Виконт, действительно, был непривычно оживлен и охотно шутил с миссис Спрингвуд. Когда она заговорила о Грэхемах, он сам упомянул о придуманном им плане соединить влюбленных, и тетушка Кэролайн упросила его повторить для нее эту историю так, как видел события он сам.

Виконт оказался превосходным рассказчиком, и Мередит слушала его так внимательно, словно сама не была участницей ловкой проделки, избавившей ее от Стивена Грэхема.

Стенфорд не переставал ее удивлять, и Мередит поняла вдруг, что ее первоначальное мнение о виконте было составлено на основании писем Джессики. Мисс Лоусон смущал невозмутимый вид и насмешливый взгляд Стенфорда, и на то у нее имелись причины – Джессика подозревала, что виконт заметил ее особые отношения со Стивеном Грэхемом и не одобряет их. Мередит постаралась избавиться от навязанного ей предвзятого мнения и нашла, что виконт весьма приятный джентльмен, если только не раздражен чьей-либо глупостью. Миссис Спрингвуд так и вовсе пришла в восторг от изобретательности Стенфорда и его великодушной заботы о счастье своего менее сообразительного кузена.

Грэхемы и мистер Уэйнхилл, кажется, вполне подружились за время этой короткой поездки. Болтливый Стивен не дал возможности медлительному Джереми свести разговор к его любимым поэтам, и мистер Уэйнхилл показал себя приятным собеседником, способным говорить о природе и не стеснявшимся признать свое невежество по части модных театральных постановок. Грэхемы пообещали просветить своего нового знакомого, мистер Уэйнхилл выразил свою признательность, и в это время коляска остановилась, чтобы пассажиры могли продолжить прогулку пешком.

Миссис Спрингвуд от души поздравила Джессику с обретением семейного счастья, полюбовалась Стивеном Грэхемом, одобрила выбор миссис Грэхем и устремилась к скамье, на которой уже сидели миссис Кирни и ее сестра.

Мередит издалека заметила облегчение на лицах пожилых дам, когда они поняли, что мистер Уэйнхилл не намерен последовать за миссис Спрингвуд, и догадалась, что тетушка несколько преуменьшила впечатление, произведенное беднягой Джереми на своих подруг.

Виконт ненавязчиво напомнил мисс Бартон о необходимости исполнять задуманную роль, предложив опереться на его руку, и вся компания медленно двинулась вперед, раскланиваясь с редкими знакомыми.

Леди Сэйерс не заставила себя долго ждать, как и в прошлый раз, она появилась в обществе своего младшего брата.

– Виконт! – воскликнула она, приблизившись. – Вчера мы обыскали едва ли не весь Бат, но вас нигде не оказалось!

– Так оно и было, милорд, – уныло согласился мистер Кливз, не вызывало сомнений, что это именно ему выпало сомнительное удовольствие разыскивать Стенфорда.

– Приехали мои друзья, я говорил вам о них, и мы прекрасно провели время в обществе друг друга. Прошу простить меня за то, что доставил вам беспокойство, леди Сэйерс, и позвольте представить вам и мистеру Кливзу моего кузена мистера Грэхема и миссис Грэхем. С мисс Бартон вы уже знакомы, а этот джентльмен – ее родственник, мистер Уэйнхилл, – любезный тон виконта казался непритворным.

Леди Сэйерс едва обратила внимание на Мередит, ее внешность явно не произвела на нее впечатление при первой встрече, но так просто отмахнуться от Джессики она не могла. Тонкие ноздри вдовы затрепетали от сдерживаемого неодобрения – миссис Грэхем могла сравниться красотой с леди Мюриэл – единственной из подруг леди Сэйерс, за кем она признавала право считаться миловидной – и даже с ней самой!

Тем не менее леди Сэйерс довольно вежливо осведомилась у миссис Грэхем, как она нашла состояние дорог в это время года, и, едва дослушав ответ, повернулась к виконту Стенфорду.

– Теперь, пожалуй, лучше пройтись, пока не стало слишком жарко. Берни сходит за леди Мюриэл и ее мужем, и все мы сможем после прогулки поесть пирожных!

Мистер Кливз понял приказ, поклонился и отошел, а леди Сэйерс многозначительно посмотрела на виконта. Мередит почти сразу догадалась, что Стенфорд должен был оставить Мередит и предложить руку леди Сэйерс, но он явно не собирался делать этого. Напротив, он весело кивнул и устремился в узкую часть галереи, увлекая за собою и Мередит. Идти здесь можно было только вдвоем, так как по противоположной стороне расположились торговцы лентами, булочками и всевозможными товарами, способными привлечь праздную публику.

Джессика и Стивен чуть задержались, и леди Сэйерс вынуждена была идти рядом с мистером Уэйнхиллом. Краем глаза Мередит заметила легкую улыбку на губах виконта и догадалась, что он думает о том же, о чем и она сама, – насколько леди Сэейерс не понравилось поведение виконта, проигнорировавшего ее намек.

Джереми, естественно, не подозревал о разворачивавшейся на его глазах интриге, и уже через пару минут Мередит услышала его вопрос, обращенный к прекрасной спутнице:

– Вы любите немецкую поэзию, леди Сэйерс? Право же, никто не пишет о страсти так возвышенно, поистине с мистическим пылом!

– Какая чепуха! – отрезала и без того раздраженная вдова. – Как будто у нас мало своих поэтов!

