Но вот экипаж остановился у берега. Возница спрыгнул с козел и распахнул дверь. Серенити подала ему саквояж. Он бережно поставил его на землю. Поблагодарив его, Серенити с тяжелым сердцем направилась к маленькой гребной лодке.

Она запретила себе смотреть в сторону «Тритона», и все же глаза ее сразу его отыскали. Он стоял неподалеку от берега, такой же гордый и великолепный, как его капитан. Мачты, с которых были убраны все паруса, отчетливо вырисовывались на фоне лазурного моря. На топе одной из них весело поблескивала золотая змейка. Корабль тихонько покачивался в волнах, словно говорил ей «прости»… Над мачтами «Тритона» с пронзительными криками проносились чайки.

Палуба была пуста. Неужели Морган спит? Или, быть может, он сейчас украдкой за ней наблюдает?

Серенити отогнала от себя эти непрошеные мысли и заторопилась к лодке. Лодочник помог ей усесться на скамью и взялся за весла.

На всем недолгом пути к кораблю Серенити тщетно пыталась думать только о предстоящей встрече с отцом, сестрой и братом. Перед глазами ее стоял Морган. Его руки, которые вот так же поднимали и опускали весла, подталкивавшие лодку-вперед, к «Тритону», к счастью, которое оказалось таким недолгим…

Милосердный Боже, как она желала его! Он был ей нужен, необходим. Больше, чем воздух, которым она дышала. Борясь с желанием прыгнуть за борт и вплавь добраться до «Тритона», она с такой силой вцепилась руками в край скамьи, что костяшки пальцев побелели. Она не могла с ним расстаться. И готова была пожертвовать всем на свете, лишь бы не покидать его.

«Остановите лодку!» — кричала ее смятенная душа.

Но разве суждено им быть вместе? Нет, она мечтала о невозможном. Ведь ей хотелось иметь дом, детей. Он же не мыслил жизни без моря.

Тут ей припомнилась поговорка, которую часто повторял ее отец: «Рыба и птица могут влюбиться друг в друга, но где, спрашивается, будет протекать их совместная жизнь? Птица умрет с голоду, окажись она в море, что же до рыбы, то, попав на сушу…»

— Прощай, Морган! Прощай навек! — едва слышно произнесла она. И звуки ее голоса поглотил утренний туман.

Морган стоял у кормы, глядя на маленькую гребную лодку, которая приближалась к колониальному кораблю. Даже с такого расстояния он без труда узнал в единственном пассажире свою Серенити.

Он с трудом подавил в себе желание прыгнуть за борт и настигнуть ее вплавь. Вся команда вернулась из городка на парусник. Как он им объяснит этакое сумасбродство?

Нет, между ними все было кончено. Серенити навсегда его покинула.

Тяжело вздохнув, он повернулся и побрел в каюту.

Серенити замерла, увидев у борта парусника, на который она только что взошла, Джейка Дадли собственной персоной. Нахмурившись, она сдержанно кивнула ему. Что же до Джейка, то он склонился к самому ее уху и зашептал:

— Они понятия не имеют, кто я, мисс Джеймс. Буду чрезвычайно вам признателен, если вы не станете просвещать их на этот счет.

— Не лучше ли для верности отрезать мне язык? — недружелюбно отозвалась она.

Джейк расхохотался:

— Нет уж! С меня будет довольно вашего слова.

— В таком случае вам нечего опасаться. Ни команда и пассажиры этого корабля, ни читатели нашей газеты ничего о вас не узнают. Я решила похоронить свою мечту и больше не напишу ни строчки.

Лицо Джейка сделалось серьезным.

— Отчего так, мисс Джеймс? Ведь вам по душе это занятие.

Серенити вздохнула и невольно оглянулась на корабль Моргана.

— Не верю я больше в сказки со счастливым концом. Мимо них деловито сновали матросы, готовившие корабль к отплытию.

— Все переменится, вот увидите, — улыбнулся Джейк, но Серенити в ответ лишь грустно покачала головой и поспешила перевести разговор на другое:

— А как же «Королева смерти»? Ведь вы на ней собирались отплыть к себе домой?

Джейк развел руками:

— «Королева» нуждается в серьезном ремонте. А мне не терпится увидеть жену. Я так по ней стосковался.

Серенити протяжно вздохнула. Слова пирата бередили ей душу. Ей очень хотелось, чтобы Морган относился к ней так же, как этот жестокий убийца — к своей Лорелее.

— Уверена, она тоже без вас очень скучает, — вежливо произнесла она.

— А вот и нет. — Джейк с усмешкой подмигнул ей. — Вы так не думаете, мисс. Признайтесь откровенно: вас, поди, удивляет, что это она во мне нашла? Но знаете, я сам чуть не всякий день задаю себе этот вопрос. — Тут он весело расхохотался. — И до сих пор не нашел ответа!

Серенити невольно улыбнулась и спросила уже гораздо мягче:

— Так почему же вы в очередной раз покинули супругу?

— Я был нужен Моргану. Ведь вы же сами все прекрасно знаете.

— Вы к нему очень привязаны, не так ли? Джейк развел руками:

— Морская дружба. Это, знаете ли… м-м-м… прочная привязанность. Прочней каната.

— Джейк, — негромко спросила она. — Скажите, почему вы его пощадили, когда он пленником попал к вам в руки?

Джейк вздохнул. Вопрос этот явно его смутил. Помолчав, он с неохотой пояснил:

— Морган — отчаянно храбрый парень. Это вызывает уважение. Он тогда был совсем мальчишкой, однако не струсил, не молил о пощаде, как другие. У меня просто рука не поднялась перерезать ему глотку.

