Не слишком хороши были воспоминания о ночных переездах, но останавливаться в гостинице даже на одну ночь не хотелось. К тому же, за месяцы кочевой жизни она привыкла ко всякому роду неудобствам и воспринимала временные лишения уже не так как прежде.

Почтовая карета остановилась в Бирмингеме, чтобы оставить письма и взять новый груз. Дилижанс следовал дальше, почти до самого входа в поместье Бенсонов, но Маргарет не хотелось идти пешком, а потому она сошла и наняла самый лучший экипаж, который только нашелся в городе. Ей хотелось появиться перед тетушкой во всей красе. На море она много думала о ее поступке и где-то даже жалела женщину, не слишком удачно вышедшую замуж и потому вынужденную бороться с трудностями самостоятельно. Конечно, это не умаляло тяжести ее поступка со свадьбой, но немного смягчило сердце Маргарет. Она не знала, на что в конечном счете рассчитывает, совершая эту поездку, но повидать места, где провела большую часть своей жизни, хотелось.

Кроме того, сестра не виновата в поведении матери. И мисс Далтон решила немного помочь ей деньгами, понимая, как сложно девушке без приданого.

За размышлениями дорога пролетела быстро. Вот экипаж остановился у дома Бенсонов, и кучер помог ей спуститься. Февраль выдался не слишком холодным, но в небольшом садике все же лежали кучки снега, скрывая клумбы и припорошив ветки деревьев. Поместье было отремонтировано, но работы были явно сделаны в ту пору, когда Маргарет посещала это место прошлый раз. Кое-где краска облетела, но ее не заменили новой, да и крышу следовало бы обновить.

Молодая леди подошла к дому и постучала молоточком по металлической табличке. Удивительно, но никакого волнения она не испытывала. Да и странно девушке, которая захватывала торговые корабли, опустошая их трюмы, сражалась на шпагах и применяла огнестрельное оружие, беспокоиться по такой малости как использование дверного молоточка, куда бы тот ход ни вел.

Через несколько минут дверь отворилась и в ней показалась служанка. Вмиг оценив внешний вид гостьи, она поклонилась и уточнила:

– Чем могу помочь, миледи?

– Я бы хотела увидеть хозяев, если это возможно.

Открывшая дверь девушка была Маргарет не знакома, и потому она не стала уточнять имена, решив, что у дома, возможно, сменились собственники.

– Как вас представить?

– Скажите, что приехала знакомая, – не желая раскрывать свое имя раньше времени, ответствовала гостья.

– Я могу узнать ваше имя? – чуть тише уточнила служанка.

Она явно была смущена тем, что пришедшая не назвала себя, но выставить ее вон не позволял внешний вид леди. Та была ну никак не похожа на бродяжку.

– Это дом семейства Бенсонов? Я правильно понимаю? Когда я была тут последний раз, в поместье проживали Вистан и Беатрис Бенсоны и их дочь Анабель.

– О да, все верно! – служанка чуть успокоилась.

– Просто отлично! А то я начала думать, что приехала, а дом продан, – быстро заговорила гостья, улыбаясь все шире и стараясь усыпить бдительность девушки. – Правда, это было так давно, что меня наверняка позабыли. Но проезжая мимо, я все равно подумала, что было бы неплохо навестить старых знакомых. А то ведь сами знаете, живем вроде бы недалеко, но так сложно найти время и нанести визит. То одно отвлекает, то другое. Но соседи не должны забывать друг друга. Вы как считаете?

– Да, миледи, я с вами согласна.

– Вот и отлично. Так вы позволите мне войти? Я могла бы подождать в гостиной, – продолжала говорить Маргарет и закончила только, когда ее впустили в дом и со всеми удобствами расположили в гостиной.

Очнулась служанка только около дверей кабинета, куда отправилась доложить хозяину, что прибыли гости. Очнулась только потому, что поняла: она совершенно не представляет, как этих визитеров представить.

Через несколько минут в гостиной появилась Беатрис Бенсон, отправленная вниз мужем, который сослался на дела и отказался принимать незваных гостей.

Настроенная выпроводить очередную посетительницу, явно сославшуюся на знакомство, чтобы самолично увидеть как живет облапошенное собственной племянницей семейство, Беатрис приготовила отповедь и уже открыла рот, чтобы высказать все что думает. Но остановилась на полуслове.

Пришедшая хоть и была ей незнакома, но не производила впечатления леди, приехавшей посмеяться над горем других.

А за последние три года этот дом посетили многие. Конечно, большинство просто проезжало мимо, не решаясь войти и довольствуясь лишь сплетнями соседей. Но и тех, кто напросился на чай с целью выведать как можно больше, хватало.

Получившая деньги миссис Бенсон не постеснялась оповестить как можно больше людей, что она богата. Подтверждением тому служили и розданные всевозможным лавочникам долги, и новые заказы на пропитание и иные хозяйственные нужды, отнюдь не малые, оплата за кои поступала незамедлительно. И новые платья, и увеличившийся штат прислуги. Шутка ли, для Анабель были наняты отдельные учителя по музыке, танцам и языкам. Да начатый в имении ремонт – покупать что-то побольше и поновее скуповатая Беатрис не решилась, рассудив, что жизнь долгая, и деньги пригодятся на старость, да и за обожаемой Анабель неплохо было бы дать приданое побольше. Так, глядишь, и жених отыщется получше – побогаче да покрасивее. Правда, происхождение состояния женщина успешно утаивала. Но лишь до поры, пока в Бирмингем не явился клерк от Чарлсона и не стал расспрашивать о свадьбе Маргарет.

