Ход мыслей Наташи был прерван резкой болью в правой руке, которая уже коснулась соусника. Вскрикнув, Наташа испуганно посмотрела на короля. Его глаза метали молнии, лицо стало красным от гнева.

– Коварная женщина! – прошипел он сдавленным голосом, еще сильнее сжимая ее запястье. – Так-то вы хотели отплатить мне за доброе отношение? Испортить мой парадный мундир?!

– Да какое там доброе отношение! – возмущенно вскричала Наташа. – Вы ведете себя, как последний негодяй! Пытаться взять женщину силой недостойно для мужчины!

– А мне плевать, достойно или нет, – с вызовом заявил Фридрих-Вильгельм. – Я король, а король не обязан подчиняться законам, по которым живут простые смертные. Как говорили древние римляне, что позволено Юпитеру, не позволено быку!

– Ну-ну! – с колкой усмешкой бросила Наташа, которой, наконец, удалось вырвать руку. – Скажите эти слова Наполеону Бонапарту. И не забудьте прибавить, что себя считаете Юпитером, а его – быком. Только я очень сомневаюсь, что у вас хватит на это смелости!

Фридрих-Вильгельм просто онемел от такой дерзости.

– Да как… – он едва выговаривал слова, – как вы смеете насмехаться над моим несчастным положением?!

– Нет, ваше величество, ну, в самом деле! – с милой улыбкой продолжала Наташа. – Почему вы не скажете в лицо Бонапарту, что считаете его мошенником и законченным негодяем? Мне кажется, он бы оценил ваш смелый поступок и стал хоть немного вас уважать.

– Мерзавка! – прохрипел Фридрих-Вильгельм, потрясая в воздухе сжатыми кулаками. – Да я… я сейчас прикажу связать вас и всыпать плетей! Посмотрим, будете ли вы тогда говорить мне дерзости!

Наташа почувствовала, как ей становится дурно. Она слишком далеко зашла в стремлении досадить этому ничтожному человеку! И совсем забыла, что находится здесь на положении беззащитной пленницы. Но что же теперь делать? Неужели ей придется унижаться и просить извинений?!

– А, я вижу, вы прикусили свой дерзкий язычок! – торжествующе воскликнул король. – Ну, полно, мой ангел, не надо так трепетать. Может быть, я вас еще и помилую… если вы пообещаете, что впредь будете вести себя со мной почтительно и ласк…

Он замолчал, растерянно глядя поверх Наташиной головы. Затем по его лицу стремительно разлилась бледность, глаза сделались круглыми, а из горла вырвался сдавленный хрип. Не понимая, что все это значит, Наташа быстро обернулась назад. И не сдержала радостного вскрика, увидев Коврова. Он стоял в дверях, небрежно поигрывая обнаженной саблей, словно это был какой-то невесомый предмет.

– Ну, ваше величество, что же вы замолчали? – с грозным спокойствием поинтересовался Павел, медленно приближаясь к королю. – Или вы только с беззащитными женщинами такой храбрец? Как вы посмели угрожать русской дворянке плетьми?! Отвечайте же, черт вас побери!

– В-вы… ош-шибаетесь, госп-подин Ковров, – пролепетал монарх непослушными от страха губами. – Я вовсе не…

Тут он попытался стянуть со стола колокольчик, однако Наташа опередила его.

– Мой ангел! – в отчаянии заверещал король. – Позовите скорее слуг, пока это чудовище не проткнуло меня насквозь!

– И не подумаю, – ехидно ответила Наташа, отступая за спину Павла.

– Да перестаньте вы так трястись, ваше величество, – презрительно бросил Павел. – Я не собираюсь причинять вам вреда, я всего лишь хочу… вас обезвредить.

– О чем вы говорите?! – испуганно прохрипел король. – Что вы собираетесь со мной сделать?!

Павел с шумом выпустил из легких воздух.

– О господи! – произнес он, досадливо поморщившись. – Ваше величество, ну нельзя же, в самом деле, быть таким трусом! Что, по-вашему, я могу с вами сделать? Будь вы обычный дворянин, я бы вызвал вас на дуэль. Но, к сожалению, вы король, и это сильно облегчает ваше положение.

– Я еще и друг вашего государя, – напомнил Фридрих-Вильгельм. – И я не думаю, что ему понравится, как вы со мной обошлись!

– Ошибаетесь, сир, – надменно возразил Павел. – Ему не понравится, как вы со мной обошлись… и с графиней Натальей Струйской тоже. Вы назвали себя другом моего государя. Так вот, я хочу сказать, что я тоже друг императора Александра. – Он очень внушительно посмотрел на Фридриха-Вильгельма. – Только в отличие от вас, сир, я еще могу быть ему полезен. Понимаете разницу?

– Понимаю, – вздохнул король.

– Надеюсь, что вы действительно меня понимаете, – строго произнес Павел. – И больше не станете совершать глупостей вроде той, что вы сегодня совершили, приказав похитить… приближенную даму матери русского царя!

Он окинул монарха грозным взглядом, под которым тот подавленно сжался.

