– Обычное, человеческое. Я не ребенок, Миша, увидь ты это, – и она вскочила и схватилась за край футболки, потянув ее с себя. – Я уже женщина! Совершеннолетняя к тому же!

– А ну стоять! – приказал, останавливая этот спонтанный стриптиз. – Дура ты совершеннолетняя! Чего себе навыдумывала? Какая, к чертовой матери, любовь? Ровесника вон найди и влюбляйся!

– А я тебя хочу!

– Лизка, кончай эту чушь нести! Марш в свою комнату и спать ложись!

– Нет! – Лизка топнула и кинулась на меня, будто избить собиралась, но я поймал ее за плечи и удержал на расстоянии.

– Миш, Миш, Миша-а-а! – гладила она меня по щекам. – Ну пожалуйста, я же люблю тебя!

– Господи, да что за хрень, Лизка! Я тоже тебя люблю, но не так же! И ты меня не так! Запуталась просто.

– Сам ты запутался! Задолбал со своей порядочностью! Говорю тебе – хочу тебя!

– Да откуда тебе знать, чего ты хочешь?

– Я не дура наивная!

– Ой, ну правда, что ли? А кто, дама многоопытная?

Лицо Лизки исказилось, словно я ее по лицу ударил. Сука, лишнее ляпнул, похоже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Так вот в чем дело? – перестала напирать и отступила она. – В том, что у меня не было еще ни с кем?

– Что? – обалдел я окончательно от такой интимной инфы и ее придолбнутого вывода. То есть я подозревал, что при всей ее напускной распущенности и самоуверенности на самом деле она дуреха невинная у меня, но не готов услышать все впрямую. Я в принципе не готов с ней на околосексуальные темы разговаривать.

– Я знаю, что мужику нужно, ясно? Знаю! И доказать могу! Могу!

– Лизка, все, баста, кончай! Тему эту закрываем раз и навсегда! Ты и я в этой плоскости – не бывать такому никогда!

– Да пошел ты! – зашипела она взбешенной кошкой и вынеслась из комнаты.

– Фу-у-ух! – выдохнул, ощущая себя так, будто на мне только что поле перепахали. И сердце еще барабанит, нервы звенят, член гудит, паскуда. Ему же, дубине безмозглой, все равно. Живое тепло, мягкая кожа, женское тело рядом было. Тьфу, ну чисто как животное стал! Вот что воздержание с мужиком делает.

Быстро натянул спортивный костюм и вышел из комнаты. Внизу в гостиной наткнулся на Камнева.

– Я знаю, вы мне говорили, – огрызнулся я на его пристальный тяжелый взгляд. – Пойду побегаю. И я поводов никогда не давал!

– Угу.

– Она сама не понимает, что говорит.

– Угу.

– Ей просто нужен близкий человек, и она думает, что если вот это все, то я ее не брошу. – Ну, бля, наконец-то у меня мозги заработали.

– Угу.

– А я и так не брошу.

– Ну вот это ей все и скажешь. Беги давай.

Я и побежал. Улица поселка с фонарями быстро кончилась, и я попер нервы успокаивать по гравийке, хоть и все неровности покрытия отдавались лишней болью. Но она закончилась раньше, чем в моей башке бурлить хоть немного перестало. Уже собрался повернуть обратно: бегать по лесу в такой темнотище, после дождя, даже без проблеска луны – тот еще поиск проблем на свою жопу. Но тут услышал, что кто-то рвет движок, явно буксуя. Пойти помочь, толкнуть, авось поднапрягусь и пар выйдет?

Пока шел, обходя лужи на убитой дороге, буксовать машина перестала. Сдались? Какого только понесло сюда в такую погоду? Глаз, что ли, нет, что все трындец как раскисло? Точно какие-нибудь дурные влюбленные. День у меня, смотрю, на них урожайный, сука.

Вздрогнул, уловив какой-то странный звук. Хотя чего там странного. Женский плач, даже скорее уж вой. Перешел с шага на бег. Похоже, не влюбленные. Неужели кого то силой… За*башу, тварь!

Вылетел на тачку, застрявшую в колее. Светлый «Ситроен», точный цвет не разобрать, номеров не видать – все грязью уделано. Окна запотевшие, но я, прижавшись лбом, прежде чем ломиться, сумел-таки разглядеть девушку. Одну. Согнулась над рулем и ревет. Вот же бестолочь, вперлась и нет бы помощь идти искать, так села и воет. Баба, чего с них возьмешь. Постучал в окно, и она вскинулась, перепугалась.

– Девушка, помощь нужна? – спросил для проформы. Чего тут спрашивать, и так понятно, что нужна.

Не церемонясь, распахнул дверцу. И мне в башку тут же ее ароматом и взглядом таким сокрушительным ба-бах! влетело, что я чуть в ту лужу и не сел, где стоял. Как по коленям кто бревном врезал, и еще одно бревно в штанах образовалось. Да что на хер за напасть-то такая со мной? Совсем из человека разумного в членоголового дебила превращаюсь!

Глава 6

– Вы кто? – сипло после рева и с перепугу спросила у незнакомца, старательно щурясь в темноте. Силилась рассмотреть и понять, видела ли я этого громилу среди гостей Свана.

Мужчина был высоким, мощным, но совершенно не грузным. И какого-то черта бродил в темноте в лесу.

