К сожалению, за домом не раскидывался огромный тенистый парк, но был красивый садик, где в сносную погоду можно было отдохнуть на свежем воздухе, вот там Джулия и осуществляла моцион, пусть и ходила мало. Ее обычно сопровождала камеристка, но потом ей полюбилось чтение на свежем воздухе, и служанка вдруг стала лишней. Вскоре горничная провожала мисс лишь до беседки и уходила в дом на пару часов до обеда и приходила только в назначенный час. Тетка сочла, что такое требование Джулии вполне разумно и не скажется на ее репутации.

Беседка пряталась меж разросшимися кустарниками остролиста и боярышниками, и старыми могучими тополями и кленами. Вьющийся декоративный виноград обвил деревянные решетки настолько, так что ветер уже не мог разгуляться внутри, да и куталась Джулия в теплую шаль, и ей совсем не было холодно. Теперь молодая девушка приноровилась каждый день совершать подобные прогулки, и читать по несколько часов в одиночестве, но не только это манило ее сюда. Как только молоденькая камеристка покидала свою госпожу, тут же, из ниоткуда появлялся Руперт и эти встречи приобрели постоянный характер. Лишенная теткиного присутствия, девушка могла свободно поговорить обо всем с молодым человеком. Плед, на котором она восседала, вмещал еще и второго седока, а разговор на опасно-заманчивом расстоянии прерывался только на несколько минутные романтические паузы, когда один из собеседников отводил свой стыдливый взор или не решался вымолвить дальнейшую фразу.

— Сегодня отличная погода, — заметил Руперт, как только они тайно встретились в этот раз, — мисс Джулия вы любите миловаться природой?

— Самые красивые для меня цветы те, что стоят в вазе, самая отличная погода — которая не мешает моим прогулкам, а небом любуюсь лишь тогда, когда оно гармонирует с моим нарядом.

— Мисс Эсмондхэйл, вы даже не представляете, как я вами восхищен. Представляете, встречаю первую девушку, чьи вкусы и предпочтенья совпадают с моими. А небом я любуюсь и того меньше — когда удачно подстрелю перепела или фазана. Многих леди я видал, но стоило им лишь начать детальный пересказ о погоде и природе, я терял к ним свой интерес.

«Мужчины не любят говорить о природе», — заметила Джулия, а ведь бывало, что она и сама частенько жаловалась на погодные условия, но впредь — нет, нет и нет.

— Я даже от матушки сбегал, когда она начинала обсуждать выращивание цветов с очередной соседской дамой, — продолжал Руперт.

— Как видите, я не такая как все, — приврала Джулия.

— И этим вы очаровываете меня.

Джулия опустила глаза, пытаясь подавить волнение, зародившееся в груди.

«Нужно поскорее собраться с мыслями, иначе он все прочтет на лице», — все эти комплименты и ухаживания ей не безразличны. Мисс Эсмондхэйл уже начинала понимать, как влечет к себе запретная любовь, воспетая Шекспиром, Руперт — ее Ромео, она его Джульетта. За своими умозаключениями она не заметила, как он наклонился над ней. Его рука легла на открытую страницу книги, пальцы провели по шуршащей бумаге. В это время Джулия вся вспыхнула и залилась самым густым румянцем в своей жизни. Ее ручка, обтянутая в перчатку, дернулась, пожалуй, джентльмен заметил это и отстранился на положенное расстояние:

— Я заметил пылинку на страничке, — оправдался Руперт, но как-то неубедительно.

— О, да-да, пылинка, — вторила ему барышня, пытаясь спрятать свое смущение.

— Какое интересное произведение! — он улыбнулся.

— Роман сэра Вальтера Скотта «Талисман».

— Удивительно, смею признаться, что я еще не читал его, хотя наслышан о писателе и не раз.

— Здесь повествуется крестовом походе времен легендарного короля Ричарда Львиное Сердце, хотя я прочла только пару глав, но обязательно перескажу вам сюжет, как только пройду от корки до корки.

— О, я буду чрезвычайно благодарен, но мне стоит заглянуть в публичную библиотеку, дабы самому увидеть его глазами, вот как вы меня заинтриговали.

— Право же, я ничего не сказала такого…

— Мне достаточно того, что ваша ручка коснулась этой книги, а милые глазки пробежались по строкам.

Мисс Эсмонхэйл захлопнула книгу и, смущаясь, произнесла:

— Тогда я вам ее передаю на доверительных основах, думаю, вполне обойдусь без нее некоторое время, загляну все же в библиотеку этого дома и почитаю другие шедевры мировой литературы.

Руперт торжественно принял книгу из рук барышни, произнеся обещание, словно некое таинственное заклинание:

— Через день или два, глаза мои всегда читают быстро, я ее уже верну, обещаю, нет — клянусь!

— О, не нужно мне подобных клятв, держите ее у себя столько, сколько понадобится.

— Я бы с радостью, но время так неустанно, оно очень быстро шагает, возможно, миссис Майерсон и меня призовут дела, и мы уедем…

— Дела?

