Жданов на кровать рядом с ней сел, уже привычно её к себе потянул и поцеловал, потом ещё раз, а Катя тихо рассмеялась, и оттолкнула его от себя, испугавшись, что через стиснутое горло может вырваться что-то вроде рыдания. Ей нужна была минутная передышка.

- Подожди, Андрюш. Я работаю!

Андрей откинулся назад, локтём на подушку опёрся.

- А-а, - глубокомысленно протянул он, и с интересом в её папку заглянул. - И что ты делаешь?

Катя с тоской уставилась на фотографии в своих руках.

- Смотрю.

Жданов странно хмыкнул, и Катя через плечо на него оглянулась, сурово сдвинула брови.

- Что ты смеёшься?

- Не смеюсь, - замотал он головой, а когда кулачком по боку получил, заулыбался. И нетерпеливо рукой махнул. - Ладно, показывай, что там у тебя.

Катя снимки в кучку собрала, назад сдвинулась, чтобы к Андрею поближе быть, и начала рассказывать:

- Мне Юлиана целую стопку дала. Туристическая компания, они каждый год празднуют свой день рождения, каждый год хотят что-то новое. Это уже пятый год, Андрюш! Вот снимки за каждый год... По-моему, всё уже было, что ещё нового можно придумать?

Андрей на снимки смотрел всего несколько секунд, взгляд на Катю перевёл, на её профиль посмотрел, понял, что она не на шутку расстроена, и спросил:

- Кать, зачем ты этим занимаешься?

Она упрямо выпятила нижнюю губу.

- Это моя работа.

- Нет.

Пушкарёва посмотрела возмущённо.

- Это так ты мне помогаешь?

Жданов её обнял одной рукой.

- Но тебе же это не нравится.

- Нравится. Просто я ещё не до конца привыкла.

Он головой качнул.

- Ты упрямая.

- Да, - не стала спорить она, а Андрей улыбнулся. Но всё же добавил:

- Ты отличный экономист, и ты любишь цифры. Гораздо больше, чем вот это всё, - он пальцем по снимкам постучал. - У Юлианы нет для тебя работы по профилю?

- Есть. Но её не так много.

- Тогда уходи.

- Но я не хочу уходить! Юлиана очень хороший человек, она мне помогла в трудный момент, и я...

- И ты ей благодарна.

- И это тоже.

- Но это не твоя работа, я же знаю.

Катя руку его шутливо оттолкнула.

- Ты слишком много знаешь.

Он бретельку майки с её плеча спустил и поцеловал.

- Про тебя я знаю всё.

- Не зазнавайся, пожалуйста.

Андрей рассмеялся.

- Меня сюрпризы ожидают?

Катя игриво дёрнула плечиком.

- Кто знает.

Жданов пальцем по её щеке провёл, чуть влажную прядь волос задел, а Катя легко сдула её со щеки, снова сосредоточившись на снимках.

- Кать, - тихо позвал он.

Она бровь приподняла, правда, не на него не посмотрела.

- Давай завтра ко мне поедем ночевать.

Посмотрела.

- Зачем?

- Я скучаю по камину.

На её лице появилась растерянность, моргнула, а после уже вспыхнула. И обиделась на его улыбку. Но когда Андрей её обнял, спорить не стала, и легла рядом с ним, положила голову ему на грудь. Пальцы за низ его футболки ухватились, приподнимая. Жданов губами к её лбу прижался. В груди, у самого сердца, так тяжело стало, но одновременно тепло, и думать ни о чём не хотелось, ни о каких проблемах, из-за которых у них только вечера на двоих, а дни - врозь.

- Поедем?

- Я не думаю, что это хорошая идея.

Снимки у Кати из-под бока вытащил и положил на тумбочку рядом с кроватью.

- Почему? Какая разница...

- Есть разница, и ты знаешь. - Катя щекой к его груди прижалась. - Вдруг Кира решит...

Андрей тут же разозлился.

- Она не решит, Кать!

- Откуда ты знаешь?

- Она вообще со мной не разговаривает, - признался он.

Катя его слова обдумала, после чего осторожно кивнула.

- Вот именно. И когда решит ситуацию исправить...

- Хватит, а.

Катя отодвинулась от него. Хватит, так хватит.

- Ты зачем это делаешь? - Андрей снова на локте приподнялся и теперь смотрел на неё сверху вниз, с большой претензией. - Не хочешь, так не хочешь. Не поедем. Но не надо... меня виноватым во всём делать.

Катя на постели села и ноги вниз спустила. Пригладила волосы.

- Я этого не делаю.

- Конечно.

Она повернулась к нему лицом.

- Я ничего не делаю, Андрей! По-моему, всё ясно, разве нет? Это ты всё придумал!

- Отлично! - Он ошарашено качнул головой, уставившись на Катю. - Всё-таки я!

Пушкарёва не выдержала и глаза опустила. В который раз почувствовала себя в ловушке. Вокруг стены каменные и не выбраться. И страшит только одно - что выбираться не хочется. Силы иссякли, и она сдалась, просто ждёт, как ситуация разрешится, и даже готова принять кару и смириться с последствиями. Ведь не зря говорят, что всё на свете имеет свою цену, особенно счастье и удовольствия. У Кати уже давно появилось стойкое ощущение, что с каждым прожитым днём рядом с Андреем, долг её растёт.

