулись к Джону, и не станет ли это для него такой же непосильной ношей, как и для Гарри? Вернуться ли при этом чувства, или он станет ненавидеть Шерлока за все мучения, что выпали на его долю?


В этой жизни Джон отказывался принимать его чувства, отчаянно доказывал себе и окружающим, что между ними нет никаких отношений, и все, кто называют их парой, видят то, чего на самом деле не существует.


Оставаясь наедине с собой, Шерлок проигрывал в голове бесчисленное множество сценариев, в которых он признавался Джону, клялся, что тот — не игрушка и не развлечение. Иногда вымышленный Джон соглашался, и лёд в синих глазах таял.

Но чаще всего воображаемый Ватсон уходил в свою комнату, чтобы собрать вещи для переезда.


Вполне логичным стало поведение Джона Ватсона, когда, что-то для себя решив, он возобновил встречи с девушками.


Первое же свидание обернулось неудачей — потенциальная партнёрша оказалась матерью-одиночкой и искала больше отца для своей дочери, чем мужа. Встреча состоялась в кафе за чашкой кофе и закончилось пустыми обещаниями перезвонить. Тогда Джон вернулся домой раньше обычного и от него слабо пахло алкоголем — по всей видимости, по пути домой он заглянул в паб.


Шерлок окинул его долгим изучающим взглядом поверх книги, и, ничем не выдав своего волнения, снова углубился в чтение. Только в спальне, наедине с собой, он позволял страхам выползать наружу, сходя с ума от беспокойства. Джон был настроен более чем решительно завести серьёзные отношения, чтобы навсегда поставить между ними непреодолимый барьер.


Второе свидание прошло более успешно и Джон решился привести новую знакомую на Бейкер-Стрит.

- Шерлок, - прошипел Джон, заметив, как пристально сосед оглядел гостью и усмехнулся, - не смей.

Вопреки всем опасениям, Холмс был в этот вечер настолько любезен и обворожителен, что Джон невольно смотрел на него больше, чем на свою спутницу. Уже гораздо позже, после того как Джон проводил Кейтлин и вернулся домой, Шерлок заметил неяркий полустёртый след от помады на щеке — дальше поцелуя дело у них не зашло.


Этот вечер Шерлок провёл со своей верной подругой - скрипкой, выплескивая зародившуюся внутри радость в торжестве мажорных созвучий.


Когда Джон пригласил к ним на ужин Джорджиану (крашеная блондинка, вегетарианка, работает барристой), Шерлок затеял длительный и крайне неароматный эксперимент с серой, благодаря которому ужин так и не состоялся.

Потом запоминать имена девушек стало скучно, и он просто наблюдал, как Джон Ватсон изо всех сил доказывает всему миру и перво-наперво самому себе, что между ним и Шерлоком Холмсом существует только дружба.


Джон достаточно скоро перестал его сторониться, успокоился, и их жизнь вошла в привычное русло: череда мелких дел, расследования, две чашки чая на столе и приготовленный на двоих ужин.


Так продолжалось до тех пор, пока в их жизни не появилась Ирен Адлер.


***


- НЕТ! - Крик вырвался непроизвольно, кулаки сжались. Клокочущая ярость и страх вырвались наружу, сменив маску холодной невозмутимости, которую он обычно демонстрировал окружающим.


Среди множества людей в этой комнате он видел только Джона, стоявшего в этот момент на коленях с заведёнными за голову руками. Агент ЦРУ, выдвинув требование, пристально наблюдал за Шерлоком и уже дал команду подчинённым. Всё просто — разгаданный шифр или выстрел, открытый сейф в обмен на жизнь его Джона.


Приказывая поторопиться, воронёное дуло ствола уткнулось Джону чуть ниже затылка. В пронзительной тишине щелчок передернутого затвора подействовал на Шерлока как сигнальный хлопок стартового пистолета. Время пошло.


Шерлоку было плевать и на репутацию особы королевских кровей, и на пристальное внимание представителей американской спецслужбы, но угрожать его Джону не смел никто.


Мориарти уже поплатился за это, лишившись половины своей империи. А дальнейшая работа в тандеме с секретной службой Британии даст свои плоды, лишив короля преступного мира оставшихся владений.