– Пора.

Шелби чувствовала взгляд горящих глаз. За кулисами Шелби ждал ни о чем не догадывающийся мистер Чарльз.

– Как вы прекрасно выглядите сегодня. – И он поспешил на сцену объявлять ее выход.

Под оглушительные аплодисменты Шелби пела один из лучших своих концертов. Она щедро дарила публике песню за песней, надеясь, что после их отъезда восторженные отклики найдут Брэда.

Когда концерт кончился, неугомонный владелец театра со скорбным видом выразил сожаление, что певица не может остаться до следующего вечера.

– К великому сожалению, моя дорогая, все хорошее имеет конец. Я скорблю о том, что лишаюсь вашего общества так скоро. Но если бы вы согласились…

– Боюсь, мистер Чарльз, – перебил Карл старого джентльмена, – что неожиданное турне все же закончится в следующем театре. Мисс Вейл нужен отдых. Мы продолжим наш путь.

Шелби хотелось закричать на него, но она сдержалась. Она хорошо играет свою роль и будет продолжать этот спектакль столько, сколько потребуется.

– Сожалею, мистер Чарльз, – сказала она. – Возможно, позже я решусь на другое турне.

– Не стоит давать обещаний, моя дорогая, – улыбнулся Карл, и в его глазах отразилась насмешка. – Мы не можем знать, что нам готовит будущее.

– Вы уверены? – Шелби вызывающе посмотрела ему прямо в глаза.

Карл смотрел на нее пытливо, будто стараясь проникнуть в ее мысли. Но лицо актрисы оставалось безмятежным.

– Идемте, дорогая, я распорядился подать ужин в номер. Я понимаю, как вы устали, а нам завтра рано вставать. Вам сказали, что дилижанс отправляется рано утром, не так ли, мистер Чарльз?

– А почему вы не хотите поехать на поезде?

– Потому что он приходит рано утром, а отправляется только поздно вечером.

Задумался ли мистер Чарльз о причинах такого странного решения, Шелби не знала. Она отказалась от ужина.

– Я понимаю, что вы утомлены, – снисходительно улыбнулся Карл. – Постарайтесь уснуть.

Скользнув по нему холодно-безразличным взглядом, Шелби молча удалилась в свою комнату. Она в самом деле очень устала, но не смогла уснуть.

Около двух часов ночи, не в силах лежать без сна, она села на кровати. Она устала сопротивляться навязчивой мысли, что Бред не успеет.

Снова прилегла и наконец погрузилась в тревожный сон.

Ее разбудил тихий звук открываемой двери. Шелби в ужасе вскочила – сказалось нервное напряжение последних дней. Она бросила взгляд за окно – было еще совсем темно. В темном проеме двери стоял Карл. Шелби быстро встала с постели.

– Скоро рассветет, дилижанс отправится через час. Пора собираться.

Шелби быстро собрала свои нехитрые пожитки и приготовилась к отъезду. Еще до рассвета вещи погрузили в дилижанс, а при первых лучах восходящего солнца путники покинули город.

Утренний поезд прибыл точно по расписанию. Бред, вместе с друзьями прибывший на нем, понял, что именно этот поезд должен вечером увезти Карла и Шелби.

– Мы должны найти их, прежде чем они сядут в поезд.

– Она, вероятно, пела здесь. Нужно поспрашивать у горожан, – предложил Доббс.

Театр был пуст, и они поспешили в гостиницу. Сведения, данные портье, ошеломили их. Казалось, удача была так близка. Бред стиснул зубы в бессильной ярости.

– Значит, мы опоздали на несколько часов!

– Да, сэр. Дилижанс уехал как раз перед рассветом.

– Дьявол! – прорычал Бред.

– А поезд будет еще через четыре часа, – продолжил счет Джаспер в такой же ярости.

– Едем верхом. Рискнем?

– Вы же знаете, мы все готовы делать так, как вы считаете лучше, Бред, – улыбнулся Доббс.

– Тогда в путь! Это будет дьявольская скачка. Яростный накал Брэда достиг предела. Он твердо решил найти Шелби в следующем городе, даже если это будет стоить жизни ему… или всем им, с лошадьми вместе.

После пыльной и утомительной дороги Шелби была измучена и отчаянно желала вымыться и поесть. Это последний город, где она даст концерт, последняя возможность дать о себе знать Бреду. Если он не найдет ее здесь – он может потерять ее навсегда. От этой мысли перехватило дыхание и закружилась голова.

Карл проводил Шелби в гостиницу и, запретив ей покидать комнату, ушел, для верности заперев дверь. Через некоторое время слуги принесли горячую воду и большой чан. Карл задержался только для того, чтобы предупредить Шелби, что ждет ее в ресторане.

– А пока я побеседую с вашим коротышкой-другом. Надеюсь, этот концерт будет триумфом нашего неожиданного турне. А когда спектакль окончится, этот смешной коротышка станет залогом вашего примерного поведения.

– Низкий человек, подлец! – воскликнула Шелби.

– Понимаю, дорогая, сейчас вы утомлены, поэтому я прощаю эту вспышку. – Улыбка на | бесстрастном лице Карла была любезной, но его пальцы грубо и больно сжали ее запястье. – Учтите, не стоит злоупотреблять моим терпением. Если вы не образумитесь и не обещаете…

– Что же тогда будет?

– Вы представляете значительную ценность для меня. Даже если я не воспользуюсь всем, что вы можете дать сразу. Ваша мать или ваш дядюшка не простят себе, если с вами что-то случится. А пока принимайте ванну, а то ведь я захочу помочь вам. – Он оттолкнул ее и вышел, заперев дверь.

