Я не верю ему, нет, он не мог со мной так поступить. Не мог предать после всего, что мы пережили. Я не выдержу такого удара. Не выдержу.

– И что ты хочешь? Если тебе не нужна она, значит, он, – Филипп теряет ко мне интерес, оставляя, сидеть на полу и подходит к Джайлсу. Разворачивает его и приставляет пистолет к виску.

– Я же сказал, отбрось это штуку, Филипп. Ты можешь пораниться. Ты никогда не умел обращаться правильно с игрушками, и тебя всегда вычисляли, – Ред усмехается и качает головой. – Давай бросай его, иначе я нажму кнопку. Хочешь сгореть в собственном доме?

– Ты не посмеешь…

Не успевает он усомниться, как взрыв происходит прямо в доме, и жар от него проникает под мою кожу, отравляя сердце. Кричу от страха и понимаю, что Ред лгал всем. И мне тоже. Он никогда бы не отказался от плана, раз так легко рука поднялась выждать время, за которое Джайлс мог бы уже умереть. Я, только я, дала ему возможность дышать и наблюдать, как его родственник осуществляет месть на его глазах.

– Вопросы ещё есть? Осталось три места, которые я заминировал. Гостиная. Столовая. Входная дверь. Ошибёшься, Филипп, и всё, конец. Мне-то плевать, не привыкать гореть, а вот ты увидишь, что такое уродство, на которое обрёк меня. Но и сейчас мне многое не нравится. Ты же не собирался оставить его в живых, да? Так, давай останемся один на один, и ещё Санта, не хочу, чтобы она выбралась отсюда, пока не превратится в пепел. Поэтому я жду, иначе ты умрёшь, – от жутких слов Реда по спине пробегает пот.

С ужасом смотрю, как Филипп бледнеет и делает шаг назад от инвалидной коляски. Милтон, вообще, не двигается. Они боятся его. Боятся умереть, хотя сами убивали, и не раз. Но больше всего боли причиняет холодное и расчётливое выражение любимого лица. Он с таким безразличием оглядывает меня, а затем Джайлса, что я больше не знаю, чему верить.

Пока отвлекаюсь на свои мысли и восприятие происходящего, не замечаю, как Филипп поднимает руку с пистолетом и наводит на Реда. А затем, резко меняя направление, наставляет его на Милтона и нажимает на курок. Выстрелы пронзают моё сознание, хриплю от нового всплеска страха, и тело мужчины, мёртвое и тяжёлое, падает на пол, сбивая свечи.

– Молодец, я так и думал. Тебе не нужны свидетели, и твой якобы друг уже всё сделал. Верно? – Хриплый и теперь устрашающий смех Реда сокрушает моё сердце. Грудь давит от боли, а тело трясётся, пока губы постоянно шепчут: «Господи». Поздно взывать к нему, когда я сижу среди трупов и ещё оставшихся живых.

– А теперь отбрось оружие, Филипп. Оно тебе не пригодится.

– Ни черта. Думаешь, ты напугал меня? Нет. Я делаю то, что задумал, и ты угадал. Джаред, надо же, столько лет ты был мёртв и, наверное, единственный о чьей смерти я сожалел. А, оказывается, ты позарился на мою жену. И как это брать то, что принадлежит мне? – Ехидно отзывается Филипп.

– Пресно. Ты мог бы обучить её кое-чему, но это сделал я. Смотри. Иди ко мне, сладкая моя. Иди ну же, – Ред поворачивается ко мне и сладко зовёт. Мотаю головой, отползая назад, но боковым зрением замечаю, как огонь вырывается из двери кабинета.

– Сладкая моя, я же пришёл за тобой. Иди ко мне, ты была так храбра, так умна и сильна, что я ещё больше восхищён тобой. Иди, – Ред протягивает мне руку.

– Джаред, прекрати её изводить, – подаёт слабый голос Джайлс.

– Изводить? А она этого не заслужила? Она моя, дед. Она не принадлежит этому ублюдку. Ну же, радость моя, сладкая моя, иди ко мне, – как собачку подзывает, и это так отвратительно.

– Санта, не смей, иначе я выстрелю в Джайлса. Не смей, поняла? – Шипит Филипп. Поворачиваюсь к нему.

– Он этого не сделает, не хочет умирать, как мои родители. Любимая моя, иди ко мне, – его тон и обращение буквально гипнотизируют. Тело само поднимается и готово ринуться к Реду.

– Любимая? Так ты, действительно, влюбился в эту суку? О, я сочувствую тебе. Так, кого мне убить первого, а, Джаред? Твоего деда или же эту стерву? – Смеётся Филипп, и это возвращает меня в горящий дом, где старик находится в ужасе и смотрит лишь на внука.

– Эту стерву. Но она ещё нужна мне, поэтому деда. А, нет, давай лучше я выберу что-то своё. Столовая или гостиная, Филипп? Что ты хочешь? – Ред поднимает руку с пультом. Замечаю, как муж бледнеет и бегает глазами то по мне, то по мужчине, который путается в словах и заводит в тупик всех своими меняющимися решениями.

– Не бойся, милый, это будет не больно, только очень воняет. Уж я-то знаю. Что ты хочешь, Филипп? Какой выбор сделаешь ты? – Ред медленно, словно зверь приближается к коляске. Перевожу взгляд, где отблеск огня приковывает внимание. Свечи, которые опрокинул Милтон, когда упал, перекинулись на его тело. И не только меня отвлекает это, но и Филиппа. Едва он поворачивает голову, как Ред бросается на него, заваливая на спину.

Пистолет отлетает в сторону, и я, не теряя времени, подбегаю к нему и беру в руки. Потасовка, в которой и один, и второй не уступают друг другу в силе, задевает другие свечи, и они падают на лепестки роз, сжигая по цепочке дорожку.

