Выключаю мотор и снимаю шлем. Девушка, сидящая позади, продолжает начатое в дороге – исследует верхнюю часть моего тела. Пытаюсь вспомнить ее имя и не могу – со мной всегда так по утрам. Мысленно пожимаю плечами. Неважно. Я же не собираюсь отправлять ей открытки на Рождество.

Вешаю шлем на руль байка и протягиваю руку за ее шлемом. Стоит ей только снять эту преграду, как она снова устремляется ко мне. Господи, она ведет себя так, будто ее никогда не затягивали в постель, чтобы поразвлечься. По крайней мере, хорошенько поразвлечься.

Разворачиваюсь на сидении и с наслаждением смотрю на полные губы и большую грудь, которые, видимо, и побудили меня прошлой ночью подцепить ее в баре. Облизываю свои и захватываю ее губы. Они на вкус как ментол, очевидно, после мятной жвачки. И я намереваюсь вобрать в себя этот вкус.

Я чувствую ее стон и сбивчивое дыхание. Бьюсь об заклад, что могу взять ее прямо здесь и сейчас, даже не задействуя руки. И не в моих правилах отступать на полпути, когда мне бросают вызов, особенно если это делаю я сама. Крепко обхватываю ее бедра и привлекаю к себе. Она двигается навстречу в жажде прикосновений, скользя маленькими руками по моим волосам, шее, спине и сжимая в объятиях в ожидании разрядки. Она практически сидит на мне, и стонет по мере того, как давление моего живота начинает приносить ей долгожданное удовлетворение. И я понимаю, ей недостаточно этого, чтобы кончить. Прижимаю ее ближе, заставляя тереться об меня еще больше.

Кажется, она близка к финалу. Мы обмениваемся долгими поцелуями, подстраиваясь телами к темпу друг друга. Она влажная, я чувствую это через ее хлопчатобумажные брюки и свою футболку. Она нарочно трется о кольцо в моем пупке, используя его, чтобы получить разрядку. Каждый раз, когда она соприкасается с ним, я ощущаю небольшие вибрации. Это не оргазм конечно, но тоже вполне ничего.

Нужно закругляться, иначе опоздаю на новую работу. Немного жаль, что мы собрали вокруг небольшую толпу зрителей. Вон тот тип в костюме, кажется, глядя на нас, возбудился, и еще несколько нервно подергиваются поблизости. Какие-то женщины, видимо, до конца не понимая, что тут происходит, смущенно отводят глаза. А парочка натуралок явно наслаждается нашим шоу, раздумывая о том, что мужья или бой-френды никогда не доставляли им такого удовольствия. И я собираюсь немедленно подтвердить их догадки.

Чуть приподнимаюсь, стараясь правильно надавить кольцом на чувствительную точку ее плоти, и она тут же кончает. Я чувствую, как ее тело сотрясается, а затем целую долго и страстно: теперь она полностью принадлежит мне.

Уютно спрятавшись на моей груди, она тяжело дышит, а я щекочу ее мочку уха своим луизианским акцентом:

– Тебе хорошо, милая? – южный говор заводит многих женщин.

– Харпер … О, Боже … да.

Я улыбаюсь. Сегодня выдался хороший денек. Оглядываюсь на невольных свидетелей – я бы не удивилась, если бы раздались аплодисменты. Клубы берут высокую плату за то, что мы сейчас продемонстрировали даром.

– Ну, давай, мне пора, – я обхватываю ее за талию и снимаю с мотоцикла. Затем, перекинув ногу через длинный корпус байка, тоже встаю. Девицу пошатывает от слабости, и приходится поддержать ее. Наконец, я вижу то, что нужно, и издаю громкий свист, которому в детстве меня научили братья. Еще так свистел папа, зазывая нас вечером домой. И мы мчались на этот пронзительный звук, где бы ни находились на тот момент.

У тротуара сразу притормозило такси, и я открыла дверцу своей подружке. Вцепившись в лацканы моей кожанки, она чувственно трется об нее бюстом:

– Позвони мне, пожалуйста.

– Конечно, детка, – обещаю я и лгу, несмотря на то, что с ней было хорошо. Чтобы отвлечь ее внимание от моих истинных намерений, я снова целую ее. И как только она усаживается в машину, закрываю дверь и ухожу.

Зрители все еще здесь, и теперь я узнаю одну из женщин – это Келси Стентон, очаровательный молодой диктор с телеканала. Она холодно смотрит на меня, поджав губы. Очевидно, думает, что я – еще то животное. Пристально оглядываю ее с головы до ног: она чуть ниже, чем я думала, но, черт возьми, отлично сложена. Вот бы поразвлечься с ней на байке! Мне хватило бы даже простых прикосновений, чтобы получить удовольствие. Улыбаюсь и подмигиваю ей, понимая, как ее это разозлит. Я не могу поверить, что она натуралка. Не похоже.

Ну что ж, пора поприветствовать нового босса.

Вхожу в здание этой консервативной телекомпании и ухмыляюсь при мысли о том, что сюда привело меня – оператора с бульварного телеканала.

