Она начала было стаскивать с себя рубаху Моргана, но внезапно решила, что переоденется утром. Ей не хотелось расставаться с этой вещью, которая напоминала о нем. В этой льняной рубахе она чувствовала себя словно в его мужественных объятиях.

Убрав платье и белье в сундук, она улеглась на койку и с наслаждением вытянула усталые ноги. Но тотчас же едва не подпрыгнула при мысли, что это ведь его кровать, он спал здесь много ночей кряду, тело его покоилось на этом тюфяке, он согревался под этим покрывалом…

Засыпая, он наверняка мечтал встретить поутру еще один британский корабль, чтобы атаковать его…

— О нет! — простонала она. Теперь только ей пришло в голову, что Морган вряд ли рад ее вторжению в свою жизнь. Ему ведь пришлось устраиваться на ночлег в какой-то другой каюте, уступить ей комнату с привычными для него вещами, с таким роскошным видом на море.

И где, интересно, он проведет нынешнюю ночь? Какие мысли посетят его перед тем, как он погрузится в сон? Вряд ли он подумает о ней что-либо лестное.

Нет, хотя она и не виновата перед ним, — ведь Джейк притащил ее сюда насильно, — но злоупотреблять гостеприимством Морского Волка она не станет. Да, он джентльмен. Прекрасно. Но ведь и она леди. Утром она поблагодарит его за любезность и попросит для себя другое помещение, поскромнее.

Плотнее закутавшись в покрывало, она снова ощутила аромат моря и ветра. И помимо воли тяжко вздохнула. Уже завтра с этим придется расстаться.

«Освободишь его каюту и уже никогда не ощутишь этой волнующей близости к нему», — сказал ей внутренний голос.

«Но самоуважение ведь тоже дорогого стоит, согласись», — возразила она.

«Самоуважение не издает такого головокружительного аромата, как это покрывало».

Серенити негромко рассмеялась над этим внутренним диалогом и строго сказала себе:

— Ты вздорная, суетная, аморальная девица, Сере-нити Джеймс! И завтра же уберешься прочь из каюты мистера Дрейка, оставив ему и его покрывало, и постель, и запах.

«Так и быть, — нехотя согласился внутренний голос. — Твоя взяла».

«Но сегодня, — подумала Серенити, — все это еще в моем распоряжении!»

— Заботы снедают нашего доблестного капитана. Выше голову, Дрейк!

Морган потер кончиками пальцев усталые глаза.

— Джейк, ты всегда подкрадываешься к людям бесшумно, как привидение?

— Ну, знаешь! Твоя посудина нынче так скрипит, что мне впору повесить на шею коровий колокольчик, чтобы оповещать тебя о своем приближении!

Морган коротко усмехнулся, глядя, как Джейк усаживается напротив него.

В камбузе было темно. В очаге едва мерцали догоравшие угли. Одинокая свеча тускло тлела в стеклянном фонаре, который Морган ради безопасности поместил на самую середину стола. Задумавшись, он не замечал, как летело время. Сколько он уже пробыл здесь? Ему казалось — вечность.

— Пьешь в самый канун шторма. Совсем на тебя не похоже. — Джейк потянулся к бутылке рома, стоявшей у края стола.

— Кто сказал тебе, что я пью?

Джейк с усмешкой поднес бутылку к фонарю. Она была наполовину пуста.

— Ну, в таком случае она сама себя выпила.

Морган промолчал. Взгляд его был устремлен на темное пятно, видневшееся на стене камбуза чуть выше головы Джейка.

— Слушай, Морган, мне тут вспомнился тот нахальный юнец, который заявил, что беда, поделенная на двоих, уже и не беда вовсе, а так, пустяк.

Дрейк не любил, когда ему напоминали его собственные высказывания. Мало ли что могло прийти ему в голову тогда, в далеком прошлом, когда обстоятельства его жизни были совсем иными? И тем более неуместно звучали они в устах знаменитого пирата Черного Джека.

— А я припоминаю, как один прославленный пират велел мне заниматься своим делом и не лезть в чужие, если мне жизнь дорога.

Джейк расхохотался и плеснул себе в стакан щедрую порцию рома.

— Потише ты, а то как бы Барни нас не услышал. Если меня кто-нибудь узнает, мне не поздоровится. Мягко говоря. В связи с этим хотел тебя спросить: что ты планируешь насчет Хауэрса?

— Да то, что надо было сделать еще давным-давно.

— Прикончить? — невозмутимо спросил Джейк. Морган помрачнел. У пиратов все решается слишком просто.

— Победить его в честном поединке.

Джейк поморщился, как если бы ему на язык попалось что-то кислое.

— И с каких пор ты стал так миндальничать с врагами?

— Что ты сказал? — сердито переспросил Морган. Но Джейк в ответ расхохотался с таким добродушием, что это немного утишило гнев Дрейка.

— Ты не можешь не признать, капитан, что это твое английское тонкое воспитание здорово тебе порой мешает. Разговорами такому делу не поможешь. Да и не по-мужски это. Ты ведь сам знаешь: если у тебя появилась проблема, выпусти ей кишки, и головной боли как не бывало.

— Если не ошибаюсь, эта философия однажды уже чуть не привела тебя на виселицу. Прости, если я сочту за благо пренебречь твоим советом.

Джейк презрительно махнул рукой:

— Ты, друг мой, давно уже вырос из детских штанишек и способен сам о себе позаботиться. Поступай как знаешь. И все же, на мой вкус, слишком ты у нас разборчивый, положительный. Это не доведет тебя до добра.