– В самом деле, сир, неужели вы думали, что эта возмутительная выходка безнаказанно сойдет вам с рук? – продолжал Павел. – Императрица-мать непременно бы все узнала, если не от меня, то от шпионов Бонапарта, которыми, как вы и сами прекрасно знаете, просто кишит ваше государство. И тогда ее гнев обрушился бы на вашу голову, подобно сокрушительному урагану!.. Но, однако, наша приятная беседа несколько затянулась, – внезапно сказал Павел, посмотрев на часы. – Пора нам с графиней в путь: иначе мы рискуем опоздать на праздник в русском посольстве, где нас с таким нетерпением ждут.

– Да, да, разумеется, господин Ковров! – радостно закивал король. – И я сейчас попрошу свою охрану…

– Не стоит беспокойства, сир, – с улыбкой перебил его Павел. – Мы прекрасно обойдемся и без провожатых. К тому же, – прибавил он со вздохом сожаления, – мне придется принять некоторые меры, которые помешают вам совершить очередной безрассудный поступок.

– Как?! Что вы… – лицо монарха снова залила бледность.

– Не волнуйтесь, ваше величество, я всего лишь собираюсь связать вас и оставить в спальне. Ведь вы, как я понимаю, именно там думали провести эту ночь? Утром прислуга забеспокоится, почему вы ее не зовете, заглянет в спальню и развяжет вас. Кстати, до утра уже недалеко, так что вам придется провести в неудобном положении не так много времени. Итак, сир, прошу следовать впереди меня! – скомандовал Павел, распахивая дверь в соседние покои. – И, пожалуйста, без глупостей, – грозно предупредил он.

Метнув на него взгляд, полный бессильной ярости, Фридрих-Вильгельм двинулся в направлении спальни. Павел и Наташа проследовали за ним. Связать короля с помощью шелковых шарфов, найденных в шкафу, оказалось делом двух минут. Затем Павел разрезал льняную простыню, соединил полоски воедино и привязал монарха к спинке кресла. Для пущей надежности Павел обмотал шарфом и рот короля.

– Поверьте, ваше величество, мне очень, очень жаль, что приходится подвергать вас таким неудобствам, – приговаривал Павел, заботливо подкладывая под голову монарха диванную подушку. – Но, согласитесь, вы сами вынудили меня.

Потом Павел погасил свечи и плотно задернул шторы.

– Приятных сновидений, ваше величество, – почтительно произнес он, увлекая Наташу к дверям.

– Много ли здесь охраны? – с беспокойством спросила она, когда они вышли в коридор.

– К счастью, нет, – ответил Павел. – Очевидно, король не ожидал, что я сумею разыскать этот дом. Похоже, он считает меня не только презренным трусом, но еще и круглым дураком, раз надеялся направить по ложному следу.

– Так вы слышали, как он назвал вас презренным трусом? – удивилась Наташа. – Но, значит, вы уже давно находились в доме. Почему сразу не вышли, а ждали, пока король начнет меня домогаться?!

– Мне надо было обойти весь этаж, убедиться, что здесь нет ни слуг, ни охраны, – пояснил Павел, ведя Наташу к узкой чердачной лестнице в конце коридора. – И потом, честно говоря, мне хотелось, чтобы вы получили хороший урок и впредь не стремились нарушать мои указания.

– Да как вы смеете?! – возмущенно начала Наташа, но Павел жестом велел ей замолчать.

– Тихо, дорогая моя, мы еще не в безопасности, – предупредил он. – И давайте поторопимся, если не хотите угодить в новую переделку.

Напоминание об опасности сразу охладило воинственный пыл Наташи. Быстро поднявшись по лестнице, она подбежала к круглому чердачному окошку. И тут же в ужасе отпрянула назад. Расстояние от окна до земли показалось ей огромным.

– Не бойтесь, здесь вовсе не так высоко, как кажется на первый взгляд, – сказал Павел. – К тому же у меня есть веревка. Правда, я не уверен в ее прочности, поэтому постарайтесь не оступаться.

– О боже! – простонала Наташа.

– Вы будете спускаться первой, а я за вами, – пояснял Павел, торопливо обвязывая Наташу веревкой, которую он загодя прикрепил к оконной раме. – Я буду подсказывать вам, куда встать. Главное – не теряйте присутствия духа, и у вас все получится.

– А вы не могли отыскать открытого окна где-нибудь пониже? – проворчала Наташа.

– Увы! – ответил Павел, подсаживая ее на подоконник. – Это единственное окно без решетки, которое не расположено на первом этаже. А там слуги и охрана, мимо которых невозможно проскользнуть незаметно… Ну, а теперь с Богом! – решительно скомандовал он. – Держитесь за мои руки и начинайте спускаться. Скользите ногами по стене, пока не нащупаете выступ карниза… Нашли? Прекрасно. А теперь несколько шагов вправо. Видите балкон внизу? Спускайтесь на него, держась за веревку, и ждите меня там…

Когда кошмарный спуск, наконец, закончился, Наташа находилась в полуобморочном состоянии. Но как только до нее донесся взрыв смеха из караульного помещения, она мгновенно пришла в чувство. От страха, что их могли заметить и сейчас поднимут тревогу, Наташа неслась по тропинке быстрее самого Павла. К счастью, мода предписывала женщинам носить туфли на низком каблуке, и риск подвернуть ногу в ночной темноте был невелик.

Не прошло и десяти минут, как они достигли места, где была привязана лошадь Павла. Не мешкая, Павел посадил Наташу в седло, затем запрыгнул сзади и пустил лошадь в галоп. На рассвете они въехали на постоялый двор, где дожидался Степан, и без промедления помчались в сторону Магдебурга.