Почувствовав ее взгляд, Алек потер подбородок и слегка вздрогнул, когда его рука задела темную ссадину.

Миссис Уинстон поведала ей сегодня, как Алек получил синяк. Джулия не думала, что стычка с автором статьи была так уж необходима, но раз Алеку стало легче, это вполне оправдывало в ее глазах столь решительный поступок. По ее мнению, за свое участие в этой подлой затее мистер Эверард заслужил больше, чем один удар по носу, гораздо больше.

Джулия повертела в руке край плаща.

– Как вы думаете, много народу будет на сегодняшнем балу?

– Откуда мне знать. – Взглянув на нее, Алек неожиданно прищурился, словно увидел впервые. – А где ваши очки? Вы что, разбили их?

Она вспыхнула.

– Нет. – Это была еще одна идея Мэдди, и Джулия не сомневалась, что пожалеет, согласившись поддержать ее.

Виконт нахмурился. Видимо, он хотел добавить что-то еще, но в это мгновение карета остановилась у великолепного особняка герцогини Роут. Окна его были ярко освещены, и все здание мерцало и переливалось в быстро сгущавшихся сумерках.

Судя по всему, вдовствующая герцогиня не пожалела ни усилий, ни денег для того, чтобы этот благотворительный бал стал главным событием сезона. Вход в особняк, залитый светом модных светильников, украшали многочисленные портьеры из золотистого шелка; на мраморном полу был раскатан восточный ковер темно-красного цвета. У Джулии появилось ощущение, словно она попала в незнакомую экзотическую страну.

– Ваш плащ.

При звуке голоса Алека, раздавшегося прямо у нее над ухом, Джулия слегка вздрогнула и медленно принялась развязывать ленту, скрепляющую полы плаща. Она в который раз пожалела о том, что позволила Мэдди втянуть себя в эту авантюру, однако теперь было уже слишком поздно что-нибудь менять. Глубоко вздохнув, Джулия развязала бант и позволила Алеку снять плащ с ее плеч.

Вечерний воздух сразу обдал прохладой ее шею, плечи и почти неприкрытую благодаря низкому декольте грудь. Увидев ее наряд, Алек на мгновение замер, а затем окинул ее ледяным взором с головы до ног.

Джулия знала, какую картину он сейчас созерцает, так как не менее получаса разглядывала себя в зеркале со всех сторон, прежде чем набралась храбрости покинуть комнату.

Ее платье было простого кроя, но очень откровенное: плотный шелк бронзового цвета тесно облегал фигуру, подчеркивая соблазнительную форму груди, тонкую линию талии, округлые контуры бедер, стройность ног. Волосы Джулия уложила в прическу из многочисленных локонов, украшенную единственным пером бронзового цвета, которое при каждом движении склонялось к ее лицу, слегка касаясь плеча.

Джулия никогда не носила таких дерзких туалетов. С одной стороны, платье было слишком тесным, и она сомневалась, сможет ли вообще в нем дышать. С другой стороны, чувствовать себя в центре всеобщего внимания было необыкновенно возбуждающе – по крайней мере так уверяла Мэдди.

Алек чертыхнулся и протянул ей плащ:

– Наденьте его снова.

Джулия постаралась подавить разочарование. Она, конечно, не ожидала, что он от восхищения раскроет рот, но простое «вы сегодня прекрасно выглядите» вполне бы ее удовлетворило.

– Черт побери, Джулия. – Она ощутила его дыхание прямо у себя над ухом; оно было таким же горячим, как и его раздражение. – Накиньте свой плащ, пока вас никто не видел.

Передав верхнюю одежду лакею, в холл зашла еще одна пара гостей. Джулия помахала им рукой и улыбнулась, хот не имела ни малейшего понятия, кто они такие.

– Уже слишком поздно.

Пальцы Алека впились в ее локоть, и он потянул ее в угол холла, а потом еще дальше, уводя от остальных гостей.

– Мы сейчас же едем домой – там вы переоденетесь.

– Не могу. Если я в течение вечера появлюсь в двух нарядах, это вызовет ненужные толки, а их уже и так предостаточно. – Джулия вгляделась во вновь прибывших гостей – ими оказались лорд и леди Эстон – и кивнула им. Лорд Эстон тут же с восхищением взглянул на ее наряд, в то время как леди Эстон, вздернув нос, отвернулась и потянула за собой мужа, который с явной неохотой последовал за ней.

Блестящий план Мэдди был гениально прост. Если бы Джулии удалось привлечь на свою сторону хотя бы половину присутствующих на балу гостей, то, возможно, это смягчило бы последствия недавней катастрофы, даже если эта половина будет состоять преимущественно из мужчин.

Раз такой, по мнению Джулии, пустяк мог помочь сохранить наследство для Алека и для Общества, то она была бы просто идиоткой, если бы не попыталась сделать это.

Расправив плечи; она предоставила облегающему шелку наилучшую возможность производить свое волшебное действие на окружающих.

Алек снова выругался и схватил ее за руку.

– Какого черта вы это делаете? Пытаетесь доказать, что газетная статья не врет?

Джулия изобразила на лице безмятежную улыбку и спокойно произнесла:

– Мой отец обычно говаривал, что лучший способ держать удар – это подставить подбородок.

– У меня на сегодня было уже достаточно ударов, сударыня. Или вы надеваете плащ, или мы возвращаемся домой.