Мередит, еще вчера полностью согласная с этим мнением, внезапно почувствовала злость на эту женщину. Как она может говорить с милым, безобидным Уэйнхиллом таким презрительным тоном! Девушке захотелось защитить своего так называемого родственника. Пусть он и немного странный, но не заслуживает пренебрежения. К ее удивлению, милейший Джереми оказался способным постоять за себя.

– Я поражен вашим невниманием к этому роду искусства, леди Сэйерс! Каждый образованный человек, я полагаю, должен быть знаком с этими неповторимыми образцами любовной лирики!

Ладонь Мередит чуть дрогнула на руке виконта, и Стенфорд искоса посмотрел на нее и, кажется, подмигнул. Девушка жалела, что не может обернуться и посмотреть на выражение лица леди Сэйерс, но, судя по ее молчанию, решительная дама пребывала в некоторой растерянности. Навряд ли она снизошла бы до ответа Уэйнхиллу, не будь рядом Стенфорда и его друзей. Но при них признать себя необразованной женщиной эта дама никак не могла, поэтому вынуждена была ответить.

– Конечно, я что-то читала в молодости, когда училась, но последующие заботы о супруге и детях не оставляли мне времени для чтения стихов. Насколько я знаю, немцы породили очень много поэтов, охватить их все мне не представляется возможным и за целую жизнь.

– О, как вы правы, леди Сэйерс! – Джереми, похоже, принял слова спутницы за чистую монету. – Я с удовольствием пришлю вам сборник с лучшими стихами, я так долго искал именно такое издание, включающее в себя самые выдающиеся произведения, и в одной книжной лавке на окраине крошечного городка Бамберга мне это удалось!

– Рада за вас, сэр, – прервала его восторги леди Сэйерс. – Но я не могу лишить вас вашей радости, вероятно, эта книга представляет для вас огромную ценность!

– Я ни за что бы не расстался с оригиналом, – подтвердил Уэйнхилл без всякого смущения. – Но я заказал несколько копий этой книги, нарочно, чтобы дарить своим друзьям, и даже осмелился сделать несколько комментариев от себя. Мой заказ исполнили во Франции так быстро, как только можно было ожидать, и я еще не успел никому подарить это прелестно выполненное издание.

Мередит услышала сдавленное покашливание Грэхема и поняла, что Стивен таким образом пытается скрыть смех. Ему, конечно, тоже доставляло удовольствие слушать беседу между леди Сэйерс и Уэйнхиллом. Да и Джессика наверняка от души забавляется.

К счастью для леди Сэйерс, они вышли из галереи, и Стенфорд, а за ним и остальные, остановился, чтобы подождать лорда и леди Мюриэл, которые должны прийти сюда вместе с Кливзом. Леди Сэйерс вновь приблизилась к виконту, обожгла Мередит яростным взглядом и заговорила о музыкальном вечере, который собиралась назавтра устроить у себя леди Мюриэл.

– Разумеется, ваши друзья тоже получат приглашение, леди Мюриэл будет рада познакомиться с мистером и миссис Грэхем, виконт так часто говорил о вас, – она улыбнулась Стивену.

– Я счастлив, что все мои друзья наконец познакомятся. Я не преувеличу, сказав, что мы все будем рады побывать на этом вечере, – Стенфорд словно не заметил, что леди Сэйерс ничего не сказала о Мередит и мистере Уэйнхилле. – Мисс Бартон любит музыку и сама прекрасно играет, и я уже говорил ей, какое удовольствие могут доставить ее утонченному вкусу развлечения Бата. А мистер Уэйнхилл сможет убедиться, что мы ценим поэтические строки о любви не меньше, чем уважаемые им жители Германии.

Леди Сэйерс сжала губы в тонкую линию, разом утратив свое очарование. Но не зря ее считали женщиной упорной, уже через мгновение она одарила виконта пленительной улыбкой и обернулась к Мередит.

– Мисс Бартон, прошу простить меня, но я нуждаюсь в совете милорда Стенфорда по одному очень важному вопросу.

Мередит выпустила руку виконта и сделала шаг в сторону.

– Я вынужден вас оставить, мисс Бартон, но через несколько минут все мое внимание вновь будет безраздельно принадлежать вам, – Стенфорд бросил на Мередит пылкий взгляд.

Она вдруг подумала: «Жаль, что он не участвует в домашних постановках, в нем, несомненно, увядает талант романтического героя. Правда, я так мало знаю его, может быть, он и участвовал в спектаклях. Или ему не раз приходилось произносить любовные признания…» Сама она чуть не забыла о необходимости подыгрывать виконту и ограничилась лишь легким вздохом притворного сожаления.

Леди Сэйерс посмотрела на Мередит чуть более внимательно, чем прежде, и на ее лице внезапно отразилось столь знакомое девушке оскорбительное удивление. Кажется, леди Сэйерс начала понимать, что мисс Бартон осмеливается претендовать на особое место в сердце Стенфорда, и подобная дерзость ее ошеломила.

Мередит отвернулась, чтобы скрыть выступивший на щеках румянец, а вдовствующая леди ухватила виконта под руку и потянула к растущему перед входом в галерею дереву, обнесенному скамьей.

Стивен тихонько хмыкнул, Джессика ласково улыбнулась подруге – Грэхемы убедились, что леди Сэйерс не менее серьезный противник, чем мистер Бартон. И только Уэйнхилл сохранял безмятежность. Ему очень понравились супруги Грэхем, да и виконт произвел впечатление меткими суждениями, и Джереми находил общество новых друзей весьма приятным.