Ниле Беля - Подарки фортуны

Завтра, на Рождество, после посещения церкви все встретятся и за общим ланчем, остаток дня будет посвящен детям, которых ждут рождественские подарки, спрятанные под елкой, а вечером, когда дети лягут спать, взрослые сядут за праздничный ужин.

Младшая сестра, Сатске, прервала ход его мыслей.

– Марк, как ты думаешь, на следующий год за этим столом появится наконец твоя жена? – полушутя спросила она. Она была любимицей профессора и могла безнаказанно совать нос в его жизнь.

Он весело ответил:

– Пока что жениться я не собираюсь, но, как уверяла меня регистраторша из больницы Святого Жиля, любовь набрасывается на людей внезапно. А уж ей ли не знать об этом: она только что вступила в брак и всем желает того же. – Он рассмеялся. – Так что ждите, может быть, я всех вас удивлю.

Эта тема вызвала много добродушных шуток, но наконец ему удалось перевести разговор в другое русло. Позже, когда дети легли спать, в гости пришли друзья, приглашенные на вечер.

В окружении гостей профессор совсем забыл о Фрэнни. Но когда все разошлись, он, оставшись в кабинете вместе с Бивди, золотистым Лабрадором, разлегшимся у его ног, неожиданно вопросил себя: интересно, а что сейчас поделывает Фрэнни?

Фрэнни лежала в кровати, строя планы и стараясь не впадать в уныние. С какой стати? Рождественский ужин, с добавлением лакомств из приза, полученного тетей, можно было считать роскошным. Управляющий супермаркетом прибавил к ее жалованью еще пачку бисквитов и отпустил на два дня. Если в течение этих двух Дней Фрэнни и думала о профессоре, то, во всяком случае, не позволяла своим мыслям надолго задерживаться на нем. Она выслушивала тетины похвалы в его адрес, потому что избежать этого было невозможно, но старалась думать о нем без пристрастия: добрый и порядочный человек, считающий своим долгом быть внимательным к родственникам больных. То, что этот долг простирается до покупки рйбы с жареной картошкой, могло, конечно, показаться странным, но только не Фрэнни. Она подумала, что едва ли ей представится возможность снова его увидеть, если только она сама не отвезет тетю в его клинику. Поговорить с ним, конечно, не удастся, а если и удастся, то не стоит забывать, что профессора раздражает ее болтовня. Пожалуй, лучше с ним больше не встречаться. Пускай тетю отвезет Финн…

Рождество прошло, и Фрэнни оказалась перед проблемой поиска работы. Изучив в библиотеке соответствующие колонки газет, она приободрилась. Множество частных больниц и домов престарелых приглашали к себе сотрудников. Но большинство из них находилось слишком далеко от Фиш-стрит, добираться до них пришлось бы больше часа, а если учесть расходы на проезд… Фрэнни выбрала несколько наиболее подходящих вариантов и отправила туда письма. Только проделав это, она посвятила тетю в свои планы.

– Мне захотелось поменять место работы, – непринужденно сообщила она, – желательно на ночную смену. И когда леди Трампер меня выгнала, я была даже рада, потому что это избавило меня от необходимости просить об увольнении…

Тетя с сомнением посмотрела на нее.

– Правда, дорогая? А может, ты решила сменить работу из-за меня?

– Вовсе нет! – воскликнула Фрэнни так убедительно, что даже сама себе поверила.

На три письма она получила ответы. Все из частных домов престарелых, и ближайший из них находился в Пимлико, куда доехать было очень просто – на автобусе через мост Ламбет. В письме очень смутно говорилось о ее обязанностях, а размер жалованья вообще не упоминался, зато было сказано, что работать ей придется пять ночей в неделю, с восьми вечера до восьми утра. Фрэнни предлагалось позвонить и договориться обо всем конкретнее.

Надо хотя бы поехать и посмотреть, что это за учреждение, решила Фрэнни, направляясь к телефонной будке в конце улицы.

На следующее утро она поехала туда, тщательно рассчитав время. Здание оказалось довольно большим. Возможно, когда-то это был очень симпатичный дом, но сейчас он выглядел мрачновато. У парадной двери была прикреплена карточка, просившая позвонить два раза, а торговцам предписывавшая входить с черного хода.

Фрэнни позвонила, как было указано, дважды, и дверь ей открыла молоденькая девушка в коричневом халате. Проводив Фрэнни в более чем скромно обставленную комнату, она попросила подождать. В комнате было сыро и холодно. Фрэнни подумала, что помещением пользуются нечасто – по крайней мере навряд ли кому-нибудь захочется остаться здесь дольше, чем это необходимо.

Девушка вернулась за ней через несколько минут и повела ее через холл в кабинет, выходивший окнами на улицу и обставленный уютно и хорошо – пара мягких кресел, телевизор в углу и столик с чайным прибором на подносе.

Женщина, сидевшая за письменным столом, оказалась на удивление ухоженной и молодой – чуть больше тридцати, с модно подстриженными и завитыми волосами, так что Фрэнни со своей старомодной прической почувствовала себя динозавром.

