Диана Рейдо - По правилам настоящего мужчины

Бренда не смогла выдавить из себя ни звука в ответ. Шаги Ральфа прозвучали за ее спиной. Открылась и закрылась дверь. И все стихло.

Как она добралась до дома, как выглядел шофер Лэнгдона, по каким дорогам он ее вез – ничего этого Бренда не помнила. И даже не удивлялась этому. В ее голове прокручивались картины минувшего вечера. Лицо Лэнгдона стояло перед глазами. В ушах звучали его слова.

Бренда стремительно трезвела. Исчезла покалывающая, воздушная легкость, царящая во всем теле. Воспоминания о собственных словах и поступках заставляли заливаться жаром.

Как можно было так проколоться? Как можно было быть такой дурой? Вернее, даже не так: как можно было позволить себе быть такой дурой с Ральфом Лэнгдоном? Таких, как я, он наверняка пачками ест на завтрак, угрюмо думала Бренда, не вполне отдавая себе отчет в том, что именно значит это выражение.

И что самое неприятное – она уже окончательно запуталась в своих чувствах к Патрику и к Ральфу.

Совсем недавно она нежилась под одним одеялом с Патриком, смеялась, дарила ему поцелуи, не стеснялась своей наготы и своих страстных криков. А потом?… Потом была готова прыгнуть в постель к Ральфу?

Интересно, как надолго? Интересно, с каким результатом?… Интересно… Действительно, интересно. Ведь не рассчитывала же она всерьез на то, что у них возникнет длительная связь? Как не могла она рассчитывать и на то, что ее поведение в постели заставит Лэнгдона закрыть глаза на ее деловой промах. Чем она, Бренда Маршалл, вообще думала?

Да, возможно, Лэнгдон – провокатор; ему доставляет удовольствие ставить людей в щекотливые условия, а потом наблюдать за их поведением. Но она-то, она тоже хороша! Чем она думала?

Проклятое шампанское. Не зря именно им предпочитают спаивать незрелых, глупеньких девчонок.

Она была готова изменить Патрику… Но если она рассматривает свои возможные действия как измену, то значит ли это, что отношения с Патриком она воспринимает всерьез?

Так… Ральфа она встретила уже после того, как познакомилась накануне в баре с Патриком. По отношению к Патрику у нее не возникло необузданных чувств и жгучих эмоций. Она даже не уверена в том, что романтических ощущений при общении с Патриком у нее больше, чем дружеских. Она, конечно, вообще ни в чем не уверена, но… Ведь после того, как она принялась думать о Лэнгдоне, Патрик все же сумел отвлечь ее от этих мыслей и увлечь ее…

Или это серфинг отвлек ее? Патрик сумел подарить ей несколько дней радости, неожиданной свободы, глоток свежего воздуха, чувство беспечности, прочно забытое по мере взросления. Не испытывает ли она за это к нему лишь что-то вроде чувства благодарности? Причудливый коктейль из благодарности, симпатии, интереса к нему как к собеседнику и… и плюс флирт, драйв, немного страсти на калифорнийском побережье.

Наверное, если она как следует выспится, то все встанет на свои места. Наверное, если она отдохнет, то утром все покажется более ясным и прозрачным. Наверное… наверное, очередная встреча с Патриком поможет расставить все по своим местам.

Но будет ли она, эта встреча? Бренда не могла позвонить Патрику первой. Как он относится к ней? Быть может, считает ее своей девушкой? А между тем эта девушка, владелец преуспевающей рекламной фирмы, едва не прыгает в постель к потенциальному заказчику, чтобы спасти перспективный контракт. Ничего, что этот заказчик насмехается над ней, иронизирует и чуть ли не втаптывает ее в грязь. Ее и это не останавливает.

Бренда даже застонала, сжав виски руками.

– Вам плохо, мисс? – с участием осведомился шофер с переднего сиденья.

– Что вы, вовсе нет, – поспешно ответила Бренда. – Нам еще долго ехать?

– Почти приехали. Еще полквартала – и считайте, что вы уже в теплой постельке.

– Спасибо, – пробормотала Бренда, с трудом подавив мысль, что неплохо бы дать этому заботливому и внимательному человеку на чай… Какой чай? Он работает на Ральфа Лэнгдона и, должно быть, совсем неплохо зарабатывает. Кажется, он вовсе не выглядит обиженным жизнью – вернее, своим нанимателем. Может быть, Ральф Лэнгдон так «любезен» только с ней, с Брендой? Избирательно невзлюбил ее и теперь с королевской изысканностью третирует?

– Приехали, – доложил водитель и открыл перед Брендой дверцу.

Бренда поднялась к себе в квартиру и, даже не приняв душ, не умывшись, провалилась в крепкий сон, как только добралась до кровати.

Разбудил ее телефонный звонок.

– Да? – с трудом выдавила из себя Бренда, дотянувшись до трубки.

– Дочка, доброе утро!

– Папа?!

– Да, а почему ты так удивлена?

– Не ожидала твоего звонка…

– Ты давно не звонила мне. Даже на уик-энд. Решил проведать тебя, сам позвонил узнать, как твои дела. Как фирма?

– Ой, папа… Я еще сплю. Который час?

– Детка, уже начало двенадцатого. Скоро полдень…

– Как полдень?!

Вот тут Бренда проснулась окончательно.