Подлетаю к инвалидной коляске и отвожу её к двери.

– Джайлс, вы должны уйти, – шепчу, оставляя пистолет на полу, и дрожащими руками ищу конец верёвки.

– Не верь ему, Санта, не верь… он спасает тебя, – так же отвечает Джайлс. Бросаю взгляд, где огонь из кабинета прорывается дальше и уже полностью сжёг дверь. А другое пламя разгорается прямо здесь. Филипп пытается не позволить мне помочь Джайлсу, но его хватает Ред и падает с ним на пол. Выпускает из рук пульт, который попадает прямо в свечи.

– Умоляю вас, уходите. Прошу, уходите отсюда. Хотя бы вы… пожалуйста, – с плачем обращаюсь к старику, наконец-то, разматывая его ноги, затем перехожу к рукам.

– Вставайте и уходите, прошу. Ну же, – хватаю его за руку, помогая подняться. И в тот же момент Филипп пытается напасть, но беру пистолет и направляю на него.

– Не двигайся, иначе выстрелю. Меня ничто не удержит после того, что ты сделал, – предупреждая его, кладу палец на курок и уверенно смотрю на Филиппа.

– Уходите, быстро. Убирайтесь отсюда, – отталкиваю Джайлса к двери, а сама обхожу кресло, продолжая держать на мушке Филиппа.

– Если он уйдёт, то и мне нечего терять, Санта, – замечаю, что Джайлс уже закрывает дверь, и нажимаю на курок. Жмурюсь, ошибочно считая, что наверняка попаду, но выстрел проходит мимо, хотя пугает Филиппа. Открывая глаза, вижу, как Ред появляется с бутылкой и замахивается, чтобы ударить Филиппа. Но тот вовремя уворачивается, и бутылка падает на пол, разбиваясь и позволяя огню от свечей перекинуться на спирт.

Всё происходит слишком быстро, чтобы соображать. Сбоку раздаётся взрыв, как и позади меня. От его силы и мощи моё тело отбрасывает в сторону, и я лечу на свечи, которые перекидываются на платье. Кричу от страха, а всё теперь кажется одним огнём. Пытаюсь руками потушить его и даже не чувствую боли. Вся гостиная полыхает в пламени, жуткая вонь наполняет лёгкие и вызывает головокружение. Я не могу отчётливо видеть, где сейчас Ред и Филипп. Но кто-то хватает меня за ногу, и я пытаюсь скинуть нападающего. Машу руками, когда искорёженное и изуродованное лицо мужа появляется надо мной.

– Сука, это ты виновата. Ты и подохнешь здесь, – шипит он. Его руки смыкаются на моём горле, и он душит меня. Глотаю воздух, а его нет, только ужасная вонь, и если огонь перекинется на кухню, то там баллон с газом, и это будет, действительно, смертельный пожар.

– Привела этого ублюдка, который снова горит. Никто не спасёт, Санта. Ты навечно останешься моей женой. И в горе, и в радости, пока смерть не разлучит нас, – сильнее сжимает мою шею.

Хриплю, дёргаю ногами и ищу рукой хотя бы что-то, но только свеча, капающая мне прямо на руку воском. Не думая, желая, только спастись, подхватываю её и ударяю Филиппа по голове. Огонь перебрасывается на его волосы, и он кричит, отпуская меня. Откашливаясь, отползаю к лестнице, когда появляется рядом Ред и толкает мужа, стягивает с Филиппа пиджак. От шока и удивления даже дышать не могу, только сипло поглощаю кислород. Ред сажает его и закатывает ему рукава.

– А теперь ты получишь то, что заслужил, – голос Реда тонет в грохоте, что-то падает сбоку, ломается, а он даже не обращает внимания. Лицо Филиппа превратилось в месиво, а череп весь обожжён и в крови.

В руках Реда появляется осколок от бутылки, и он надавливает на запястье Филиппа. Но тот даже не сопротивляется, только откидывает голову и стонет. Ред делает то же самое и со второй рукой, а затем кладёт осколок в карман джинсов.

– Наслаждайся, ублюдок, – хлопает его по щеке, отчего Филипп заваливается набок.

– Пошли. Скорее, Санта, пошли, – Ред протягивает мне руку, но я в ужасе. Я в шоке, я не могу двинуться, не могу даже понять, жива ли я. На меня находит ступор, хотя для него нет времени. Всё горит, весь первый этаж сжигает тела, а я смотрю на огонь за спиной Реда, и мне плохо.

– Чёрт, сладкая моя, пошли. Ну же, – меня подхватывают за талию и резко поднимают в воздух. Кричу от страха или же от понимания, что сейчас сделала. Я практически убила Филиппа, я спалила его волосы и оставила умирать мучительно и долго.

Ред быстро поднимается по лестнице, и я могу видеть, какой кошмар творится внизу. Нет спасения, мы сгорим, ведь все двери полыхают, и к ним не подступить.

Меня заносят в спальню и опускают на ноги перед окном. Ред открывает его и выглядывает.

– Так. Теперь слушай меня, – обхватывает моё лицо руками, и я вижу страх в его взгляде. Это переворачивает всё внутри. Этот мужчина ничего не боится. Никогда не боится. А сейчас я ощущаю вибрации его тела и даже быстрое, опалённое дыхание. Вижу кровь на губах и ссадины на лице.

– Ты… ты…

– Прости, что солгал там. Но это было необходимо. Я задержался, операция Джо была очень долгой, и он пока жив. Я не мог разорваться и приехал сюда, как только у меня появилась возможность оставить его там и прийти за вами, – быстро шепчет он.