— Они похожи на гусениц, сидящих у него на лице, держу пари, они пушистые... Но забудем на минуту о Лэндоне. Я вот что хотела узнать: значит ли это, что ты наконец покончила с Мартином?
Я жалобно посетовала на содержимое шкафа отчасти потому, что здесь не было "Нутеллы", отчасти — что не рассказала Сэм о стычке с Мартином в прошлые выходные.
— В чем дело?
— Нет "Нутеллы", а у меня как раз настроение для "Cырных подушечек" с "Нутеллой"...
— Это отвратительно.
— И я видела Мартина в прошлую субботу.
— Ого! Постой, что? — Она уставилась на меня, открыв рот и широко раскрыв глаза.
— Здесь нет "Нутеллы"...
— Не разыгрывай меня. Ты же знаешь, что я хочу услышать о Мартине, а не о твоих жалобах на "Нутеллу". Ты видела его? Где? Когда? Почему ты не сказала мне?
Я схватила "Cырные подушечки" из шкафа и повернулась лицом к ней, насторожившись и уже утомившись от темы этого разговора.
— Не знаю, почему я не рассказала тебе. Я думала мне нужно было... нет не так. Я не рассказала тебе, потому что мы, вроде как, поставили "точку" в наших отношениях, и мне нужно было несколько дней это обдумать.
Она внезапно нахмурилась.
— Он поставил "точку"?
— Ага. По крайней мере, попытался. В любом случае, это не имеет значения. Я совершенно случайно встретилась с ним. Он был на концерте в Нью-Йорке, где мы играли. Мы немного поговорили, он подвез меня до вокзала, потом мы попрощались.
Фактически попрощалась я. Он ничего не сказал. Но я предположила, что это было прощание. В общем-то, с моей версией истории мне было удобнее.
Сэм смерила меня взглядом, ее лицо выражало неверие и растерянность от моего рассказа. Наконец она сказала:
— Даа... это странно.
— Почему странно? Честно говоря, это было даже мило. Мы оба взрослые люди, которые вели себя как взрослые люди.
— Это странно из-за интервью, которое он дал фитнес-журналу летом. По-моему в "Men’s Health".[11] Кстати, ты когда-нибудь его читала?
Я покачала головой, откусывая кусочек от сырной подушечки и жалуясь на неприятный хрустящий звук, который она издавала; я говорила, жуя, пока оранжевая сырная пыль, словно облачко, вылетала из моего рта.
— Нет. Никогда не читала.
— Хмм...
Я откусила еще кусочек, пока она рассматривала меня. Хрум, хрум, хрум.
Я как раз собиралась набить рот еще одной подушечкой, когда она сказала:
— Знаешь, а там о тебе.
— Я... Что? — Я не съела подушечку. Вместо этого я замерла с ней возле рта, хмуро глядя на мою лучшую подругу.
— Интервью, оно о тебе. Ну, не полностью. Только... наполовину.
Я подавилась, чувствуя, как мои глаза словно вываливались из орбит.
— Постой, что? Как? Почему? Что?
— Если ты уже окончательно порвала с ним, думаю, не лучшая идея читать это.
Я уставилась на нее, мой рот открывался и закрывался, пока я подбирала слова. Наконец, я остановилась на:
— Что он сказал?
— Ты собираешь прочитать?
— А должна?
— Ты окончательно порвала с ним?
Так ли это?
Не зная, что ответить, я съела отложенную сырно-рисово-пыльную подушечку. На этот раз хруст доставлял удовольствие вместо надоедливого, словно восклицательный знак, ощущения.
— Не читай, — внезапно сказала она.
— Может быть, я хочу.
— Тогда читай.
— А может и не хочу.
Она усмехнулась.
— Тогда не нужно.
Я не прочла интервью Мартина. По крайней мере, я не прочла его в субботу вечером.
В пятницу и субботу я была занята. Мы играли на четырех концертах. Два — днем в Бостоне, один — вечером на свадьбе в Йонкерсе и еще один — поздно ночью на безумной Бат-мицва в Нью-Хейвен.
Ну, еще у меня был странный разговор с Абрамом на свадьбе в Йоркерсе: началось с того, что он сказал:
— Тебе нужен парень для отвлечения.
Оглянувшись через плечо, я увидела его, стоящего справа, повернувшегося лицом ко мне и широко ухмыляющегося.
— Ты имеешь в виду, как в баскетболе?
Его ухмылка превратилась в усмешку.
— Нет. Не как в баскетболе. Чтобы порвать с придурком биржевым брокером.
Я поморщилась, глядя на Абрама и попивая колу.
— Ты это о чем?
Он сместился на полшага вперед, понизив голос:
— Горячее тело, кто-то, кто умеет хорошо целоваться и трахаться. Тебе нужно отвлечься.
— Оооооох... — До меня наконец дошло, что он имел в виду, и я нервно глотнула колы. Мои глаза расширились, когда я пыталась смотреть куда угодно, только не на него, а мой мозг пытался сообразить, как выйти из этого разговора. Его комментарий больше прозвучал как: "Эй, я бы хотел заняться с тобой сексом, чтобы помочь забыть твоего парня. Воспользуйся мной".