– Я сначала позвонил тебе в офис, – улыбнулся отец, – но твоя Гленн ответила мне, что ты еще не появлялась. Я решил, что ты, наверное, на какой-нибудь важной встрече. Позвонил попозже, но тебя все еще не было. Тогда я позвонил тебе на домашний – и вот говорю с тобой. Бренда, ты что, проспала?

– Да, кажется… Папа, я больше не могу говорить! Мне нужно срочно ехать на работу!

– Не спеши так. Пожара нет. И большой беды не случилось. Гленн заверила меня, что фирма работает как часы. Часики тикают, все спокойно, тебя почти никто не искал. Еще пару часов твоя компания проживет без тебя. Бренда, детка, если у тебя нет никаких важных дел до обеда, может, ты уделишь старику отцу часик твоего драгоценного времени? Давай позавтракаем вместе…

– Да ладно тебе, папа, – растроганно пробормотала Бренда, – скажешь тоже – «старику». Да, конечно, позавтракаем вместе. Ты знаешь уютное местечко?

– По правде говоря, я тут увлекся японской кухней… Может, мы с тобой могли бы…

Бренда поспешно перебила папу:

– Как насчет итальянской кухни? Мне необходимо как следует подкрепиться!

– Только не пицца, – проворчал отец.

– Конечно, не пицца, – согласилась Бренда. – Паста или лазанья.

– Но только овощная!

– Хорошо, с овощами.

– Ты же знаешь, дочка, в моем возрасте уже надо следить за весом и питанием. Да и тебе, кстати, не помешает…

– Папа, не начинай.

– Значит, через сорок минут.

– Да, через сорок. В кафе «Паста гуд».

– Гуд, – добродушно согласился отец, и Бренда повесила трубку.

Пришлось собираться с рекордной скоростью. Бренда запихнула себя под прохладный душ, оперативно помыла голову, кое-как высушила волосы феном, придала форму бровям, натянула джинсы и кардиган поверх ажурной кофточки. Во время сборов она отчитывала сама себя, ни на минуту не прекращая действий:

– Мало того что ты успела натворить за вчерашний вечер. Ты еще благополучно не завела будильник и в результате проспала! Вот когда можно порадоваться, что ты не подчиненная, а босс! Однако перед сотрудниками стыдно. Хотя, впрочем, чего это я должна стыдиться? Может, я и вправду была на важной встрече! Я прихожу в офис тогда, когда это мне удобно. А встреча с отцом – это важная встреча! Именно папа дал мне денег на открытие собственной фирмы. Другими словами, сейчас у меня важное дело – завтрак с папой!

Завершая этот экспрессивный монолог, Бренда схватила сумочку, ключи от машины и выскочила из дому, на ходу дожевывая апельсин. Ей требовалось съесть хоть что-то, чтобы с похмелья не кружилась голова и не тошнило. Цитрусовые прекрасно справлялись с этой задачей.

Ровно через сорок минут Бренда, вознося небесам благодарность за отсутствие пробок и наличие зеленых светофоров на дорогах, сидела за столиком в опрятном итальянском кафе «Паста гуд». Отец появился примерно через три минуты.

– В этот раз я была точнее! – Бренда подставила ему щеку для поцелуя, а затем поцеловала его в ответ.

– Ах ты, мой сорванец! – засмеялся тот. – Никогда не упустишь случая посоревноваться с отцом. Ты уже выбрала, что будешь есть?

– Конечно, – кивнула Бренда. – Тальятелли с белыми грибами, вишневый штрудель, только без мороженого, и апельсиновый сок.

– Простите, – вступил официант, который принимал у них заказ, – мы не подаем штрудель без мороженого.

– Но я не хочу мороженого, – с видом оскорбленной невинности заявила Бренда. – Разве сложно подать штрудель без него?

– Но наш повар…

– Несите, – благодушно проговорил ее отец, поглаживая усы, – несите ваш штрудель с мороженым. Бренда, я сам съем твое мороженое. Разве я могу не помочь дочери в этой малости? Несите, а еще принесите фетуччини, зеленый салат с помидорами и морковный сок.

Официант отошел. Отец мягко сказал:

– На будущее, Бренда: если ты хочешь стать хорошим руководителем, то…

– То что, папа? – подняла на отца серые, словно грозовые, глаза Бренда.

– Не создавай конфликты там, где этого можно избежать. Я не ругаю и не поучаю тебя. Просто учти на будущее.

Знал бы ты… – подумала Бренда.

Ей вдруг мучительно захотелось рассказать отцу о своих проделках. Понял бы он? Принял бы он ее такой, какой она была совсем недавно? Осудил бы или поддержал? Осудил бы Ральфа за его раздражающее, нелогичное, непоследовательное и провокационное поведение? Дал бы ей хороший совет, как завоевать Ральфа Лэнгдона?

А как ей требовалось его завоевать? В каком качестве? Как мужчину? Как перспективного делового партнера? Как партнера и любовника? Одобрил бы отец то, что Бренда пыталась смешать работу и личную жизнь? Да еще сделать это таким непростительным образом?

– Кстати… – Отец отхлебнул свежевыжатый морковный сок, чуть поморщился, добавил в него сливки из кувшинчика, размешал, снова отхлебнул, улыбнулся, теперь уже вполне довольный, И продолжил: – Я недавно говорил с Брентом.

– Вот как? – рассеянно отозвалась Бренда.