– Мисс Боуин? – через стол протянулась выхоленная рука. – Я миссис Кемп. Садитесь, пожалуйста. – Она развернула перед собой какие-то бумаги. – У вас есть рекомендации? – Быстро пробежав глазами поданные ей Фрэнни бумаги, она сказала: – Все нормально. Вы можете сейчас же присоединиться к нашему персоналу? Как я вам писала, работать вы будете пять ночей в неделю. Здесь проживают восемнадцать женщин, и ночью за ними положено присматривать медсестре и ее помощнице, то есть вам. Вижу, у вас нет квалификации, это скажется на оплате вашего труда.

Она назвала сумму, которая не очень обрадовала Фрэнни, – что ж, при экономной жизни им хватит и этого, тем более что место работы находится недалеко от дома. Она промолчала, и миссис Кемп продолжила:

– Каждую ночь у вас будет свободный час: три четверти на то, чтобы поесть, и четверть часа – на чай. Форма вам не понадобится: весь наш персонал облачен в халаты. Если вы согласны работать у нас, я попрошу кого-нибудь показать вам весь дом. Вы, я думаю, понимаете, что все наши клиенты – люди пожилые и по большей части немощные?

На ее звонок явилась женщина средних лет и повела Фрэнни осматривать дом. Все попытки Фрэнни заговорить с ней натыкались на односложные ответы, так что она скоро сдалась и занялась осмотром дома. Ее провожатая старалась не задерживаться подолгу в каждой палате.

Все они были обставлены практически одинаково: четыре аккуратно заправленные кровати, и все. В некоторых было по одной или две кровати. Одна комната, по-видимому, предназначалась для дневного времяпрепровождения. Там стояли простые стулья, на которых с видом полного безучастия восседали пожилые женщины разных возрастов. Они не обращали никакого внимания ни на телевизор, ни на журналы и книги, лежавшие на столе.

– А теперь заглянем в кухню, – наконец сказала ее спутница. – Вам придется готовить горячие напитки и разносить завтраки.

Какое унылое место, подумала Фрэнни, – восемнадцать пожилых дам, сидящих истуканами! Интересно, как они реагируют на родственников?

Вернувшись в кабинет к миссис Кемп, Фрэнни сказала, что согласна работать.

– Очень хорошо, мисс Боуин. Испытательный срок – неделя. За пропущенные дни с вас будут вычитать, и я надеюсь, что вы постараетесь не опаздывать на работу.

– А ваши пациентки… – сказала Фрэнни. – Неужели они так и сидят целыми днями? Не испытывая желания прогуляться или чем-то себя занять? А доктор регулярно их навещает?

Миссис Кемп ослепительно улыбнулась. По ее мнению, дом престарелых функционировал вполне исправно, при минимальных расходах на персонал пациенты содержались в чистоте и сытости.

Она сказала:

– Прогулки им не возбраняются, к тому же время от времени их забирают к себе родственники. И доктор у нас замечательный. Но вы, разумеется, будете видеть пациенток главным образом в постелях.

До выхода Фрэнни проводила та же женщина, которая показывала ей дом. Она довольно равнодушно попрощалась с ней и, не дожидаясь ответа, захлопнула дверь.

Место не идеальное, подумала Фрэнни, стоя на остановке в ожидании автобуса, но хорошо хотя бы, что у нее будет регулярный заработок и ехать сюда удобно. Большего ей пока и не надо; в будущее, затянувшееся мрачноватой пеленой, она старалась не заглядывать.

Вечером, за ужином, Фрэнни так красочно расписала тете и Финну преимущества новой службы, что они остались вполне довольны. Следующим вечером она поехала на работу.

Встретила ее та же женщина, отвела в крошечную гардеробную и выдала ей халат и медицинскую шапочку.

– Пусть пациенты считают вас настоящей медсестрой, – серьезно сказала она. – Шапочка придает профессиональный вид.

Миссис Кемп не появлялась, и Фрэнни спроси– ла, нельзя ли повидать ее, прежде чем приняться за работу, но узнала, что ее нет.

– Ушла с мужем в театр – они с мистером

Кемпом обожают хорошую игру.

– А кто же здесь пока за главного? – спросила

Фрэнни.

– Сестра Пейн, она наверху.

На втором этаже была небольшая комнатка – вероятно, для нужд персонала. Там сидела довольно полная, средних лет женщина и пила кофе. Она посмотрела на вошедшую Фрэнни и приветливо улыбнулась.

– Вы новая сиделка? Рада с вами познакомиться. – Она протянула Фрэнни руку. – Меня зовут Бекки Пейн. Выпейте кофе, а заодно побеседуем.

Фрэнни села. Миссис Пейн выглядела дружелюбной и приятной женщиной. Тут вошла другая женщина и молча села. Миссис Пейн сказала:

– Это экономка – она ведает едой и уборкой.

У нее в подчинении две девушки, которые приходят сюда ежедневно…

– А сиделки? – спросила Фрэнни.

– Ну, они тут долго не задерживаются. Это не то место, которое привлекает молодых медсестер. Миссис Райт, дневная сестра – ей помогают еще две сиделки, вот и все.

– А кто же присматривает за пациентами в выходные?

Этот вопрос, кажется, удивил миссис Пейн.

– Разве миссис Кемп не сказала вам? Мы сменяем друг дружку. Не самый лучший выход, но мы справляемся. День у нас начинается рано, иначе невозможно содержать пациенток в чистоте и уюте.