В то утро, когда я пожертвовала своим лучшим фонариком, мой телефон начал разрываться от звонков с предложениями работы. Полицейские настояли на том, чтобы забрать фонарик как улику, и это меня по-настоящему вывело из себя. Не из-за того, что он представлял собой какую-то ценность, нет, это было больше делом принципа. Полагаю, что если мне удалось разоружить какого-то ненормального, я могу, по крайней мере, оставить себе собственный фонарик в качестве сувенира. А теперь какие-то паршивые мелкие клерки, собирающие улики, украдут его и выставят на продажу на интернет-аукционе eBay, зашибая деньгу.

Предложение, которое меня по-настоящему заинтересовало, поступило от KNBC – лос-анджелесского филиала канала NBC. Рональд Чамберс, глава подразделения, лично позвонил мне и пригласил на работу в отдел новостей. Стоит ли упоминать, как я была удивлена таким заманчивым предложением. Ведь мне всегда говорили, что связываясь с True TV, я ставлю крест на своей дальнейшей карьере.

Мы встретились для собеседования в баре гостиницы в центре Лос-Анджелеса. Мне показалось, он не хотел светиться со мной где-нибудь поблизости от здания телекомпании, дабы не расстраивать своих драгоценных сотрудников. Таких, как Келси Стентон, например. На прошлой неделе я узнала от Гари, что она презирает нашу братию. А что ей еще остается, если наши рейтинги всегда выше?!

Чамберс рассказал, что им нужен хороший оператор – охотник за сенсациями. Ему кажется, что его репортеры слишком изнежены. В поисках реальных новостей они слишком привыкли полагаться на обаяние и авторитет, а не на свой нюх. Предполагалось, что я «выйду на охоту и расшевелю это сонное царство» или сделаю нечто в этом роде, не помню, как там по-идиотски назвал это Чамберс. Все, что требуется, – это налет скандальности в новостях для честных граждан, зрителей канала KNBC. И для меня это не составит проблемы.

Я настояла, чтобы моя команда – помощник Джимми и редактор Конрад – перешла со мной. Они лучшие в этом бизнесе, уж поверьте мне. Так что теперь мы будем работать на Чамберса. Блин, да за ту зарплату, что он предложил мне, я готова вкалывать на кого угодно!

И самое лучшее из всего сказанного – он пообещал мне Келси Стентон!

Натуралка она, ага, черта с два!

(гаснет свет)

Смотрите на следующей неделе в интернете на канале Must Read TV передачу «Под прицелом камеры», эпизод четвертый

На следующей неделе на канале Must Read TV…

Я усмехаюсь:

– No. Pero soy mejor que un policia (Нет, я лучше, чем полицейский).

Я могу натравить на кого угодно весь мир всего лишь одним движением камеры. Это то, что я действительно собираюсь сделать с этим ублюдком. Чтобы отомстить за Кристину и других детей, страдающих от жестокого обращения взрослых с оружием в руках.

(вырезано)

Медленно поворачиваюсь, молясь, чтобы мне не выстрелили в спину, и замечаю, что каким-то образом камера оказалась на столе. Она включена и направлена прямо на нас. Судя по всему, Келси хочет заснять мою гибель, чтобы проигрывать этот ролик во время офисной рождественской вечеринки и других праздничных мероприятий.

(гаснет свет)


Часть первая. Эпизод четвертый. О важности чтения

 Большой конференц-зал возле студии новостей. Сейчас рано, здесь пока никого нет – ни корреспондентов, ни дикторов, и поэтому относительно тихо. Сегодня мы знакомимся всей командой, хотя по-настоящему меня интересует только встреча с Келси Стентон.

Потребовалось приложить немало усилий, чтобы заполучить ее в команду. Чамберс знает, она – настоящее сокровище, идеальный журналист, даже если ей приходится быть кошмаром для директора. Она умна, харизматична и известна широкой публике благодаря своей связи с Коллинзом. Она сможет привлечь внимание к нашим репортажам, поскольку хорошо выполняет свою работу. Думаю, раньше ей приходилось делать спецрепортажи для того, чтобы перейти на свою настоящую должность. Я только не вполне уверена, насколько у нее большой опыт подобной работы и в какой области. Полагаю, надо было раньше спросить об этом.

Все бы ничего, но ее отношение ко мне может стать проблемой. Чамберс предупредил, что она не в восторге от этого перехода и что ему пришлось надавить на нее. В принципе я ожидала нечто подобное. По слухам, она ненавидит бульварное телевидение, и думаю, меня в том числе, поскольку это единственная сфера, которую я хорошо знаю.

Обозреваю через окно студию, в которой пока еще темно и тихо, входит Джимми. Мне нет нужды оборачиваться – он слишком громко топает.

– Олсон, – бросаю вместо приветствия и вижу, что он внимательно изучает меня, отвыкнув видеть в чем-то кроме джинсов. Сегодня я решила одеться более элегантно – в черные хлопчатобумажные брюки и темно-синюю шелковую блузку. Длинные густые волосы заплетены в косу.

– Привет! – делаю еще одну попытку, не оборачиваясь.

– Ой, – даже не глядя, я знаю, что он краснеет. – Доброе утро. Вот это да!

– Ага. Сегодня утром будет летучка для всей команды, а затем Чамберс хочет с нами поговорить. Так что до обеда должно еще хватить времени по-быстрому проверить технику.