– Михаил Константинович Корнилов, – ответил он так, будто представляться полностью ему не привыкать. – Как угораздило застрять? Разве не видели, какая дорога и погода?

Спрашивал таким строгим тоном, что внутри все дрогнуло. Или это что-то иное?

– Михаил Константинович… – повторила я на автомате. – Я… не видела.

Неслась не глядя, уходя от померещившейся погони, в действительности сбегая от унижения и причиненной боли.

– В смысле? – Мне не было видно в темноте, но подумалось, что он сильно нахмурился. И зачем-то захотелось рассмотреть его лицо. Пока относительно четко видела только его подбородок. И очертания нижней губы, отчего невольно прикусила свою.

– Не важно, – мотнула головой. – А вы зачем здесь? То есть… вас за мной послали?

– Никто меня никуда не посылал, – буркнул он таким тоном, как будто на самом деле еще как послали, причем совсем не за мной. – Выяснять будем кто-зачем-куда или из колеи тачку вытаскивать? Привод передний?

– Что? Я не…

– Понятно. Так, я сейчас соберу ветки потолще и под колеса намощу, чтобы зацепиться было за что в первый момент. Газовать будете, как только скомандую.

– Не буду, когда скомандуете, – пробормотала, все еще пялясь на него неотрывно.

– Это почему? Предпочитаете вежливые просьбы вместо команд? Я могу и командовать вежливо.

У меня от каждой его фразы и так-то колючие мурашки множились, но после последней, сказанной с каким-то подтекстом и едва уловимой насмешливостью… или поддразниванием… Я рехнулась? Мне почудился намек на флирт? Нет, черт возьми. Мне не почудилось. Это не он со мной флиртовал, это у меня вдруг что-то в голове стало происходить. Что-то, чему не место в разуме замужней женщины, в чем я была твердо уверена. Еще несколько часов назад. Что я бы отвергала, отрицала, осуждала бы. Всегда. Но не сейчас. Не после той безобразной сцены в проклятой бане. Я смотрела на темный силуэт склонившегося над моей дверью почти незнакомца Михаила Константиновича Корнилова и не гнала видение того, как он протягивает руку, обхватывает мой затылок, наклоняется и целует. Меня. Я не запрещала его себе. Только внезапно гадала, как это будет на вкус, с какой интенсивностью. Каким может быть поцелуй другого мужчины. Того, кто не мой муж. Осознавала, насколько это неправильно, недопустимо, порочно. Это же как месть, как мерзкая компенсация. Низко, мелочно, ничего не исправит, только добавит еще больше грязи в мой брак. Только теперь в ней буду и я. А есть ли этот брак уже?

– Не заводится, – ответила, тряхнув головой в попытке прогнать этот морок.

– Кто? – А вот теперь это уже совершенно точно то самое. Дразнящая, провокационная нота в простейшем вопросе. И я увидела его губы, слегка кривящиеся в усмешке. В горле пересохло. Грудь почудилась тяжелой, слишком чувствительной, мышцы бедер непроизвольно напряглись.

– Не кто, а что. Машина больше не заводится.

– Хм… позволите? – он жестом указал на руль, явно намекая освободить ему место. Я что, серьезно собираюсь позволить залезть ко мне в салон чужому человеку, здоровенному мужику? Ночью? В лесу? Ой, а вот замысли он худое, мое разрешение или запрет прямо-таки ему хоть куда-то вперлись бы! Как будто, будь он маньяком, меня бы спасло, если бы заперлась в салоне. Мало ли что делал человек в лесу.

– А вы, позвольте узнать, что здесь дел… в смысле, как оказались?

Мужчина шумно выдохнул, я его, похоже, достала.

– Я бегал. Люди это делают иногда, знаете ли, спорт и прочие причуды. Конкретно здесь я оказался, потому что услышал, как вы движок свой насилуете, буксуя. Решил, помощь нужна. Но теперь вижу, что не особенно. Вам просто поговорить было не с кем, да?

– Мне помощь нужна.

– И?

– И? – Божечки, я, как какой-то попка-дурак, только и делаю, что повторяю за ним.

– Двигаться будем, красавица?

– Да, конечно, – опомнившись, я быстро перебралась на пассажирское сиденье, и Михаил занял мое место. Пружины скрипнули чуть испуганно, принимая вес его крупного тела, а я была вынуждена снова сглотнуть пересохшим горлом, когда его аромат наполнил салон. Он пах… силой. Да, именно так. Сильное мужское тело, которое только что трудилось физически. Потело. И это нечто совершенно иное, нежели просто пот от жары. Этот запах был… вкусным. Мне захотелось влепить себе оплеуху.

Мой спаситель повернул ключ, и мотор завелся. Раз – и все. Загорелись все лампочки на приборной панели, что до этого не подавали признаков жизни, и даже неожиданно вспыхнул тусклый свет в салоне, потому как дверь все еще была открыта. Михаил повернулся ко мне весь и склонил голову набок, уставившись пристально в лицо.

– Заводится.

– А… а у меня нет.

– А у меня – да. Заводится. Все и сразу.

– Вы думаете, я этого не вижу? А у меня не заводилось.

– И часто?

– Что?

– Проблемы подобного характера.

– С машиной? – Ну а с чем же еще? Очнись, Лена!