— Да, отсрочка может оказаться не такой уж длиной, как мне бы того хотелось. Да и гостим мы тут полтора месяца и, может быть, уже надоели хозяевам этого дома, но я настолько счастлив пребывать в Лондоне… подле вас, каждая секунда драгоценна, если мое время занимают достойные мысли и достойный собеседник.

У Джулии замерло сердечко, она судорожно сжала пальцы, а глаза округлились от подобных речей, казалось, еще немного и он уже будет уговаривать ее выйти за него.

Но время действительно непреклонно, Руперт торопливо достал карманные часы, как в тот момент дрожали его пальцы:

— Боже, как поздно! — заметил он, все это время они придерживались мнения, что лучше пусть об этих встречах не будет знать тетушка Джулии, так что молодой джентльмен всегда уходил перед приходом горничной, чтобы не давать повода для сплетен.

Вот и сегодня он торопливо сбежал, оставив барышню в сердечном смятении. Она даже не сразу заметила горничную, стоящую в двух шагах и что-то встревожено говорящую. Оказалось, что служанка спрашивает, как самочувствие ее госпожи, ведь она так бледна.

— Все хорошо, я задумалась, — оправдалась Джулия очень неуверенно, но больше вопросов не последовало.

И хотя Джесси немного опоздала, занимаясь приготовлением обеденного наряда для своей хозяйки, и у Джулии для переодевания и причесывания оставалось не так много времени, но она не даже не отругала горничную, которая как могла, старалась скоротать время, хотя волосы мисс Эсмонхэйл, от природы вьющиеся, укладывались с трудом. Едва туалет леди был в приведен в соответствие, а прическа уложена очень превосходно и немного кокетливо, прибежала другая служанка, чтобы сообщить, что обеденный стол накрыт и все уже в сборе. Мешкать было нельзя, сэр Магнус не тот человек, который будет кого-то ожидать.

За обедом Элисон оживленно обсуждала посещение магазинов, перечислила, казалось бы, целый список своих знакомых, которых она вечность уже не видела, а сегодня такая удача — ей посчастливилось с ними поздороваться. Теперь в ее речах то и дело проскакивали визиты, визиты, визиты:

— Жаль, что со мной не было Руперта, все так интересовались моим сыном, — потом миссис Майерсон перевела взгляд на Джулию и Диану и вкрадчиво продолжила, — сейчас среди порядочных лондонских девушек, столько незамужних молодых леди. Представляете, у моих приятельниц все дочери на выданье.

— Ох, скорее бы она уже умолкла… — шепнула Эмма Диане.

А вот Джулия с трудом управлялась со столовыми приборами, руки слабели, когда она на мгновенье останавливала свой взгляд на Руперте. Столько сил тратилось на поддержание маски внешнего спокойствия, когда душу и сердце терзало нетерпение, да нетерпение, он сегодня чего-то недоговорил, чего-то, что изменит их судьбы. Но когда она невольно сделала маленькую ошибку, это сразу же заметили:

— Мисс Джулия, что-то вы сегодня так плохо едите? Вероятно, одинокие прогулки не идут вам на пользу, — на этом месте Руперт немного поперхнулся, — зря вы не согласились проехаться со мной. Для меня магазины Лондона поистине сказочное место — такие яркие, завлекающие, интригующие разнообразием. После покупок у меня поистине прекраснейшее настроение и замечательный аппетит, — Элисон положила в рот кусочек сочной баранины, — м-м-м, какое божественное мясо, — выговорила она немного спустя, — мясной соус получился изумительным. Надо бы переманить к себе вашего повара, — рассмеялась она.

— У нас их несколько, — заметила Эмма.

Даже если бы у Джулии и было желание посетить хоть один магазин вместе с Элисон, она бы этого не сделала все равно, ведь ее матушка и тетушка, подобно монахиням-католичкам, всегда начеку. Руперт в равной степени причислялся к врагам:

— Запомни, моя дорогая, он порождение Элисон и не может быть лучше этой змеи…

Но запретный плод тем и сладок, что манит к себе своей загадочностью и недоступностью. Джулия постепенно смерилась с этим, только если вдруг Руперт сделает ей предложение, в чем она не сомневалась, трудно же будет переубедить мать дать согласие. Одно утешенье, что отец никогда не придерживался мнения леди Файнел, поэтому он может расценить этот союз по-иному.

— Отец! — снова заговорила Элисон, — Ты не поверишь, но сегодня проезжая мимо домов аристократов, я заметила столько наездниц, и вспомнила, как же я люблю кататься верхом.

— Значит, покатаешься верхом… — заключил сэр Магнус Файнел, — погода уже не такая суровая, как в северных широтах, так что со дня на день леди Файнел сможет тебя сопровождать.

Все эти дни пребывания Элисон в доме отца, Эмма сносила стойко, но во избежание этой поездки занималась всевозможными делами, которые не позволяли ей совершать конные поездки. Теперь она словно очутилась у стены, припертая со всех сторон, деваться было некуда, пришлось уступить этому повелению.

— Сегодня уже слишком поздно, да и миссис Майерсон устала после хождения по магазинам, а вот завтра можно покататься, надеюсь, моя племянница и Диана составят мне компанию?