Ниле Беля - Подарки фортуны

Когда наступила суббота, Фрэнни оделась в одно из новых платьев – темно-красного бархата – и спустилась в гостиную к ожидавшему ее Марку.

– Это кольцо моей матери, – сказал он, надевая ей на палец огромное, с сапфирами и бриллиантами, кольцо поверх обручального. – А это… – он открыл коробочку и вынул оттуда жемчужное ожерелье, – это запоздалый свадебный подарок.

Он застегнул ожерелье на ее шее и поцеловал Фрэнни в щеку.

– Муж из меня никудышный, вы должны были получить это в день свадьбы.

Не найдясь с ответом, Фрэнни только пробормотала слова благодарности и с облегчением увидела, что наконец приехали гости.

Сначала она даже немного растерялась – их было так много и все наперебой стремились чтонибудь ей сказать. Фрэнни едва успевала отвечать, но вскоре искренняя доброжелательность новых родственников помогла ей расслабиться.

Сидя напротив Марка за богато накрытым столом, Фрэнни ощутила проблеск надежды на будущее семейное счастье, основанное на взаимопонимании. В браке можно обойтись и без романтики. С его стороны – привязанность и забота, с ее стороны – любовь, о которой Марк не узнает никогда.

Последние гости уехали уже за полночь, и Фрэнни с профессором вернулись в гостиную.

– Когда мы снова приедем сюда – поздней весной, – вы с ними познакомитесь поближе. Жаль, что следующие несколько дней у меня полностью заняты.

– Опять в здешней больнице?

– Нет, в Утрехте и в Роттердаме. Я не прошу вас ехать со мной. Вам придется поскучать одной. Вы не против?

Фрэнни заверила его, что не против, потому что именно этого ответа он ожидал. Впрочем, оставшись одна, Фрэнни ни минуты не скучала; она подолгу гуляла с Бидди, ходила в деревню, где сумела даже завести знакомства, несмотря на незнание языка. Обедала она у священника и его жены, они тоже захаживали к ней в гости. Дни протекали весело, Марк звонил каждый вечер, и это был самый счастливый миг.

Когда профессор вернулся, Фрэнни приветствовала его радостно, но сдержанно, боясь выдать свои чувства. Он сказал, что через два дня они возвращаются в Лондон.

– Может быть, прокатимся, осмотрим окрестности? Можно где-нибудь поужинать и потанцевать. В Гааге есть несколько хороших отелей.

Пару часов они обсуждали, как провести два оставшихся дня. Когда Фрэнни собралась идти спать, профессор сказал:

– Мне не терпелось вернуться в дом, где ждете меня вы, Фрэнни.

Он поцеловал ее в макушку, когда она проходила мимо него к дверям. Остановившись, она подняла голову.

– Это самые лучшие слова, которые я когдалибо слышала.

Жизнь прекрасна – ну, почти прекрасна, говорила себе Фрэнни, спускаясь к завтраку.

Однако ее ждало разочарование. Марка за столом не было, у его пустого кресла печально сидела Бидди. Возле тарелки Фрэнни лежала записка: утром его срочно вызвали в Брюссель к Особо Важной Персоне, пришлось выехать сразу; позвонит, как только сможет.

Марк действительно позвонил вечером. Сказал, что сделал операцию и теперь ждет, когда его пациент придет в себя. В Брюсселе останется еще на день, вернется поздно вечером, заберет Фрэнни, и они поедут до Хариджа на пароме. Потом он попросил к телефону Моула.

Так что Фрэнни по-прежнему гуляла с Билли, а в остальное время бродила по дому, знакомясь с ним. Конечно, она была разочарована, но все же понимала, что жена доктора должна принимать безропотно все повороты судьбы.

Когда Марк вернулся на следующий день вечером, Фрэнни была готова к отъезду. Они поужинали, немного прогулялись с Бидди, Марк рассказал о своем пациенте, а потом они выехали в Хок, где должны были сесть на паром.

Профессор не извинился за то, что оставил ее одну на два дня, но Фрэнни этого и не ждала: он с самого начала сказал ей, что главное в его жизни – работа. Оставалось только радоваться его возвращению. Он никогда не выказывал своих чувств, но Фрэнни с волнением ощутила ласковое прикосновение его руки, когда он обнял ее за плечи.

Всю дорогу от Хариджа до Лондона лил дождь. Переезд на пароме прошел без приключений – море было спокойным. Марк и Фрэнни позавтракали перед тем, как сойти на берег. Домой они предполагали попасть поздним утром.

– Сразу после ланча я поеду в больницу Святого Жиля, а вечером у меня тоже несколько пациентов. Вам, вероятно, не терпится повидаться с тетей. Интересно, Финн сможет ненадолго заехать?

– Я звонила ему, пока вы были в Брюсселе. Он сказал, что ужасно занят, но как-нибудь вечером обещал заскочить. Тяжелую он выбрал себе профессию…

– Пару свободных часов на развлечения ему наверняка удается выкроить, – суховато сказал профессор. – Мне удавалось.

Крисп встретил их с сияющим лицом.

– Кофе уже готов, – сообщил он, – а миссис Блейк ждет в гостиной. Я возьму чемоданы. Вам нужна будет машина, сэр?

– После ланча. Не надо ставить ее в гараж. Все в порядке, Крисп?

– В порядке, сэр. Письма лежат в вашем кабинете, а все звонки я записал.

– Отлично. Идемте же к тете.