Шелби осталась одна. Он рассчитывает на выкуп? Игра становилась слишком опасной. А что, если…

Она решительно сбросила одежду и с облегчением погрузилась в горячую воду. Шелби призвала весь свой здравый смысл и, уже привычно в трудную минуту, обратилась мыслями к Бреду. Если Бред не объявится и они не отпустят мистера Чарльза, придется ей самой придумывать, как освободиться.

А Карл хлопотал об устройстве венчания. Он нашел людей, для которых золотые монеты значили значительно больше, чем согласие женщины.

Карл был доволен, требовалось только еще немного подыграть Шелби. Безопасность чудака хозяина театра, ее приятеля, будет стоить ей добровольного «да». Он хорошо все продумал. Вступление в брак логически завершится осуществлением его супружеских прав.

Увлеченный блестящей перспективой, он постучал в дверь:

– Шелби, вы готовы?

– Да.

«Отлично», – пробормотал он сам себе и вошел в комнату. Необыкновенная красота девушки снова, в который раз, поразила его. Он с удовольствием представил себе встречу с Джозефом и выражение его лица при чтении их брачного договора.

– Как вы обворожительны.

– Не трудитесь, Карл. Где мистер Чарльз?

– Мои люди заботятся о чувствительном мистере Чарльзе.

– Мистер Чарльз тонкий и тактичный человек. Если бы он узнал…

– Ему не нужно ничего знать, это только расстроит пожилого джентльмена.

Карл взял ее под руку, и они вместе вышли из гостиницы. За обедом он старался поддерживать беседу, но Шелби отделывалась короткими репликами, исподтишка наблюдая, как разгорается его злость. Она сознательно злила его, так как гнева боялась меньше, чем того, другого чувства, пылавшего в ненавистных глазах.

– Мы уезжаем ночным поездом, но до него навестим моего старого друга.

– Интересно познакомиться с вашим другом. Я не знала, что они у вас есть.

– Вы забываетесь, моя дорогая. Будьте осторожны. Ваш острый язычок доставит вам больше неприятностей, чем вы можете предположить.

Ужин окончился в молчании, и так же молча они отправились в театр.

Как ни спешили Бред, Дакота, Джаспер и Доббс, но несколько раз они вынуждены были остановиться, чтобы дать лошадям отдых. Животные не выдерживали сумасшедшей гонки.

Во время одной из остановок, когда все терпеливо отдыхали, погрузившись в свои мысли, Бред нарушил молчание, вслух продолжив мысль:

– Все-таки это не похоже на Шелби, Доббс.

– Что ты имеешь в виду?

– Она дьявольски умна. Вспомни, сколько раз она сбегала от меня. Понятно, ее выступления – это возможность сообщить о себе. Но зачем так долго испытывать судьбу? Он чем-то связывает ее.

– Чем-то связывает? – повторил Джаспер. – Что это значит?

– Это значит, что он держит ее в руках, используя что-то или кого-то, кого Шелби не может бросить.

– Я, пожалуй, могу внести ясность. Он сделал заложником маленького чудака из театра, совершенно беспомощного, – сказал Дакота.

– Как видно, он не шутит – у него серьезные намерения. И от нас это требует особой осторожности. Мы не должны подвергать опасности ни Шелби, ни того человека, о котором заботится она.

Объединенные одной любовью, одной тревогой, они стремились вперед. Паровоз, пыхтя, тянул и тянул свой состав по проложенным рельсам, а наперерез ему, выбирая кратчайший путь, четверо летели к своей цели, не щадя себя и лошадей. Они добрались до города на взмыленных, вконец измученных скакунах.

– Концерт уже в самом разгаре, – предположил Доббс.

– Ее хорошо охраняют, впрочем, и мистера Чарльза тоже, – с мрачной уверенностью сказал Бред. – Дакоту и меня они хорошо знают, нам нельзя показываться им на глаза. Они могут что-нибудь сделать с Шелби, а уж заложника точно не пощадят.

– Что же делать?

– Доббс, думаю, вам нужно идти прямо в театр. Люди Карла вряд ли знают вас. Так устройте представление, чтобы они запомнили вас на всю жизнь. Между делом шепните Шелби, что мы все уже здесь. Задержите ее на сцене как можно дольше. Тем временем я найду кого-нибудь из людей Карла и постараюсь выяснить, кого они захватили, чтобы держать в повиновении Шелби.

– В повиновении, – возмущенно фыркнул Джаспер. – Вы что же думаете, она сложила руки и повинуется? – с едким сарказмом взорвался он. – Да она борется так же упорно, как тогда, когда не раз убегала от вас.

– Знаю, Джаспер, – ответил Бред. – Ей удается только давать знать о себе. Ее руки связаны, и мы знаем как. Мы должны найти и освободить этого бедолагу.

– Я не собираюсь терять время.

– И я тоже. – Бред знал, что они не стали друзьями, но понимал и уважал чувства Джаспера и ждал того же от него. – Джаспер, я знаю, что для тебя Шелби, знаю, как она любит тебя и Доббса. Ты должен доверять мне, Джаспер. Я люблю Шелби так, что больше и вообразить невозможно. Я отдам ей всю свою жизнь, если она пожелает. Я знаю, она любит меня, она сама сказала об этом. Я хочу, чтобы она была свободна, в безопасности, и тогда я рассчитаюсь с ублюдком, который все это устроил. Они заплатят сполна за все, верь мне. Но мы не должны допустить оплошность, иначе случится непоправимое – они и убить могут. Даже Шелби.