И тут терпение Джулии лопнуло. В конце концов, потеря денег угрожала не только ему. Она резко освободилась от его руки и подбоченилась, не думая больше о том, как сидит на ней платье.

– Чепуха. Эта статья, между прочим, вовсе не о вас, она обо мне. И если я могу перенести все это, то сможете и вы. У нас с Мэдди есть план, поэтому прекратите жаловаться.

– Вот это является вашим планом? – Он указал на ее обнаженные плечи.

– Да. И план совсем не плох, уверяю вас. – По крайней мере она на это надеялась.

– Я был глупцом, когда познакомил вас с этой женщиной.

– Не знаю, не знаю. Мэдди сказала, что высшее общество все простит тому, кто достаточно интересен и располагает большими деньгами.

– Деньги у нас будут только до моей завтрашней встречи с поверенными...

– Но сегодня они у нас еще есть, – воодушевленно возразила Джулия. – Нам остается только привлечь к себе внимание.

– Ну, начало этому вы уже точно положили. – Алек все еще не решил, стоит ли ему набросить ей на плечи плащ; однако, увидев, каким воодушевлением пылает взгляд ее изумрудных глаз, он сдержал свой порыв. Судя по всему, Джулия искренне верила, что эта очевидная нелепость может как-то помочь делу.

Вопреки своим опасениям Алек должен был согласиться, что леди Бирлингтон хорошо продумала свой план: не было ни одного мужчины, который при взгляде на Джулию не задавался бы вопросом о том, что скрывается под этим облегающим шелком. Никогда еще ее глаза не светились таким ярким зеленым светом, кожа не была такой гладкое и блестящей, а тело – более соблазнительным. Хуже того, знакомый запах корицы, волны которого при каждом движении струились от ее локонов медового цвета, напоминал ему об их единственной ночи со всей живостью, силой и мучительными подробностями.

Алек вздохнул и, знаком подозвав лакея, приказал ему унести плащ.

– Впредь вы будете игнорировать все планы леди Бирлингтон. Эта женщина опасна.

Джулия вознаградила его снисходительной улыбкой, после чего оглядела холл. При этом перо бронзового цвета, приколотое к ее волосам, слегка задело Алека по лицу, и он раздраженно отодвинул его.

– Если вы ищете свою благодетельницу, то она всегда сидит около стола с прохладительными напитками, откуда хорошо виден весь зал.

– О нет, я искала не ее. Вы не видели Ника? – Голос Джулии понизился. – Я хотела бы ему кое-что сказать.

И тут его мысли о ее сегодняшнем наряде приняли совершенно иное направление. Выбирая бальное платье, Джулия думала вовсе не о нем – она надела его для человека, которого любит.

Должно быть, эти размышления как-то отразились на его лице, потому что Джулия слегка притронулась к его руке.

– Вы хорошо себя чувствуете?

– Вполне. Просто я подумал, что мне следовало бы захватить дуэльные пистолеты. – Виконт натянуто усмехнулся. – Несомненно, все ваши поклонники захотят сегодня драться со мной.

Щеки Джулии окрасил легкий нежный румянец.

– В этом платье я чувствую себя очень глупо, и если увижу свое отражение в зеркале, то наверняка не смогу удержаться от смеха.

Она стояла рядом с ним, почти касаясь его рукой, и для Алека было сущей мукой видеть ее вздымающуюся грудь над лифом с низким вырезом. При каждом вдохе ткань платья слегка шевелилась, отливая золотым блеском; переливающийся шелк так и манил к себе. Ему страстно хотелось провести рукой по этой скользящей ткани; он жаждал освободить грудь Джулии от тесного лифа и ласкать ее в упоении...

Алек неловко кашлянул.

– Никто не будет смеяться. Вы выглядите великолепно. Ее глаза удивленно расширились, и он обругал себя за то, что сказал такую банальность. Вряд ли ей интересно слушать его глупую болтовню.

Заметив подошедшего Люсьена, Алек облегченно вздохнул.

– Боже мой! – восхищенно произнес герцог, останавливаясь перед Джулией; вставив в глаз монокль, он внимательно осмотрел ее с головы до ног. – Я просто не нахожу слов! Моль наконец-то превратилась в бабочку.

Джулия нахмурилась.

– Моль не превращается в бабочку, Уэксфорд: бабочки выводятся из куколок.

Его губы насмешливо искривились, и, прежде чем согнуться в учтивом поклоне, он бросил на Алека лукавый взгляд.

– Прошу меня извинить, леди Хантерстон, но мне показалось, что с моей стороны будет невежливо назвать вас куколкой.

– Называть меня молью было еще более неучтиво, отвратительные создания! Прошлой зимой одна такая мо проела огромную дыру в моей любимой шляпке.

Люсьен довольно хмыкнул.

– Несмотря на то что вы выглядите словно ангел, во многом остаетесь нашей прежней Джулией. Меня удивляет, как Алек позволил вам надеть такой... э… модный наряд, хотя в нем вы, безусловно, само очарование.

Услышав легкомысленное замечание друга, Алек крепче сжал зубы.

– Это была не моя идея.

– Люсьен, пожалуйста, не дразните моего мужа. Это идея Мэдди. У меня не было выбора: нужно было или надеть это платье, или отправляться с Алеком домой, ожидая, когда душеприказчики отберут у нас все деньги.