Несколько минут прошло в молчании. Джейк задумчиво прихлебывал ром из стакана, Морган смотрел на догоравшие угли.

— А кстати. — Джейк поставил стакан на стол и отер рот тыльной стороной ладони. — Я и забыл повиниться перед тобой за то, что притащил сюда эту девицу.

Морган сердито засопел.

— И что это на тебя нашло? Как ты осмелился взять ее в заложницы?

Джейк пожал плечами:

— Ну, сделанного не воротишь. Я ведь уже попросил у тебя прощения. И, говоря по правде, ты меня поблагодарить должен, а не отчитывать. Моей первой мыслью, представь себе, было…

— Перерезать ей горло.

— Угадал.

Морган только головой покачал. Терпение никогда не входило в число добродетелей Джейка Дадли. И даже годы, проведенные на суше, мало что изменили в его характере.

— Мне любопытно, как это Лорелея не стала твоей жертвой, прежде чем вы сыграли свадьбу?

Джейк счастливо рассмеялся.

— Она, если хочешь знать, боец что надо. Любого за пояс заткнет. — С этими словами он налил себе еще рому и продолжил: — Мечом владеет, как настоящий воин. С ней мало кто может потягаться.

Морган улыбнулся, вспомнив Лорелею, сражавшуюся бок о бок с жестоким пиратом, ловко взбиравшуюся на абордажный мостик.

Но можно ли было ждать чего-то иного от внучки двух знаменитых морских разбойников, Энн Бонни и Калико Джека?

— И все же, как я погляжу, характер твой с возрастом немного смягчился, — заметил Морган.

Джейк, фыркнув, глотнул рома и возразил:

— Нет, это твое влияние. Годы, что мы провели вместе, не прошли для меня бесследно. — И он весело подмигнул, давая понять, что в словах его больше насмешки, чем правды. — Ну а что ты с ней собираешься делать, а?

— Не знаю, — со вздохом ответил Морган. — У меня и без нее сейчас столько забот, что не понять, где кончается одна и начинается другая.

Джейк задумчиво кивнул:

— Думаешь о Пенелопе?

— Еще бы. — Морган сдвинул брови. Джейк словно читал его мысли. — И теперь мне кажется, что я нисколько не лучше Уинстона.

Джейк хлопнул ладонью по столу:

— Что за речи? Уж не помутилось ли у тебя в голове от рома?!

— Мы ведь погубили Серенити. Обошлись с ней так же, как в свое время Уинстон — с моей сестрой.

— Но, насколько мне известно, ты не планируешь продать свою заложницу в пуб…

— Замолчи! — взорвался Морган. — Разумеется, тут совсем другое, но…

Джейк примирительно поднял руки:

— Прости. Я-то знаю, как ты любил сестру. Джейк говорил чистую правду. Он был свидетелем того, какую нежную любовь питал Морган Дрейк к Лорелее. Джейк помог ему разыскать ее и заплатил выкуп, чтобы вызволить бедняжку из борделя, куда она была продана.

— Знаешь, — задумчиво проговорил Морган, потирая пальцами подбородок, — я тут подумал, что мы могли бы в ближайшее время решить одну из наших проблем. Я насчет Хауэрса.

— И что ты имеешь в виду?

— Ведь в это время года он обычно отправляется на Карибы, чтобы выкурить кое-кого из наших добрых братьев из их зимних квартир. И если мы пойдем тем же курсом, у нас появится возможность встретиться с ним.

Джейк, не расставаясь с ромом, воодушевленно подхватил:

— Тебе известно, что я ничего не желал бы так сильно, как увидеть этого мерзавца мертвым. Но если его прикончить, бритты только вздуют цены за наши головы.

— Зато, возможно, его преемник не решится нас преследовать. Во всяком случае, хорошо подумает, прежде чем пуститься за нами вдогонку.

Джейк повертел в руках стакан.

— Знаешь, оставь его пока что в покое. Ты ушел от него, чего ж тебе еще? Займись другими делами.

— Например?

— Сначала можешь купить Лорелее новое платье в каком-нибудь лондонском магазине. Из тех, что подороже. Она же мне горло перережет, когда узнает, что я отдал ее наряд, о котором она мне все уши прожужжала, твоей подруге.

— Серенити вовсе не моя подруга! — возмутился Морган. — Это ты ее сюда притащил!

— Ну да, я. И что с того? Да если б у меня на борту была женщина, я занимался бы любовью не с бутылкой рома, уж поверь. Я был бы сейчас с ней, там, наверху, и показывал бы ей кое-что интересное…

Морган выразительно провел указательным пальцем по лбу над самой бровью. У Джейка на этом месте алел узкий шрам. Во время одной из супружеских стычек Ло-релея украсила чело супруга этой отметиной, ведь кинжалом она владела так же мастерски, как и мечом.

— Спасибо за совет. Но я предпочитаю обходиться без подобных отметин. Мне мой лоб очень дорог.

Джейк с добродушным смехом возразил ему:

— Да что такое этот шрам в сравнении с тем, что было после? Я нисколько не жалею, что заслужил его, поверь.

С этими словами он поднялся, махнул рукой и удалился в сторону главной палубы. Морган заметил, что недопитая бутылка рома удалилась вместе с ним. «Все тот же Черный Джек», — с улыбкой подумал он. Некоторые вещи не меняются со временем.