А уж когда судья, явно подкупленный поверенным, – уж миссис Бенсон в этом ни на минуту не сомневалась, как бы ни твердили ей обратное все, даже собственный здравый смысл! – присудил все вернуть этой дрянной девчонке, то скрывать, откуда к ним попали такие богатства, стало уж совсем невозможно.

И потянулись к ней все местные кумушки, чтобы, так сказать, из первых уст узнать душещипательную историю, а уж потом позлорадствовать вдоволь. А в том, что ей перемывают косточки, миссис Бенсон не сомневалась. Только почему-то связывала это не с тем, что она, получив деньги, зазналась и стала ставить себя на голову выше своих подруг, а лишь с тем, что окружающим чужое горе в радость.

Но нынешняя гостья отличалась от прочих не только богатым нарядом, но каким-то совершенно нездешним видом, проницательным взглядом и удивительной грациозностью, присущей разве что кошке. Конечно, Беатрис не слишком была знакома с высшим светом, но отчего-то полагала, что именно так и должна выглядеть настоящая леди, обитавшая при дворе. Начинать разговор посетительница не спешила, и потому миссис Бенсон пришлось самой произнести:

– Здравствуйте. Не хотите ли чашку чая?

Это было самое безопасное, что можно сказать в подобной ситуации. К тому же Беатрис Бенсон продолжала верить, что жизнь еще воздаст ей за нелегкую судьбу. Пришедшая явно обладала немалыми денежными средствами. Она кого-то напоминала женщине, но кого, вспомнить та не могла, чему немало способствовала закрывавшая половину лица вуаль на шляпке, а также подводившее в последнее время миссис Бенсон зрение. В итоге Беатрис решила, что это дочь кого-то из дальних родственников. Если постараться, при благоприятном стечении обстоятельств можно попросить у нее немного средств на содержание семьи.

– Не откажусь, – отозвалась посетительница. – На улице не слишком тепло.

– Ваша правда, – закивала хозяйка. – Садитесь поближе к огню. Мы сегодня рано разожгли его. – Говоря это, миссис Бенсон порадовалась, что служанка догадалась проводить гостью в малую гостиную, где радостно потрескивал поленьями камин. В зимнее время комнату семья использовала для завтрака, так как натопить столовую было сложнее. – Хоть зима выдалась не слишком морозная, дров все равно уходит много, – посетовала женщина и скорбно покачала головой. Если гостья не глупа, рассудила Беатрис, то поймет намеки.

– Жизнь на севере связана с определенными трудностями, – подтвердила собеседница.

– Все верно, – поддакивала хозяйка. – А прошлый год совсем не радовал. Помните, какие стояли морозы? Минус восемь – шутка ли!

– К сожалению, не могу поделиться впечатлениями на это счет. Пару лет я жила в более теплых странах.

– Могу отметить, что вам повезло. Мы так намучились тогда, дров не хватило, пришлось покупать еще. А это дополнительные траты.

– Сочувствую вам, миссис Бенсон. Сложно содержать такой большой дом.

– И не говорите! Продукты, растопка, жалование слугам. Еще и дочь на выданье, а это, знаете, тоже расходы. Девочки всегда хотят выглядеть красиво.

– Прекрасно ее понимаю. Да и приданое девушке не помешает.

– Как приятно поговорить с понимающим человеком. Мужчины нынче пошли – все им побогаче невесту подавай. Совсем не ценят доброго характера и чистоты. Как начнут ухаживать – все выведывают о материальном положении девочки. А как прознают, что бедна – след простыл. А ей ведь уже почти восемнадцать, так и одной на всю жизнь можно остаться.

– Не слишком счастливая судьба – прожить всю жизнь одной.

– И не говорите! Конечно, все лучше, чем с мужем пьяницей или драчуном. Но имей мы деньги, отсеяли бы всех, кто не мог составить подходящую пару. Да родительский пригляд одно, а чувства – совсем другое. Девичье-то сердце глупое – не объяснишь ему, почему жениха не видать. И страдает, и плачет днями и ночами.

– Неужели дело непоправимое?

– Да как его поправить, коли неоткуда ему, приданому этому, взяться.

Разговор походил на фарс. Слова тетушки не могли не вызвать удивления – где она была со своими премудростями, когда выдавала замуж ее, Маргарет? Почему не думала, что ей будет тяжело с мужем дебоширом и пьяницей, не думала о ее сердце, о том, что будут говорить люди. Девушка хотела попрощаться и уйти, но напоминала себе о сестре. Только вот с каждой минутой становилось все труднее удержаться и не покинуть дом.

Маргарет давно поняла, что тетушка ее не узнала, и решила не раскрывать себя. В конце концов, положение родственницы незавидно, и как она отреагирует на появление богатой племянницы – неизвестно. А Анабель нужно помочь. В конце концов, сестра ей ничего плохого не сделала. А помня о своей не сложившейся личной жизни, Маргарет сочувствовала сестре.