Он снял свое пальто и помог раздеться Фрэнни, затем взял ее под руку и повел в гостиную.. Миссис Блейк поспешно вскочила.

– Дорогие мои, как я рада снова вас видеть! Хорошо провели время в Голландии? Я жду не дождусь ваших рассказов. Крисп был ко мне так добр, и мисс Дженкинс такая приятная и милая женщина. Она придет попозже.

Миссис Блейк крепко обняла Фрэнни и подставила профессору щеку для поцелуя.

– Я делаю упражнения, – сказала она ему, – и хожу на прогулки каждый день. И Финн меня навещает…

Крисп поставил на столик поднос с кофе. Профессор вскоре извинился и ушел к себе в кабинет просматривать почту, а Фрэнни распаковывала свои вещи, попутно рассказывая тете о том, какой у Марка чудесный дом и какие чудесные у него родные..

– Ты счастлива, дорогая моя? – спросила тетя.

– Да, я счастлива. Марк очень добрый и внимательный человек. – Она слегка вздохнула. – Вот только работает очень много.

– Это он по старой привычке, – утешила ее тетя. – Вот погоди, пойдут дети, и он станет больше времени посвящать семье. Работа уже не будет для него всем на свете.

Фрэнни не стала разубеждать тетушку, а весело кивнула в ответ:

– Да. Марк, кстати, сказал, чтобы мы с тобой поехали в «Харродз» и ты выбрала себе еще чтонибудь. Поедем завтра? Марк будет целый день занят.

– В «Харродз»? Не слишком ли для меня шикарно?

– Он сказал – «Харродз», – повторила Фрэнни, – и, думаю, лучше ему не перечить.

Теперь, когда они вернулись из Голландии, Фрэнни стала замечать, что Марк начал как-то отдаляться от нее. Он был по-прежнему ласков и дружелюбен, но между ними словно пролегла граница. Последнее время ей казалось, что они стали немного ближе друг другу, и у нее затеплилась надежда, что их дружба перерастет в нечто большее. Однако надежда не оправдалась. Стараясь не выдать собственных чувств, Фрэнни стала немного прохладнее держаться с Марком, хотя и делала все возможное, чтобы не огорчать его.

Это было нелегко, и пару раз тетя недоуменно посматривала на племянницу, хотя ничего не говорила. Они совершили поход в «Харродз», и миссис Блейк сначала неохотно, потом с возрастающим азартом выбрала себе такие вещи, о которых совсем недавно не могла и мечтать. Возвращаясь на такси домой, она сказала, что Марк – самый лучший человек, которого она встречала в своей жизни. «Кроме моего мужа, конечно, – добавила она. – И он тебя просто обожает, моя дорогая!»

Если бы это было так, подумала Фрэнни, но вслух возражать не стала. Если обожание выражается в том, чтобы давать приличные суммы денег и иногда рассеянно замечать, что она хорошо выглядит, то да, Марк действительно ее обожает.

Прошло около недели после их возвращения в

Лондон, когда профессор объявил, что они едут ужинать к леди Трампер. Фрэнни испуганно вскинулась:

– Туда я ни в коем случае не поеду!

Марк высоко поднял брови.

– Почему? Стыдишься своего прошлого? Ты моя жена, Франческа. Я тебя не стыжусь, и это главное.

– Я ни капельки не стыжусь своего прошлого, – горячо возразила она. – Но мы с леди Трампер недолюбливаем друг друга.

– Боюсь, тебе придется общаться с очень многими людьми, не вызывающими особой симпатии, дорогая моя. Мы поедем туда в четверг в половине восьмого. Надень что-нибудь симпатичное. Знаешь, ты можешь выглядеть очень хорошенькой.

Он мягко улыбнулся и ушел, оставив ее в ярости метаться по квартире. Тетя и Крисп обменялись встревоженными взглядами.

– Что случилось, Фрэнни? – спросила тетя, когда они пили чай, поданный Криспом раньше обычного в надежде, что чашка-другая поможет ей успокоиться.

Фрэнни рассказала, но ожидаемого сочувствия не встретила.

– Дорогая моя девочка, что может быть лучше? Это твой шанс сбить с леди Трампер спесь. Мы как-никак ведем свой род от Вильгельма Завоевателя, а кем был ее муж? – Тетя даже фыркнула. – Промышлял болтами и гайками для танков! Нувориши, моя дорогая, вот и все. Самое время поставить ее на место. Завтра мы поедем в «Харродз» и выберем что-нибудь сногсшибательное.

– Думаешь, все пройдет нормально? Я не хочу опозорить Марка.

– Все будет в полном порядке, можешь не сомневаться.

И они снова поехали в «Харродз», к знакомой уже продавщице. Подходящее платье для званого ужина? Что-нибудь благородное? Вот здесь есть как раз то, что нужно.

Это было крошечное янтарного цвета шифоновое платье, которое идеально шло франни. Цена платья повергла девушку в шок, но она напомнила себе, что наряжается ради Марка… Это платье было не просто симпатичным, оно было изысканным и утонченным и превращало заурядную девушку в очаровательную даму, имеющую полное право претендовать на мужское внимание. Фрэнни взяла платье в надежде поразить профессора роскошным нарядом.

В день, когда им надо было ехать на ужин, Марк вернулся домой только вечером. Фрэнни ожидала его в гостиной, яркое освещение выгодно подчеркивало красоту ее нового платья. Однако профессор, к немалому ее разочарованию, просунув голову в дверь, пробормотал: