Голодная, больная и всеми отвергнутая, она брела одна холодной дождливой ночью, и голова ее была наполнена странными фантазиями. Но вот ее маленькие ручки нащупали стены и оконную раму коттеджа. Из последних сил она постучалась в окно. Потом силы ее покинули, и она упала на крыльцо в беспамятстве.

Очнувшись, Джудит поняла, что лежит в мягкой постели, с горячим кирпичом в ногах. Она почувствовала, как ее приподнимают, и приятный грудной женский голос уговаривает ее попить. Потом она лежала и слушала сквозь сон, как кто-то тихими шагами ходит по комнате, как потрескивает разведенный в очаге огонь.

Ее слабое тело давно снедала лихорадка, изгладившая из памяти многие события прошлого. В тот день болезнь дала ей маленькую передышку, после чего набросилась на нее с новой силой. Но в те блаженные часы Джудит поняла, что больше не одинока, ей стоило только позвать или просто беспокойно пошевелиться, как тут же откликался ласковый голос, заботливые руки обнимали ее в темноте, прогоняя страхи.

Длинные пальцы девочки осторожно гладили лепестки примул.

— Должно быть, я так никогда и не узнаю, кто я такая…

— Неужели для тебя это так важно? Разве тебе недостаточно того, что я тебя люблю и всегда буду заботиться о тебе, как о сестре?

— Этого даже слишком много. Но однажды, Кейт, ты выйдешь замуж, и тогда…

— Глупенькая! Думаешь, я не настою на том, чтобы мы всегда были вместе, чтобы ты переехала со мной в…

Она замолчала. Тот счастливый вечер наедине с Ричардом она хранила в сердце. Он вернется из Лондона, они официально обручатся, тогда она и откроет свой секрет. До тех пор она собиралась беречь сладостные воспоминания в душе, словно огонек пасхальной свечи. Эти воспоминания наполняли радостью ее мечты и надеждами будущее. Она поцеловала Джудит и вскочила на ноги.

— Теперь не время для глубокомысленных бесед. Солнышко сияет, вода искрится…

Ее глаза азартно заблестели. Она огляделась, чтобы удостовериться, что они одни, сбросила туфли и стянула белые чулки.

— Хочешь побродить со мной по ручью, Джудит?

Девочка в ужасе отшатнулась.

— Ни за что! Вода очень холодная. Осторожно, не утони.

Смех Кейт взлетел под кроны деревьев.

— Для этого он недостаточно глубокий. Не бойся. Я буду поблизости.

Высоко подобрав юбки, она шагнула в воду, и по ее спине пробежала дрожь наслаждения. Она перешла на другой берег, села на пригорке, на солнце, и принялась лениво перебирать камешки пальцами ног. Джудит, склонив голову, плела венок из примул. Внезапно она выпрямилась и прислушалась:

— Кейт, я слышу стук копыт. Кто-то скачет сюда.

Кейт напрягла слух, но он был далеко не таким чутким, как у Джудит. Прошло несколько секунд, прежде чем она уловила топот лошадиных копыт.

То место, где она сидела, хорошо просматривалось с моста. Кейт подхватила юбки и зашлепала назад, но посередине ручья внезапно поскользнулась и с головой погрузилась в воду. Хватая воздух ртом, она выбралась на берег, насквозь промокшая, с обвисшими локонами. Джудит вскочила на ноги, испуганно вскрикнув. Она протянула руки и шагнула вперед.

— Все в порядке, — уверила ее Кейт. — Я не ушиблась, только вымокла. Но… о господи, сюда едет карета! — Она в отчаянии завертела головой, пытаясь отыскать укрытие. — Я спрячусь в ивняке, а ты оставайся на месте.

Из рощи выехала карета, запряженная четверкой вороных лошадей. Перед мостом лошади перешли на шаг. Кучер, увидев сразу за мостом развилку, нахмурился и крикнул молодому лакею, стоявшему на запятках:

— И куда теперь? Ты не видишь где-нибудь жилья?

— Не видать ни трубы, ни башни. Вон какая-то девушка у ручья, спроси ее.

Кучер остановил взмыленных лошадей.

— Эй ты, какая дорога ведет в Соколиный замок?

Девушка в простом голубеньком платье ничего не ответила. Кучер снова повторил вопрос, который от нетерпения прозвучал еще более грубо. Ему хотелось побыстрее вытянуть затекшие ноги и смочить пропыленное горло хорошим глотком виски.

Джудит замерла в нерешительности. Кейт велела ей стоять на месте. Но этот человек бранился, она поняла по его тону, что он рассержен.

— У тебя что, языка нет? Подойди сюда, девчонка.

Опыт подсказывал Джудит, что, если ослушаться, последует неизбежный результат — тяжелая рука бросит ее на землю или палка обрушится на плечи. Она двинулась вперед, осторожно ступая по неровной земле.

— Чего вы от меня хотите?

Ей ответил другой голос — более молодой и более мягкий. Она повернула голову к запяткам кареты, откуда он доносился.

— Мы очень надеемся, что ты подскажешь нам дорогу к Соколиному замку.

— Но я не знаю туда дороги, — покачала головой Джудит.

— Ах, не знаешь, — насмешливо повторил кучер. — Ты здешняя?

— Да. Я живу в деревне.

— И ты не знаешь дороги! — Он презрительно плюнул. — Не повезло нам, Джонатан, девица-то слабая на голову.

