— Мне надо нанести удар немедленно. Сейчас, когда Господь отдал тебя в мою власть!

Джемма перекатилась на четвереньки и сумела отползти на несколько драгоценных шагов.

— Нет! — возопила она громко и почти жалобно.

— Ты противишься Божьей воле! Не двигайся и прими его суд.

Джемма стиснула зубы и снова заставила свои непокорные ноги двигаться, однако Имоджен была намного сильнее. Монахиня навалилась на нее, придавливая к каменному полу. Ее пальцы сомкнулись на шее Джеммы, перекрывая приток живительного воздуха. Джемма забилась, но Имоджен крепко сжимала руки, не давая дышать. Легкие Джеммы горели от удушья.

— Да… да… Так просто… Ты сейчас умрешь!

Джемма заставила себя прекратить попытки разомкнуть пальцы Имоджен, душившие ее, и вместо этого начала царапать Имоджен лицо и глаза. Имоджен зарычала, а потом вдруг ахнула, увидев мужчин, выбежавших из-за угла. Они мчались изо всех сил и с трудом сумели остановиться, неожиданно поняв, что их дорога перекрыта.

Джемма жадно ловила ртом воздух. Керри нагнулся и рывком снял с нее Имоджен.

— Господь Вседержитель, что вы с госпожой делаете?

— Она не госпожа! Она никогда не станет женой моего мужа!

Имоджен совершенно потеряла рассудок. Ходя кругами, она не переставала несвязно бормотать.

— Как ты сюда попала?

Керри перекрестился, и на его лице ясно отразился ужас, который внушили ему речи монахини об убийстве. Он двинулся к Имоджен, чтобы схватить ее, но не смог заставить себя взять ее даже за локоть. Однако, в этом не было нужды: монахиня впала в шок, обхватив себя руками за плечи.

— Боже, ну почему? Почему я не смогла ее убить? Мне два раза почти удалось это сделать — а она все равно дышит!.. Он мой муж, нас соединила святая церковь… Она — мирской грех и все, что Господь нам запрещает… Ты послал меня убить ее, почему же у меня не получилось?.. Я твоя раба, твоя самая покорная раба…

Воины, прибежавшие вместе с Керри, попятились, стараясь оказаться подальше от Имоджен. Из-за угла донесся звук новых шагов. На этот раз впереди стремительно двигался Гордон, но, налетев на своего капитана, он резко остановился.

— Что здесь происходит?

При виде ужаса, написанного на лице Керри, супруг Джеммы нахмурился.

— Ваша первая жена, лэрд.

Гордон напрягся и повернулся к монахине. Смертельно побледнев, он прислушался к ее невнятному бреду.

— Имоджен?

Его шепот был полон страха и отчаянного желания убедиться, что он ошибся. Его бывшая жена подняла голову и улыбнулась, словно невинное дитя. Она радостно протянула к нему руки, однако ее ладони оказались покрыты ее собственной кровью.

— Дражайший мой супруг, мы должны искать Господне благоволение, отвергнув все мирские грехи… У меня не получилось убить шлюху, которая увлекла тебя с пути воздержания… Теперь ты должен мне помочь… ты мой муж, мой спутник в этом мире… Вместе мы заручимся всеми благословениями Господа нашего, если соблюдем Его заповеди…

— Нет, Имоджен. Ты мне не жена. Ты избрала церковь, и я желаю тебе всех благ. — Гордон покачал головой. — Уведи ее, Керри.

— Но она ведь монашка!

— Я сам ее уведу, если у тебя храбрости не хватает.

Керан вышел вперед в сопровождении Синклера. Услышав его английский говор, Имоджен с ужасом ахнула.

— Не приближайся ко мне, протестант! Не прикасайся ко мне! Я принадлежу Святой матери церкви!

Керан неспешно двинулся к ней.

— Тогда вам следует идти самой, мадам, потому что я с радостью сам наброшу вам на шею петлю!

Имоджен расхохоталась. Запрокинув голову, она покатывалась от смеха, так что все ее тело тряслось. Широко разведя руки, она устремила взгляд вверх.

— Так вот какой дар мне послан? Освобождение от земной оболочки в облике протестанта? О да! Как Иисус, осужденный римлянином!

— Ты не можешь ее повесить, Керан. Тебе нельзя это делать.

Все взгляды обратились к Джемме. Она упиралась ладонями в пол, приподнимаясь с него, но ноги ее так ослабели, чтобы встать на них — нечего было и думать.

— Еще как могу, Джемма. Конечно, женщинам этого не понять, но так и нужно с ней поступить. Она совершила серьезное преступление.

Керри нервно провел ладонью по губам, но кивнул. Гордон тоже наклонил голову, выражая свое согласие.

— Она безумна, Гордон. Даже король без особого разрешения не может отдать приказ о казни сумасшедшего человека.

— Нет… нет! — Имоджен возмущенно вытянула в ее сторону указательный палец. — Ах, ты, шлюха! Ты не можешь отнять у меня еще и это! Освободите меня от этой жизни! Повесьте меня. Такова Божья воля…

Синклер решительно схватил ее за руку выше локтя. Завопив, она повернулась к нему.

— Я уведу вас отсюда, мадам.

