Джейн Костелло - Подружки невесты

Я просто опрокинула на них свой бокал. Точнее было бы сказать, разбрызгала содержимое бокала – техника, применяемая гонщиками «Формулы-1» после особенно триумфальной победы.

Отличие в том, что сейчас никто не получает удовольствия. Мужчины отплевываются и ругаются, с яростью и недоумением вынимая из волос кусочки лимона. После шести бокалов вина вперемешку с шампанским и при наличии такой бешеной концентрации адреналина в крови я и сама не знаю, кто из нас больше потрясен моим поступком.

– Э-э... прошу прощения, я поскользнулась.

Пробормотав эти слова, я стремительно разворачиваюсь, сгребаю Шарлотту в охапку и покидаю сцену.

Пробираясь сквозь толпу, я осознаю, что это все зрители. Дядя Джайлс смотрит на меня как на социально опасную психопатку. Тетя Мэрион в ужасе закрывает рот ладонью. Глаза Полли почти выскакивают из орбит. Но худшее впереди.

– Ты нарочно? – восхищенно шепчет Валентина. Похоже, она вовсю наслаждается ситуацией.

– Разумеется, нет! – фыркаю я.

Интересно, смогла ли я кого-нибудь убедить? Судя по выражению лица Джека, надежды на это немного...

Здравый смысл твердит мне,– что пора уже покончить с выпивкой, однако сейчас я нуждаюсь в утешении, и бокал шампанского, поднесенный Грейс сразу по окончании маленького шоу, оказывается весьма кстати. А вообще быть трезвой на свадьбе неприлично – особенно если все остальные разделяют это мнение.

– Думаешь, Шарлотта в порядке? – спрашивает Грейс, услышав последние новости.

– Не знаю. Я затащила ее в туалет, правда, она не хотела со мной разговаривать, только повторяла, что все хорошо. Чушь, конечно, какое там хорошо? Но ты ведь знаешь Шарлотту: если она решила молчать, даже служба контрразведки не заставит ее открыть рот.

Я беру горсть арахиса из вазочки и чувствую, что Грейс уже не слушает меня. Подняв голову, я вижу, что к ее щеке прижимаются губы новоиспеченного супруга.

– Привет, жена! – Патрик слегка одурманен вином и любовью.

– Муж! Как ты, черт побери? – улыбается Грейс.

– Замечательно – я ведь теперь женатый человек, – мурлычет тот, целуя ее в губы.

– О ради Бога! Знаю, вы счастливые новобрачные, но своим поведением вы лишаете меня аппетита! – протестую я.

– Мы теперь женаты и имеем полное право целоваться на публике. Все по закону!

– Нет, теперь вы имеете законное право ругаться на публике. Разве никто не объяснил вам, бедняжки?

Патрик садится рядом с нами.

– Ну, и как ты себя чувствуешь? Замечаешь изменения? – обращаюсь я к нему.

– О чем ты?

– Я имею в виду, теперь, когда ты женат, изменилось ли что-нибудь по сравнению со вчерашним днем, когда ты был молод, свободен и одинок?

– Ну мне по-прежнему тридцать четыре... Не знаю, не уверен... Думаю, нет – пока по крайней мере. Спроси завтра – возможно, я буду глубоко сожалеть о содеянном.

Грейс пихает его в ребра.

– А ты? – оборачивается к ней Патрик. – Чувствуешь что-нибудь? – И по его виду ясно, что он сам не знает, какой ответ хочет услышать.

– О да. Большие изменения!

Патрик наклоняется, чтобы еще раз поцеловать женушку. Нет никаких сомнений – ребята без ума друг от Друга!

Вообще-то еще в школе Грейс нравились лихие и опасные герои типа Хана Сола, а не пресные красавчики вроде Люка Скайуокера. Стоит ли удивляться, что в результате рядом с ней оказался Патрик?

Ее предыдущие «серьезные отношения» – сначала в шестом классе, а потом в университете – оба раза длились более двух лет, но они изначально были обречены на провал. Не то чтобы Грейс попадались несимпатичные парии. Пожалуй, наоборот – слишком уж приятные... В Патрике же чувствуется некая опасность, только обостряющая его привлекательность. Что ж, он привык одерживать победы. Знали бы вы, сколько женщин у него было до встречи с Грейс! Джордж Клуни все равно что папа римский по сравнению с муженьком моей лучшей подруги...

И это внушает оптимизм. Если уж Патрик, бывший убежденный холостяк и признанный донжуан, смог влюбиться, стать отцом двоих детей, хранить верность в течение семи лет и даже жениться, значит, не все потеряно и для таких, как я!

– Непохоже, что этот брак сегодня завершится жаркой постельной сценой, – изрекает Грейс чуть позже, наблюдая за мужем.

Патрик, слегка пошатываясь, беседует с гостями.

– Что? Но ведь это ваша первая брачная ночь! Разве правила существуют не для всех?!

– Никогда не видела его таким пьяным, – качает головой Грейс. – Думаю, даже мое новое белье «Эйджент провокатор» не подействует!

– А я полагала, что в таких случаях секс идет с сертификатом гарантии, – разочарованно тяну я.

Однако, бросив взгляд на Патрика, понимаю: Грейс права. Чтобы привести мужа в боевое состояние, ей понадобится что-нибудь вроде дефибриллятора.

– Мамочка, ты потанцуешь со мной? – Полли дергает Грейс за юбку.

