— Вы хотите послушать, что она мне о них рассказывала, верно, мисс Розетта? — улыбнулся он мне.

Я кивнула, и он начал свой рассказ:

— Эти мисс Кэппер были не замужем. В том смысле, что они были старыми девами. Одна разочаровалась в любви, а у второй и этой возможности не было. В итоге они обе ожесточились против всех мужчин. Они были весьма зажиточными дамами. Ферма им досталась от отца, и они самостоятельно ею управляли. Мужчин они не подпускали и на пушечный выстрел. Обходились парой доярок. Все из-за ненависти к противоположному полу.

— Потому что одна из них разочаровалась в любви, — уточнила Эмили.

— А у второй и этой возможности не было, — добавила я.

— Ш-ш, — шикнула на нас нянюшка, — не перебивайте мистера Долланда.

— Эти сестры были очень странными. Они ездили верхом на старых серых кобылах. Они не любили мужской пол, но одевались так, как будто сами к нему принадлежали… в мужские шляпы и костюмы. Они были похожи на двух старых ведьм. В округе их называли «Сумасшедшие Шляпницы»[4].

Это так меня насмешило, что я опять расхохоталась, вынудив нянюшку снова укоризненно покачать головой. Я осеклась. Никто не имел права перебивать мистера Долланда, когда он седлал своего конька.

— Нельзя сказать, чтобы они были такими уж злодейками. Просто им нравилось вредить понемногу, то тут то там. В окрестностях деревни был луг, где местные мальчишки любили запускать воздушных змеев. Одна из сестер возила с собой большие ножницы и когда видела мальчишек, запускающих змеев, она догоняла их и перерезала бечевку. У мальчишек в руках оставался лишь конец бечевки, и они беспомощно провожали взглядом своих змеев, улетающих в дальние дали.

— Какое безобразие! Бедные мальчики! — возмутилась Фелисити.

— Такие уж они были, эти мисс Кэппер. Еще тут был ручей, где мальчишки любили купаться в жаркие летние дни. Они снимали за кустами одежду и прыгали в прохладную воду. В это время вторая мисс Кэппер подкрадывалась и наблюдала за ними. Улучив момент, она крала их одежду.

— Что за мерзкая старуха! — воскликнула Дот.

— Она заявляла, что мальчишки вторгаются на их землю, а значит, заслуживают наказания.

— Неужели нельзя было просто их предупредить? — изумилась Фелисити.

— Это было бы не в духе мисс Кэппер. Жаль, что я не застал их в живых. Мне бы очень хотелось на них взглянуть.

— Вы бы ни за что не позволили им перерезать бечевку вашего змея и отправить его в дальние дали, — убежденно произнесла я.

— Эти сестры были очень коварные. Ну, и еще с ними связана история о сорока шагах.

Мы все приготовились слушать историю о сорока шагах.

— Это история о привидениях? — с надеждой в голосе поинтересовалась я.

— Вроде того.

— Может, мы послушаем ее утром, — предложила нянюшка Поллок, глядя на меня. — Истории о привидениях очень волнуют нашу мисс. Я не хочу, чтобы ей полночи мерещилась всякая нечисть.

— Ах, мистер Долланд, — взмолилась я, — пожалуйста, расскажите нам историю о сорока шагах сейчас. Я не смогу дождаться утра. Я хочу послушать ее сейчас.

Фелисити улыбнулась мне.

— Все будет хорошо, — успокоила она мистера Долланда.

Я видела, что ей тоже не терпится услышать обещанную историю. Мистер Долланд тоже понял, что отступать поздно.

Нянюшка осталась недовольна. Она не привязалась к Фелисити, как все остальные. Наверное, она боялась, что моя любовь к Фелисити ослабляет мои чувства к ней. Ей не о чем было беспокоиться. Я любила их обеих.

Мистер Долланд откашлялся, и на его лице появилось выражение, с которым он, должно быть, ожидал за кулисами своего выхода на сцену.

— Однажды жили два брата, — начал он свое повествование. — А было это очень давно, когда на троне восседал Карл. Но вот король умер и его сын, герцог Монмаут, решил, что он достоин трона намного больше, чем брат короля Яков, поэтому между ними произошло сражение. Один из братьев был на стороне Якова, второй — на стороне Монмаута, и это сделало их врагами. Но еще важнее было то, что оба они восхищались одной и той же юной леди. Да, два брата были влюблены в одну женщину, и дело зашло так далеко, что они решили за нее драться. Эта юная леди была первой красавицей Блумсбери, и, как все такие леди, была очень высокого о себе мнения. Она очень гордилась тем, что мужчины готовы ради нее убивать друг друга. Братья решили драться на мечах, в то время самом распространенном оружии. Такое сражение называлось дуэлью. Неподалеку от фермы сестер Кэппер был заброшенный клочок земли, с очень дурной репутацией. Там часто собирались разбойники, и все обходили это место стороной, особенно после наступления темноты. Братьям это место показалось просто идеальным для дуэли.

Мистер Долланд взял в руку большой нож для разделки мяса и принялся им фехтовать, ловко перемещаясь по кухне, то наступая, то отступая, как будто сражаясь с невидимым противником. Он двигался очень грациозно, но так реалистично, что мне казалось, я вижу перед собой двух сражающихся на мечах мужчин.

На мгновение он замер, а затем, ткнув ножом в сторону печки, продолжил:

— Там, на берегу, наслаждаясь зрелищем того, как братья пытаются убить друг друга, восседала виновница их ссоры.