— Я не предлагаю, — уточнил он, правильно поняв мой внезапный приступ тревоги и мое предположение, что он хотел быть моим парнем для отвлечения. Я немного расслабилась, но потом он добавил: — Хотя я не прочь быть парнем после отвлечения.
Я подавилась колой.
Он рассмеялся глубоким баритоном, что прозвучало зловеще, нежели весело, и похлопал меня по спине.
— Эй, ты в порядке?
Я кивнула, вдыхая воздух через нос и вновь закашлявшись.
— Я удивил тебя? — Его темные глаза были теплыми, с затаившимися смешинками.
Я продолжала кивать, когда его рука, похлопывающая меня, начала вместо этого поглаживать. Я вздрогнула, потому что его горячая ладонь напротив тонкого материала моей рубашки ощущалась настолько хорошо, что посылала слабое покалывание по моему позвоночнику. Он находился в моем личном пространстве, и от его притягательной мужественности у меня кружилась голова.
Я отступила и убрала его руку, останавливая его движения.
— Итак, я... то есть, я...
— Ты не закончила еще с придурком, — предположил он то, что собиралась сказать я. Тем не менее, это была правда.
—Нет. Думаю, нет. — Мой голос был хриплым от кашля.
— Тогда прими мой совет и потрахайся. Позволь кому-то другому доставить тебе удовольствие. Черт, держу пари, Фитц сам обмажется сливками от этой мысли.
Я фыркнула.
— Мне не нравится сама мысль использовать людей. — Еще мне не нравилась сама идея секса с кем-то без любви, но если я сказала бы об этом Абраму, думаю, он просто посмеялся бы надо мной.
— Тебе нужно это. Просто сразу предупреди о договоренности. Дай ему — кто бы он ни был — знать, что это ограничится уговором. Но сделай себе одолжение — найди парня для отвлечения. Иначе пройдут годы, прежде чем ты отделаешься от бывшего.
Я долго рассматривала Абрама, отпустив его руку и отодвинувшись подальше, желая действительно увидеть его. Он не поддразнивал, казалось, он говорил это из личного опыта.
— Как много девушек для отвлечения у тебя было, Абрам?
Он снова ухмыльнулся — на этот раз не так хитро.
— Я сбился со счета.
— И они помогли?
— Ага. Помогли. Я стал уже не таким несчастным и жалким, каким был до этого... — Он умолк, его ухмылка угасла, глаза стали серьезными. — Но я не собираюсь всегда отвлекаться.
— И когда же ты остановишься?
— Когда увижу кого-то, кто стоит этой боли. Кого-то, стоящего, чтобы рискнуть. — Он поднял руку и заправил несколько прядей волос мне за ухо, его пальцы задержались на моем горле. — Или она, наконец, увидит меня.
К тому времени, как сработал будильник в воскресенье утром на мою смену в "Блюз Бин", я проклинала Сэм за то, что она рассказала мне, что интервью Мартина было обо мне или наполовину обо мне.
Еще я проклинала Абрама за то, что посеял странные мысли в моей голове: о парне для отвлечения и о нем как о потенциальном парне после отвлечения. Я запуталась. Меня привлекал Абрам, но я не позволяла этим чувствам углубиться — только мимолетный интерес. Но что, если я позволила бы себе действительно узнать его? Что, если он понравился бы мне?
Я была избавлена от поисков своей коллеги Челси, уже стоявшей за стойкой, когда подошла.
— Ты рано, — пропела она, радостно улыбаясь мне.
— Я подумала, что опоздала.
— Нет. На десять минут раньше. До сих пор было тихо. — Она перекинула свою длинную, толстую с голубыми прядями косу через плечо.
Завязав фартук, я проверила наши запасы молока.
— Если сегодня будет, как в прошлое воскресенье, нас ожидает обезумевший поток рождественских покупателей.
— Значит, будут заказывать рождественские гимны. И ты будешь петь со мной. — Челси подмигнула мне и улыбнулась.
Я улыбнулась ей, что, вероятно, больше походило на гримасу.
— Ох... ура.
Рассмеявшись, она обратила внимание ко входу в кофейню на только что вошедших двоих ранних покупателей.
Я, вроде как, любила Челси... на расстоянии. Я думаю, все любили Челси на расстоянии. Она была очаровательной, невероятно талантливой, умной и безумно веселой. Ну еще у нее был самый красивый голос сопрано, который я когда-либо слышала. В свои двадцать восемь она была уже трижды разведена. Учитывая ее сходство с Мэрилин Монро как лицом, так и телом, мужчины любили ее. Даже слишком любили.
Но я подозревала, что Челси нравилась сцена и этот трепет от восхищения. Когда она не пела в местном любительском театре за зарплату, то пела за чаевые в "Блюз Бин", флиртуя с легионом ухажеров. Я была благодарна, что она страстно желала внимания, ее готовность быть в центре внимания позволила мне устроиться в зоне моего комфорта.
И, кстати говоря о зонах, с тех пор, как я начала работать в кофейне три недели назад, я поняла, как легко получалось отключиться, пока делала латте и капучино. Кулинария в целом, и особенно приготовление кофе, были очень схожи с химической лабораторией. Так что, когда я приступила к работе, могла поразмыслить о карусели из плюсов и минусов, кружащих в моей голове.
"Пленение" отзывы
Отзывы читателей о книге "Пленение". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Пленение" друзьям в соцсетях.