Было уже за полдень, когда экипаж Джозефа остановился у дома. Скинув пальто на руки радостно встретившего его Робертса, он осведомился у слуги:

– Дома ли моя… миссис Степлтон дома?

– Да, сэр. Она в библиотеке, С нею мистер Бреннер.

– Отлично. – Джозеф улыбнулся в ответ на молчаливый вопрос. – Прикажи горничной миссис Степлтон упаковать все ее вещи. – Он повторил с ударением: – Все вещи. – Она унесет гораздо больше, чем имела, когда вошла сюда. Но драгоценности останутся здесь. Драгоценности принадлежали Марте. – Вели горничной все вещи выставить в холл.

– В холл, сэр? – переспросил смущенный Роберте.

– Да. Миссис Степлтон сегодня отправляется в длительное путешествие.

Джозеф заметил улыбку на лице уходившего лакея и угадал его нетерпение донести эту радостную новость до остальной прислуги.

Джозеф поднялся в библиотеку. У закрытой Двери остановился, взявшись за ручку, и прислушался. Там, за дверью, звучал смех. Энн и Джеффри. Об их отношениях известно теперь достаточно, чтобы избавиться от обоих раз и навсегда.

Джозеф открыл дверь и вошел. Его явно не ждали. Энн и Джеффри стояли слишком близко друг к другу, и появление Джозефа смутило их. Уличенные, они отпрянули друг от друга неприлично поспешно. Энн, искусная актриса, быстро справилась с собой и с сияющей улыбкой направилась к Джозефу.

Он смотрел на приближающуюся женщину и, возможно, впервые по-настоящему понял, что только его безысходное одиночество после гибели Марты позволило этой хищнице так ослепить его. Как он не видел раньше эти ледяные хищные глаза опытной шлюхи! Но сейчас он не испытывал ненависти, он глубоко, до жалости, презирал ее. Этой женщине не дано испытать любовь, и когда красота ее увянет, она останется несчастной и одинокой.

– Джозеф, дорогой, как ты съездил? – Она потянулась губами к его щеке, но Джозеф отстранился. Она вспыхнула.

Энн, кажется, еще ничего не поняла, зато сообразительный Джеффри сразу засуетился.

– Не буду вам мешать, – сказал он. – Мне пора – дела. – Он направился было к выходу, но Джозеф остался на месте, загораживая дверь. Вопросительно взглянув на него, Джеффри остановился.

– Не торопитесь, Джеффри, – проговорил хозяин дома сдержанно, но степень его сдержанности граничила с угрозой, – вам придется задержаться. Нам нужно поговорить.

Джозеф сел.

– Сядьте, Энн. Думаю, новости, которые вы услышите, не порадуют вас.

– Джозеф, ради Бога, скажи, что случилось? Ты… – женщина наконец поймала его взгляд, – у тебя такой зловещий вид.

– Заткнись, Энн, – шепнул Джеффри.

– Да, да, Энн, послушайтесь совета, – в первый раз улыбнулся Джозеф. – Я должен поговорить с вами. – Он пристально посмотрел на Энн. – У меня был очень трудный, но плодотворный день. Думаю, вам обоим интересно узнать, что мне удалось сделать.

– Не понимаю, – еще продолжала играть роль любящей жены Энн.

– Все впереди, моя дорогая. Как я сказал, у меня был насыщенный день. Я навестил Уильяма.

Отныне все счета в банке для вас закрыты. Вы более не сможете использовать мое имя и мои деньги. – Энн вздрогнула. – Кроме того, к настоящему моменту все ваши вещи уже собраны.

– Вы не посмеете этого сделать! – крикнула Энн.

Побледневший Джеффри молчал.

– Не посмею? Я подал на развод. А вам придется объяснить Джеймсам, почему вам так и не удалось заставить мою дочь выйти замуж за Карла.

– Вы…

– Да, знаю. Все подробности вашего подлого плана. Именно поэтому я хочу, чтобы вы покинули мой дом. И чем скорее – тем лучше.

– Вы не можете просто так вышвырнуть меня!

– Вы думаете? – Джозеф подошел к ней, подошел так близко, что гневный огонь его глаз обжег ее. Энн отшатнулась. – Что же, попробуйте. Но теперь, когда дочь уже замужем, вряд ли Джеймсы станут помогать вам. Остается только вашему любовнику заботиться о вас.

– Боюсь, – холодно сказал Джеффри, – это мне не по средствам.

– Разве? – позволил себе пошутить Джозеф. – А я полагал, вы очень любите Энн.

Энн бросила яростный взгляд на любовника. Она чувствовала, что ее загнали в угол, и приготовилась защищаться. Джозеф узнал все. Она понимала, что Джеймсы опасны сейчас не меньше. Кроме того, она не сможет теперь выкупить заложенные драгоценности, принадлежащие им.

– Ты так же увяз в этом дерьме, как и я, – не выбирая выражений крикнула она Джеффри, – а думаешь только о себе!

В ответ он только безразлично передернул плечами. Пожалуй, было даже приятно наблюдать Энн, бьющуюся в собственных силках.

– А почему нет? Почему бы философски не взглянуть на вещи? Твоя песенка спета.

– Нет, нет, – завизжала Энн. – Вы не сможете так поступить со мной. Куда я денусь? Что мне делать?