Имоджен моментально его послушалась, снова начав по-детски улыбаться. Синклер бросил взгляд на своего сюзерена поверх ее головы.

— Я ее запру, чтобы она не причинила нового вреда.

— Но вы должны повиноваться Господней воле…

Голос Имоджен, увлекаемой Синклером, стих в коридоре.

— Керри, пойди и сообщи священнику.

— Да, лэрд.

Капитан ушел в сопровождении своих юных подопечных.

Гордон стремительно шагнул к Джемме и поднял ее с пола. Его тело было таким теплым, что она, задрожав, поняла, насколько сильно замерзла. Она отчаянно уцепилась за него, стараясь позаимствовать его силу. Он нежно поцеловал ее в лоб.

— Успокойся, милая. Теперь все закончилось.

Закончилось! Какое чудесное слово, и оно обещало начало чего-то нового. Джемма ощутила прилив надежды, который смыл испуг и всю ту боль, что терзала ее последние часы. Ей больше не надо было бороться, и она склонила голову на плечо любимому.

Просто удивительно, какое умиротворение приходит вместе с чувством облегчения.


Джемма спала крепко всю ночь, по-настоящему отдыхая. Это стало возможно благодаря уверенности в том, что угроза ее жизни и возможности оставаться с Гордоном действительно миновала. Причиной опасности оказалась не ее принадлежность к англичанам, и это придало ей твердую уверенность в том, что вскоре все признают ее госпожой замка Бэррас.

Но ждала ли в ее будущем любовь?

Именно с этой мыслью она проснулась наутро. Место в кровати подле нее пустовало, однако простыня оказалась смята, говоря о том, что ночью муж спал рядом с ней.

«Значит ли это, что он меня любит?»

Ей никак не удавалось избавиться от мыслей об этом. Она села в постели, обнаружив, что сегодня ей удалось это сделать без ощутимого усилия, как накануне. Ее живот только чуть потянуло, что даже не заслуживало названия «боль». Когда Джемма встала с кровати, пол под ногами оказался очень холодным, но она улыбнулась, потому что ноги у нее уже не подгибались.

Казалось, что силы растекаются по всему ее телу, исходя от сердца. Она прошла к стене в поисках своей одежды и с удовольствием заметила, что находится в спальне одна. Это принесло новый прилив облегчения, что дало ей достаточно сил, чтобы одеться самостоятельно. Живот ее тихо забурчал, заставив улыбнуться.

Голод! Этого чувства она уже давно не испытывала.

Для нее приготовили платье для верховой езды — простое и удобное. Закрепив на бедрах валик, она подняла юбки, надевая их через голову. После юбок настал черед корсета, который шнуровался спереди, как корсаж. Одеваясь, она обратила внимание на то, что корсет кажется ей гораздо просторнее, чем в тот день, когда она в последний раз в нем была. Живот снова забурчал, заставив ее поспешно взяться за верхнюю часть амазонки. При таком аппетите она без труда наберет те несколько фунтов, которые успела потерять во время болезни.

Как только лиф был застегнут, она потянулась за гребнем, чтобы привести в порядок волосы. При этом даже негромко напевала, предвкушая возможность поесть не в постели. Звон колоколов возвестил о начале первой дневной трапезы, и Джемма отправилась завтракать со своими домочадцами.

— Госпожа!

Первая же встреченная ею служанка выглядела удивленной, но тут же улыбнулась со словами:

— Как приятно видеть вас на ногах!

— Спасибо.

В зале уже собирались жители замка. Несколько молодых слуг при виде ее резко остановились и начали отталкивать друг друга, желая подать ей руку и сопроводить к столу.

— Полагаю, это моя обязанность, — раздался за ее спиной голос ее брата, низкий и звучный. — Я упустил возможность это сделать, когда ты приносила брачный обет.

Керан осмотрел ее с ног до головы. Еще совсем недавно пристальный взгляд брата раздражал ее.

— Я здорова, брат.

Он чуть наклонил голову к плечу, но больше ничем не выдал своих сомнений в правдивости ее слов.

— Я это вижу, сестра. — Он подал Джемме руку, и она с улыбкой оперлась на нее. — Тем не менее, я собираюсь задержаться здесь еще на несколько дней и удостовериться в том, что все улажено. В конце концов, ты ведь единственный близкий мне человек.

— Очень хорошо.

Керан улыбнулся и повел ее к столу. По главному залу уже распространилось известие о ее приходе, и все были на ногах. Присутствующие смотрели, как она идет по проходу, причем мужчины касались своих шапок, а девушки склоняли головы. У Джеммы на глаза навернулись слезы: именно о таком уважении она мечтала, к нему стремилась. Однако такое отношение можно было только заслужить.

Каким-то образом ей удалось это сделать.

Однако почти сразу же все ее внимание сосредоточилось на мужчине, ожидавшем ее приближения. Гордон стоял за главным столом в окружении всех своих капитанов. Тем не менее, его подчиненные на этот раз не уселись за стол рядом с ним, там было приготовлено всего два места — для нее и для Керана.

При виде выражения глаз Гордона Джемма так растрогалась, что по ее щекам скатились две слезинки. Его взгляд сиял радостью, ошибиться она никак не смогла бы. Он выдвинул для нее стул с высокой спинкой, и никто не садился до тех пор, пока он не помог ей устроиться за столом.