- Он тебе не нужен, - зашептал ей Жданов, когда они спать легли и свет выключили. Долго молчали до этого, обиженные и взбудораженные неожиданной ссорой, и даже оказавшись в постели, друг от друга в первый момент отодвинулись. Но вскоре Андрей к Кате придвинулся, обнял её, сжавшуюся под одеялом, и прямо на ухо ей прошептал: - Не нужен.

Пушкарёва глотала слёзы, потом принялась мокрые щёки углом одеяла вытирать.

- Не решай за меня.

- Не решаю. - Андрей тихо говорил, почти шёпотом, но в тёмной, затихшей квартире большего и не требовалось. - Но он ведь, правда, тебе не нужен. Когда ты с ним встречаешься? Днём, в ресторане? - Его рука под одеялом добралась до Катиного плеча и погладила его, затем несильно сжала. Жданов почти неслышно протянул: - Катя. - Его губы коснулись её тёплой и влажной щеки. - Ты врёшь мне. И я ведь знаю, что ты врёшь, но позволяю тебе врать. Неужели ты думаешь, что я позволил бы...

Катя на спину перевернулась и шумно выдохнула.

- Миша здесь не при чём.

- Да?

- Ты сам это знаешь. И ты сейчас просто мучаешь меня, только не знаю зачем. Чего ты хочешь? Чтобы я с ним не встречалась? Я не могу этого сделать, я с ним работаю.

- Я не об этом говорю!

- Я знаю! Знаю, что не об этом. Но дело ведь не в этом. Дело в том, что ты и я... - Катя глубоко вздохнула, понимая, что запуталась в словах и мыслях. - Дело в том, что сейчас я владею компанией твоей семьи. Все всё знают, и общаться со мной никакого желания не имеют. А когда я подпишу бумаги, то и вовсе превращусь... в неприятное воспоминание. Ничего не изменится, понимаешь? Если только хуже станет. - Она пальцем его в грудь ткнула. - А тебе не об этом надо думать. Ты должен стать президентом, когда Пал Олегыч решит уйти. Ты. А не Воропаев.

Андрей её лица в темноте видеть не мог, но даже рад этому был. Слушал её, весь напрягся, даже рука, на которую он опирался, заныла. Жёстко усмехнулся.

- Любым способом?

- Нет любых способов, Андрей. Есть всего два, ну может, три, если повезёт. И не притворяйся, что для тебя это неважно. Важно, я знаю. И виноватой в твоём промахе я оказаться не хочу.

Жданов руку с подушки убрал и лёг.

- Ты так всё усложняешь, - пожаловался он.

Лежали, плечо к плечу, в темноту смотрели, потом Катя руки в замок сцепила, пристроив их на своей груди.

- Я знаю, что я не буду работать у Юлианы. Не сейчас, но когда-нибудь я пойму, что мне нужно двигаться дальше. Я почти знаю, что я буду делать, когда пойму это, куда пойду, и как будет складываться моя жизнь и карьера. А вот когда... - Сглотнула. - Когда о тебе думаю, ничего не знаю и не вижу. Я просто не представляю, как... после всего, что было...

Они ни разу об этом не говорили. Андрей боялся этой темы, вообще старался не вспоминать о прошлом. Жили одним днём, одним вечером, когда он приезжал и с поцелуя у дверей всё начиналось. Даже о следующей встрече никогда не сговаривались. Жданов переживал каждый раз, что позвонит Кате на следующий день, а она скажет, что занята, что не одна, что приезжать не нужно, а она в свою очередь не переставала думать о том, что вот на следующий день Кира решит с Андреем помириться, и тот уступит, причём поступит совершенно правильно, но от этого не менее болезненно для неё. И весь этот страх от бесконечного вранья, которое, как казалось, прекратить уже невозможно. Оно замкнулось вокруг них, окружило, пряча ото всех, но не переставая мучить. А вот сейчас Катя об этом упомянула, и сразу стало тяжело дышать, обоим. Андрей виноватым себя почувствовал, а Катя тут же раскаялась, но поздно. И подумалось, что с этих её слов начнётся падение вниз. Как она переживёт?

Молчали, боясь произнести хоть слово. Вдруг ошибутся, и тогда вниз полетят быстрее и точно не спасутся. Безнадёжность, беспомощность и всё тот же страх. Но Андрей всё-таки Катю обнял, осторожно, и не сразу, только через несколько минут. Она у него под боком устроилась, в подушку уткнулась и дышала сдавленно. Еле слышно, но Жданову удавалось улавливать тихие вдохи. Он сам на бок повернулся, и Катю своей рукой накрыл. Не поцеловал, во рту странная горечь присутствовала, и он не осмелился. В те минуты, перед тем, как заснуть, он был уверен, что всё плохо. А вот проснувшись утром, несколько мгновений на потолок над головой смотрел, мысли спросонья лениво заворочались в голове, потом рукой по Катиному бедру провёл, и уже после почувствовал её руку на своей груди и ногу, перекинутую через его ноги. Снова погладил и глубоко вздохнул. За окном уже солнце вовсю, Андрей сощурился, кончик носа потёр и глянул на часы, после чего почувствовал блаженное облегчение, когда понял, что ещё слишком рано. Просто солнце теперь вставало рано, лето ведь почти. Так что ещё можно спать, спать...