– Полно, Энн, меня это больше не волнует, – голос был тверд и холоден. – Если бы вам удалось осуществить все, что вы задумали, жизнь моей дочери превратилась бы в ад. Вы собирались принести ее в жертву Карлу Джеймсу. Джеффри ваш любовник. Посмотрите, достаточно ли он предан вам, чтобы помочь. – Энн поняла, что проиграла. – У вас нет ни денег, ни сил. Так кто же остался в дураках, Энн? – Джозеф глубоко вздохнул, стараясь обрести равновесие – Я предоставляю вам возможность уйти тихо, забрав все то, что вам удалось накопить. Попробуйте только вмешаться в мою жизнь – и я уничтожу вас.

Энн стояла поникшая, с мертвенно-бледным лицом. Она посмотрела на любовника. Тот в ответ молча покачал головой и безразлично пожал плечами. Какой помощи можно ждать от такого?

– Должен признать, вы правы, Джозеф, – произнес Джеффри бесцветно. – У вас есть чему поучиться. Сожалею, Энн, – бросил он, не глядя на женщину. – Может быть, следующий раз будет удачнее.

– Следующего раза не будет, по крайней мере в этом городе, – улыбнулся Джозеф, – ни для нее, ни для вас. У меня много друзей. Завтра перед вами захлопнутся двери всех домов. Я полагаю, вам, Джеффри, нужно поискать другое место, где вы могли бы вести такую же бесполезную жизнь паразита.

Джеффри побледнел, но, молча проглотив брошенное оскорбление, вышел, аккуратно затворив за собой дверь.

Энн и Джозеф остались одни. Он увидел слезы в ее глазах, но то были слезы бессильного отчаяния и жалости к себе.

– Джозеф, ты не сможешь… – Энн разрыдалась и пошла к нему, протянув руки навстречу. Но Джозеф помнил искаженное скорбью личико Уинтер.

– Ваши вещи будут ждать вас в прихожей. Экипаж доставит вас, куда вы пожелаете. Через час вас не должно быть в моем доме. Надеюсь, у вас хватит сообразительности покинуть город. Джеймсы не производят впечатления забывчивых людей.

– Пожалуйста, Джозеф…

– Не старайтесь понапрасну. Приберегите свои способности для кого-нибудь другого. У меня выработался иммунитет к вашим чарам. Прощайте, Энн.

Мольбы вмиг сменились яростью. Джозеф не знал всего, он не понимал, что Джеймсы действительно ее не простят. Панический ужас охватил Энн. В крайнем отчаянии, словно животное в предсмертной тоске, она собралась, как для последнего прыжка, гордо выпрямилась и, кинув злобно-презрительный взгляд на Джозефа, вышла из комнаты.

Джозеф с облегчением вздохнул. Знать бы еще, что Шелби в безопасности. Скоро она вернется домой, и наконец они все вместе отпразднуют и его освобождение от Энн, и свадьбу Уинтер, и отблагодарят милую Шелби.

Джозеф подошел к окну в тот момент, когда Энн, не бросив прощального взгляда на дом, села в экипаж. Он вернулся к своему столу – не терпелось заняться списком гостей, которым уже пора готовить приглашения. Джозеф решил устроить пышное торжество.

Раздался тихий стук в дверь, и вошел Роберте с телеграммой в руке. Джозеф торопливо прочел краткий текст и озабоченно нахмурился. Доббс – вполне сдержанный джентльмен и не стал бы попусту впадать в панику. Если он тревожится, значит, на то есть причины.

«Мистер Степлтон,

Шелби увезли двое парней. Бред Коул, Джаспер и я преследуем их. Не ваши ли это люди? Если вы никого не посылали, мы в трудном положении. Пожалуйста, ответьте немедленно по указанному адресу, нас беспокоит ее безопасность.

Доббс».

Джозеф судорожно скомкал телеграмму и швырнул ее на стол. Он быстро черкнул ответ и поручил Робертсу отправить его немедленно.

«Доббс!

Я больше никого не посылал. Сделайте все, что в ваших силах, чтобы найти Шелби. Не останавливайтесь перед расходами. Вы отвечаете за ее безопасность.

Джозеф».

Джозеф бессильно откинулся на спинку стула, подавленный сознанием, что любимое и великодушное существо принес в жертву собственным интересам.

Бред, Джаспер и Доббс ехали по улицам незнакомого города, пытливо всматриваясь в лица прохожих. Бред осадил вдруг свою лошадь.

– Доббс! – воскликнул он. – Вы правы. Вот афиша. Шелби уже пела здесь, – он почувствовал, что заколотившееся сердце вдруг остановилось, – вчера вечером.

– Так я… – всполошился было Джаспер.

– И я также… – посмеиваясь, перебил его Доббс. – Давайте найдем этот театр. Шелби, услышав раз, невозможно забыть. Кто-нибудь да укажет нам, где ее искать.

Сердце Брэда опять забилось с неистовой силой. Может быть, Шелби совсем рядом. Но пустой театр оказался запертым. Раздраженный Бред приступил с расспросами к первому встречному и, напугав человека, не получил вразумительного ответа.

– Бред, – Доббс попытался привести его в чувство, – так вы всех распугаете.

Бред, опомнившись, пробурчал извинения. Им долго не везло. Оказалось, не весь город побывал на концерте. Но наконец они получили желанный ответ.

– Да, конечно, – хором сказала молодая пара. – Она выступала здесь вчера вечером. Мы тоже купили билеты. Это, без сомнения, необыкновенная певица. Да, мы с женой не слышали ничего подобного раньше. Ее голос…

– Я знаю, – не замечая своей бесцеремонности, перебил Бред, – мне нужно знать, где она сейчас, где хозяин театра? Где, наконец…

– Если вы позволите вставить хотя бы одно слово, я вам отвечу, – слегка обиженно ответил местный почитатель таланта Шелби.