— Едва ли. Я думаю, она незрячая.

Окно кареты с шумом опустилось, и притаившаяся в кустах Кейт увидела бледное лицо мужчины в черной треуголке. Ослепительной белизной блеснул его галстук. Шум ручья заглушил произнесенные им слова. В окно протянулась рука — Кейт увидела ниспадающую кружевную оборку. В воздухе блеснула монета и покатилась по колее под копыта лошадей.

В Джудит брошенная монета рождала немедленный отклик. Опыт научил ее, что, если она немедленно не подберет монету, ее тут же перехватит кто-нибудь зрячий. Она бросилась вперед, невзирая на опасность.

Кейт вскрикнула, рванулась на помощь, но ее вымокшее платье намертво запуталось в переплетении ветвей. Лошади от испуга заржали и встали на дыбы, кучер яростно выругался. Лакей одним прыжком оказался на земле. Обретя равновесие, он кинулся вперед, схватил девочку в охапку и оттащил ее назад.

Для Джудит мир опять превратился в сонмище угрожающих звуков — криков, ругани, топота копыт и пронзительного ржания. Затем отчетливо прозвучал ясный и холодный смех мужчины. Обезумевшая от страха, Джудит, чувствуя себя в тисках сильных чужих рук, не знала, где искать спасения.

— Кейт! Кейт! На помощь! — раздался ее жалобный крик, почти заглушенный бешеным ржанием.

Державшие ее руки слегка разжались, и незнакомый, не принадлежавший Кейт голос произнес успокаивающе:

— Все хорошо. Ты цела и невредима.

Она почувствовала в своей ладони что-то твердое и круглое.

— Я подобрал твою монету. Если бы я мог, отвел бы тебя в безопасное место. Но мой хозяин не станет ждать. Стой тихо, сейчас мы уедем.

Он мягко сомкнул ее пальцы вокруг монеты. Слишком растерянная, чтобы даже поблагодарить его, она осталась на месте, как он велел, и вскоре услышала, как карета прогрохотала через мост.

Не успел топот копыт стихнуть вдали, как рядом оказалась Кейт.

— Ты не ушиблась? Ах, Джудит, я не смогла помочь тебе.

Девочка проговорила медленно и удивленно:

— Я подумала, что он хочет увезти меня с собой. Но он добрый, Кейт. Он добрый, и, кажется, его зовут Джонатан.

— Даже больше, чем добрый, — он смелый и находчивый.

— Как он выглядит?

— Кажется, красивый парень, хотя я была слишком далеко, чтобы хорошенько его разглядеть.

— А лет ему сколько?

— На вид лет восемнадцать. Но почему ты спрашиваешь?

Голос Джудит слегка задрожал:

— Я вдруг почувствовала себя с ним в безопасности… почти как с тобой. Никогда я еще не слышала, чтобы мужчина разговаривал так ласково… кроме Ричарда. — Она разжала пальцы. — Посмотри. Похоже на флорин. Этот человек, который бросил монету, должно быть, богач.

— Думаю, что ты права. На дверце кареты я видела эмблему — сокола. Дай-ка мне эту монету, Джудит.

Кейт повертела монету в пальцах, чувствуя, как в ее груди стремительно, словно молоко, поставленное на сильный огонь, вскипает гнев. Потом быстрым движением она швырнула ее в заросли за ручьем.

Джудит, услышав всплеск, вскинула изумленное личико:

— Кейт! Что ты наделала?

— Забросила серебро сэра Генри Глинда туда, где ему самое место — в сорняки.

— Но это была моя монета! А ты выбросила ее…

— Я дам тебе столько же, даже больше, если пожелаешь. Не бойся, я в состоянии заработать для нас обеих. Но неужели я, кого сэр Чарльз угощал в своем доме, могу принять милостыню от его брата? Я, которая помогала наполнять его погреб бочонками бренди, стану смотреть, как новый хозяин Соколиного замка швыряет монету под копыта лошадей, чтобы ты достала ее оттуда? — Она замолчала, глядя потемневшими глазами в сторону, куда умчалась карета. — Я слышала, как он смеялся, — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Он смеялся, глядя, как ты чуть не погибла.

Десять минут спустя два мальчугана с удивлением увидели свою учительницу, с развившимися локонами и насквозь мокрыми юбками, которая приближалась к ним своей обычной решительной походкой, и весело окликнули своих товарищей. Но одного взгляда Кейт было достаточно, чтобы смех замер у них на губах, и, словно провинившиеся щенки, они тихо шмыгнули в ближайший переулок.


Арабелла Глинд, которая за два дня дороги успела порядком устать от общества своего отца, отважилась на дерзкое замечание:

— Это был не очень добрый поступок, отец.

— Потратить флорин на тупую девчонку, которая даже не сумела показать нам дорогу? Ты не считаешь это добрым поступком?

— Я хотела сказать — бросить монету на землю. Эта девушка слепая. Вы могли бы дать монету ей в руку.

— И подцепить какую-нибудь заразу?

— Нет, отец. Она была чистенькой. Сказать по правде, она вовсе не выглядела деревенской девушкой. В ней была даже некоторая утонченность.

Сэр Генри скривил тонкие губы:

— Разве ты не знаешь, что черты отца часто проявляются в детях. Мой братец, полагаю, наводнил всю округу своими отпрысками.