– Обязательно, когда начнутся танцы. Сейчас мне надо кое с кем поздороваться!

– Но танцы уже начинаются, – настаивает Полли.

– А ты пригласи папу!

– Уже приглашала. Бесполезно, он слишком пьяный. Нам нечего возразить.

– А знаешь, она ведь права, – киваю я в сторону танцевального зала.

– Насчет Патрика? Ну да, мы ведь это уже обсудили!

– Да нет, по поводу танцев. Разве вам не нужно идти?

Звучит музыка, приглашающая новобрачных на первый танец. Поставив бокал с шампанским, Грейс хватает Патрика за руку. Я, как и все остальные, провожаю их взглядом.

– Айви, может, ты со мной потанцуешь? – слышу я умоляющий голосок Полли.

Девочка дергает меня за юбку.

– Не могу, малышка, этот танец принадлежит маме и папе. Только им двоим, и больше никому!

– Почему это?

– Ну, такие уж правила... Убедительно звучит, ничего не скажешь!

– Дурацкие правила! – надувается Полли и громко кричит: – Ма-а-ам! Я тоже хочу танцевать!

Стоящие рядом с нами начинают посмеиваться. Хорошо еще, что Полли такая милашка!

Патрик эффектным рывком притягивает Грейс к себе, а затем резко отбрасывает назад, так что ее спина изгибается дугой – зрелище, вызывающее в памяти кадры со Скарлетт О'Хара. Я ахаю, когда Патрик едва не роняет Грейс на пол. Наверное, алкоголь добавил ему смелости, хотя по выражению лица Грейс ясно, что она серьезно опасается за свою шею.

Гости ничего не замечают и аплодируют все громче, наблюдая, как Патрик швыряет Грейс из стороны в сторону. Видимо, считают, что он решил утереть нос самому Фреду Астеру.

Я отрываю от них взгляд и вдруг вижу, что Полли нет рядом. Беспокоиться особенно не о чем – девочка весь день носилась среди гостей; странно только, что она так быстро сдалась и прекратила искать себе партнера.

Однако, вновь обернувшись к танцполу, я замечаю знакомую фигурку. Полли все-таки нашла, с кем потанцевать.

Джек поднял четырехлетнюю Полли так высоко, что се туфельки болтаются почти в метре от пола, и держит ее за руку, словно они исполняют вальс.

Он осторожно кружится вместе с девочкой, стараясь держаться в уголке танцзала, чтобы не отвлекать внимание от жениха и невесты. Но честно говоря, это плохо ему удается. Взгляд каждой гостьи сейчас приклеен к Джеку. Все зачарованы рельефным рисунком его бицепсов, напрягшихся от того, что он крепко держит ребенка, чувственным изгибом ягодиц, дразняще проступающих под брюками, и, конечно, широко распахнутыми улыбающимися глазами.

То есть это я предполагаю, что все они очарованы именно этим...

– Только погляди, какая задница! – ахает женщина рядом со мной. Вряд ли это замечание относится к пожилому официанту, который возится у буфета.

– Идите к нам! – машет рукой Грейс, подзывая Джека и Полли.

У Полли такой вид, словно разом пришли все ее четыре дня рождения и четыре Рождества. Джек продолжает кружить ее в центре зала, а девочка громко хихикает – явно наслаждается, что внезапно оказалась в центре внимания. Наконец музыка смолкает, и Джек опускает свою партнершу на пол.

Нет, я просто обязана с ним поговорить!

Знаю, он здесь с Валентиной. Знаю, я весь день вела себя как распоследняя простофиля. Знаю, рядом болтаются три моих экс-жениха. Но все это не имеет значения. Я должна поговорить с Джеком хотя бы для того, чтобы проверить свою интуицию и убедиться: Джек – не менее тупоголовый, чем все прежние кавалеры Валентины. Будь он хоть трижды выпускником Оксфорда и крутым боссом благотворительной организации.

Я делаю глубокий вздох и направляюсь в сторону Джека, но вдруг чувствую на плече чью-то ладонь...

– Айви, нам надо поговорить. О Боже, нет!

– Нам так много нужно сказать друг другу...

Нет, нет, нет!!! Это уже просто нелепо, в конце концов!

– Странно, что весь день нам не удается остаться наедине. Не знаю, как это выходит... Ладно, теперь я тебя поймал, и мы все спокойно обсудим, правда?

У Гарета такое мученическое выражение лица, словно он страдает хроническим запором.

– Знаешь, – говорю я, – ты абсолютно прав.

– Ну и?..

– Вот только время не совсем подходящее...

– Айви! У меня возникают подозрения, что ты меня избегаешь!

– Что? – Я невинно хлопаю ресницами. – Разумеется, нет. Просто мне надо... э-э... помочь выбрать музыку!

Гарет озадаченно морщит лоб:

– Но ведь твои друзья наняли диджея!

– Нет, нет! Диджей выделен отелем бесплатно, в качестве бонуса к куриным окорочкам. Если дать ему волю, будет ставить одного Нейла Даймонда. Я, конечно, не имею ничего против «Блистательной Рози», но иногда, знаешь ли, хочется просто оторваться под Бритни. Извини, мне пора идти – не сердись!

– Подожди! – Гарет хватает меня за руку. – Я должен кое-что тебе отдать.

– Отдать? Что?

– Символ наших отношений, – изрекает он торжественно.

Я разрываюсь между желанием узнать, о чем речь, и нехорошим предчувствием, что лучше бы мне поскорее спалить.