Кухонная плита превратилась в берег ручья, на котором я увидела девушку, чем-то похожую на Фелисити. Только Фелисити была слишком доброй и не допустила бы, чтобы из-за нее кто-то умер. Прошлое оживало на наших глазах, как бывало всякий раз, когда перед нами выступал мистер Долланд.

Он совершил искусный выпад и продолжал вещать замогильным тоном:

— Наконец один брат ударил другого по шее и рассек ему артерию, а тот пронзил мечом ему сердце. Итак, оба брата погибли на Длинных полях, как они назывались в то время, хотя позднее их переименовали в Саутгемптонские поля.

— Кто бы мог подумать! — всплеснула руками миссис Харлоу. — На что только люди не идут ради любви.

— Кто из них превратился в привидение и преследовал ее? — поинтересовалась я.

— Вечно ты со своими привидениями, — недовольно покосилась на меня нянюшка Поллок. — Хлебом ее не корми, расскажи о привидении.

— Послушайте, что было дальше, — перебил нас мистер Долланд. — Пока они нападали друг на друга, — тут он еще немного поиграл ножом, чтобы нам стало понятнее, о чем он говорит, — они сделали сорок шагов по этой залитой кровью земле. И там, где дрались братья, уже никогда ничего не росло. Люди приходили туда посмотреть на их следы. По словам моей бабушки, следы никуда не исчезали, а земля стала красноватого цвета. После наступления темноты туда уже никто и никогда не ходил.

— Туда никто не ходил и раньше, — напомнила я ему.

— Да, но теперь туда не ходили и разбойники, да и вообще никто там теперь не появлялся.

— Там были привидения? — воскликнула Дот.

— Нет, просто там всех охватывали странные мрачные предчувствия. Кто бы туда ни приходил, ему казалось, что с этим местом не все ладно. Еще очень долго поговаривали о том, что после дождя земля размокает и на ней опять проступают окрашенные в красноватый цвет следы сорока шагов, сделанных братьями во время дуэли. Там пытались сажать деревья, но ничто не приживалось, а следы оставались.

— Что случилось с девушкой, из-за которой они дрались? — спросила Фелисити.

— История умалчивает.

— Надеюсь, что их призраки ее преследовали, — опять вставила я.

— Сами виноваты, — вынесла вердикт нянюшка. — Терпеть не могу таких дураков. Никогда не терпела их и терпеть не собираюсь.

— Все-таки это очень грустно, что они оба умерли, — высказала я свое мнение. — Лучше бы один из них остался в живых и до конца жизни раскаивался в своем преступлении… А девушка эта все равно того не стоила.

— В жизни не все истории заканчиваются, как нам того хочется, — сказала Фелисити. — Приходится принимать жизнь такой, какая она есть.

— Об этой истории написали пьесу, — продолжал мистер Долланд. — Она называлась «Поле сорока следов».

— Вы в ней играли, мистер Долланд? — спросила Дот.

— Нет. Это было еще до меня. Но я слышал о ней и заинтересовался историей двух братьев. Некто по имени Мэйхью написал по ней пьесу, причем в соавторстве со своим братом, что вызвало дополнительный интерес к пьесе. Я имею в виду то, что братья написали пьесу о других братьях. Ее поставили в театре на Тоттенхем-стрит, где она довольно долго пользовалась успехом.

— Трудно себе представить, что все это происходило где-то здесь, — пискнула Эмили.

— Жизнь такая штука… Никогда не знаешь, что с тобой произойдет завтра, — очень серьезно ответила Фелисити.

* * *

Так проходило время, счастливые и безмятежные недели складывались в месяцы, а месяцы в годы, и ничто не нарушало нашего размеренного существования. Приближался мой двенадцатый день рождения. Это означало, что Фелисити было года двадцать четыре. У мистера Долланда начали седеть виски, и мы все единодушно сошлись во мнении, что ему это очень идет, а его выступлениям добавляет благородства и величия. Нянюшка все чаще жаловалась на ревматизм, а Дот вышла замуж и покинула нас. Нам ее очень не хватало, но ее место заняла Мег, а Эмили заняла место Мег. На место Эмили никого нанимать не стали, посчитав, что в этом нет никакой необходимости. Со временем Дот произвела на свет прелестного пухлого младенца, которого она с гордостью нам продемонстрировала.

С тем временем связаны счастливые воспоминания, но уже тогда мне следовало понимать, что долго так продолжаться не может. Я превращалась в девушку, а Фелисити стала прекрасной молодой женщиной.

Перемены подкрадываются к нам незаметно, когда их ожидаешь менее всего.

С тех пор как Фелисити у нас поселилась, мои родители изредка приглашали ее к обеду. Фелисити объясняла мне, что это делается тогда, когда среди гостей оказывается одной женщиной меньше, чем ожидалось. И хотя она была всего лишь гувернанткой, родство с профессором Уиллсом делало ее присутствие за одним обеденным столом с гостями родителей приемлемым. Фелисити подобные приглашения не радовали. Я помню ее единственное выходное платье. Оно было сшито из черных кружев и очень ей шло, но, за исключением упомянутых обедов, оно просто висело в шкафу, служа грустным напоминанием о том, что носить ей его некуда. Она всегда радовалась отъезду моих родителей, поскольку это означало отсутствие званых обедов и необходимости на них присутствовать. Она никогда не знала заранее, когда поступит очередное приглашение, потому что такие решения всегда принимались в последнюю минуту. Фелисити не имела права отказываться от приглашений, но принимала их с большой неохотой.