Серенити задумалась о том, какие странные обличья принимает порой судьба… Вот сейчас она предстала перед ней в виде пирата Джейкоба Дадли. Ведь не пощади он тогда Моргана, и она не встретилась бы с ним, не узнала его ласк… А навек осталась бы смешной старой девой из Саванны… И те несчастные, которых Морган вызволил из британской неволи, до конца своих дней тянули бы лямку в военном флоте, подвергаясь мучениям…

Грудь ее разрывалась от тоски по нему. Едва познав любовь, она принуждена навек позабыть о ней. Никогда больше мужская рука не коснется ее ласково и властно…

Но все же это свершилось! Любовь вошла в ее жизнь, чтобы на миг озарить ее небывалым светом, чтобы наполнить ее душу счастьем, ликованием, восторгом… И она сохранит память об этом волшебном чувстве на всю жизнь…

Вот какой подарок преподнесла ей судьба, принявшая облик Джейкоба Дадли.

— Знаете, — смущенно пробасил Джейк, — я давно хотел перед вами извиниться. Ведь это из-за меня вы оказались в такой дали от дома, вынесли столько испытаний. Простите меня великодушно за все мучения, что выпали на вашу долю, за страх и тоску, которые вам довелось пережить. И хотя наше знакомство началось с такой непростительной дерзости с моей стороны… Все же… Быть может, вы найдете силы простить меня? — Сере-нити взглянула на него с ласковой улыбкой, и лицо Джейка просияло. — Друзья? — Он протянул ей широкую ладонь.

— Друзья! — ответила она и подала ему руку.

И тотчас же паруса корабля надулись, и он заскользил по волнам вперед, к колониям. Серенити не удержалась от того, чтобы не оглянуться в последний раз на «Месть Тритона».

Джейк, смущенно кашлянув и избегая ее взгляда, проговорил:

— Ведь вас ждут впереди нелегкие времена, мисс Джеймс. Если не секрет, как вы объясните домашним свое отсутствие?

Серенити нахмурилась:

— Скажу им правду.

Джейк в ужасе вытаращил на нее глаза:

— Вы… Вы серьезно?

— Разумеется. А что еще мне остается? Лгать я не умею.

— Не худо бы и научиться, — назидательно изрек Джейк. — Придумать какую-нибудь достоверную историю. Например, что вы сбежали с возлюбленным и обвенчались, а он погиб, поэтому Вам и пришлось возвратиться.

Мысль была неплохой, но Серенити не задумываясь ее отвергла.

— Нет, Джейк. Ничего из этого не выйдет. Мои родные должны узнать правду.

— Правда ранит. Может, вам стоит все же пощадить их?

Тут ей вспомнилась Чатти, которую застали у озера наедине с возлюбленным, и то, как отреагировал на это отец: он стал держаться с ней подчеркнуто холодно, отстранение Он счел ее виновной в том, чего она не совершала.

— Знаете, — смущенно прибавил Джейк, — мне тут пришло в голову, что я вполне мог бы выдать себя за вашего супруга. И нарочно рассориться с вашим родителем, а после покинуть Саванну. Якобы в великом гневе.

Серенити звонко рассмеялась. Предложение Джейка показалось ей донельзя забавным. Он — ее супруг?!

— Спасибо. — Она сердечно пожала ему руку. — Благодарю вас за участие ко мне, но, знаете, тайное всегда в конце концов выходит наружу. Я всю сознательную жизнь писала правду и не стану теперь лгать людям. Нет, я пообещала самой себе, что никогда не пожалею о случившемся, и сдержу это обещание во что бы то ни стало.

Джейк понимающе кивнул.

— Но если вам вдруг понадобится помощь, дайте мне знать. Я тотчас же примчусь к вам на выручку. И никому не позволю вас обидеть.

— Послушайте, Черный Джек, — насмешливо произнесла она, — еще немного, и я приму вас, безжалостного морского разбойника, за мягкосердечного, участливого человека.

Джейк скорчил свирепую физиономию и, сделав вид, что хватается за воображаемый кинжал у пояса, сипло прошептал:

— Ох, леди, вы проникли в мою самую страшную тайну! Теперь мне не остается ничего другого, кроме как заставить вас умолкнуть навек!

Серенити весело расхохоталась и в тон ему ответила:

— Не беспокойтесь так, мистер Черный Джек. Я знаю немало тайн, которые унесу с собой в могилу. Одной больше, одной меньше — велика ли разница?

Тут к ним подошел один из матросов:

— Мисс Джеймс?

— Да, это я.

— Капитан велел мне проводить вас в вашу каюту. Серенити кивнула ему и, простившись с Джейком, сошла на нижнюю палубу. Каюта, которую ей предоставили, была небольшой, чисто убранной. Узкая койка помещалась в нише, совсем как у Моргана на «Тритоне».

— Капитан вскорости лично засвидетельствует вам свое почтение.

— Спасибо, вы можете быть свободны, — кивнула она матросу.

Стоило двери за ним закрыться, как Серенити дала волю слезам. Никогда больше она не увидит Моргана. Никогда!

Она села на койку и вынула из кармана бережно сложенный листок. То была его записка, которую она получила на «Тритоне» из рук поваренка Корта. Текст она помнила наизусть. Слезы застилали ей глаза, а она все смотрела и смотрела на строчки, написанные его рукой, и сердце ее разрывалось от тоски и печали.