Время уплывало очень быстро и до Рождества оставались считанные дни. Ворчливый доктор Кроссел пребывал не в самом добром расположении духа, видя, как Пенелопа с Милен переворачивают клинику вверх дном, дабы придать ей праздничный вид. Старушка даже набралась небывалой наглости и выбросила старые газеты и ненужные вещи, которые засоряли одну из кладовых. Какой же тогда был скандал, ее и Пенелопу, как соучастницу преступления, выгнали вон из клиники и они не могли целых полчаса достучаться до доктора, дабы он впустил их обратно. Перемирия не последовало, он лишь обещал, что жестоко отомстит и заставит канун Рождества провести в клинике, надраивая до блеска пол. Милен не на шутку испугалась, она-то хотела отлучиться и навестить своих родных, а Пенелопе угроза показалось несущественной, ведь Сара была приглашена к миссис Гронит на праздничный ужин, значит драить полы в присутствии Кроссела намного лучше, нежели сидеть в одиночестве.

В отличие от ленивых дней, ночка выдалась очень напряженной. Когда маленькая стрелка часов едва коснулась единицы, к клинике подъехал владелец фабрики на телеге, которая приехала вслед за ним, лежали несколько раненых. У него случилась стычка с одной местной бандой, которая позарилась на ценный товар. Его люди уложили многих из той банды, но и сами изрядно пострадали. Милен была срочно отправлена привести Пенелопу, так как доктору понадобится помощь. Девушка собиралась очень быстро и уже через минут двадцать стояла подле него.

Раненые мужчины стонали от боли, вся комната, где доктор их зашивал, была в крови. Пенни, подавляя свое смущение, приходилось раздевать их до пояса и промывать раны. Один особо сильный наемник ловко ухватился за плечи девушки и попытался свалить ее на пол. У него был шок: его пырнули ножом и сильно ударили по голове булыжником. Он выпятил на нее свои воспаленные глаза, кровь с его головы сочилась ручьем. Доктор подскочил вовремя и обезвредил его, еще раз ударив по затылку, и тот отпустил девушку. Мистер Кроссел приказал Пенелопе хорошенько напоить этого верзилу. Барышня приставляла стакан к его губам, но он едва отпил несколько глотков и отмахивался от Пенелопы. Тем временем, доктор извлекал лезвие ножа, застрявшее в теле другого наемника, и вправил назад ключицу. Третий отделался относительно легкими ранениями, у него были неглубокие порезы на ногах и кровоточащая рана на спине. Милен с ног сбилась, поднося горячую воду и чистые бинты. Тем временем пациент, которого осматривала Пенелопа, немного притих, и она смогла омыть рану головы.

Едва они закончили с этими пациентами, владелец фабрики тут же привез еще парочку раненых. Один уже истек кровью и умер, не успев получить помощь, другой сжимал шею рукой. Наутро Пенелопа и Милен, разместившись на кушетке и в удобном кресле, задремали, так как валились уже с ног. Доктор все еще возился с последним наемником. Его костюм уж полностью был испачкан кровью этого человека, с трудом удалось остановить кровотечение.

Когда он вошел в кабинет, где вздремнули две его помощницы, он сразу же постучал по столу. Милен сонно уставилась на него и, поняв по взгляду, чего он хочет — вышла. Пенелопа все еще сладко спала, он подошел к ней поближе и наклонился:

— Работа или жизнь! — прокричал он ей в ухо, девушка вздрогнула, попятилась назад и свалилась с кушетки. Доктор весело потер руки.

— Как вы смеете меня так бесцеремонно будить?

— Как вы смеете спать, там, где работаете?

Пенелопа проворчала пару ругательств в адрес доктора, она уже переняла от него эту плохую привычку. Тем временем дверь в клинике подозрительно хлопнула. Неужели привезли еще раненых, но нет, доктор едва успел открыть дверь кабинета, как ему тут же приставили нож к горлу.

— Вы пойдете со мной, — молвил незнакомец Кросселу.

— Зачем?

— Перевязать раны одному больному.

— Хорошо, только если вы не уберете нож и не отпустите меня, я не смогу собрать необходимые вещи и помочь больному.

Незнакомец заколебался, он отвел нож на безопасно расстояние, позволяя мистеру Кросселу спокойно двигаться по комнате, но постоянно следуя за ним.

Доктор быстро собирал все необходимые вещи, которые еще остались в распоряжении после предыдущих пациентов, он уже догадывался, кого будет лечить.

— Я готов, но мне нужен помощник.

— Тогда возьмите свою девицу, она ведь вам прислуживает.

Так Пенелопа оказалась втянутая в эту неприятную историю. Они прошли пару улиц пешком, потом их усадили на телегу и увозили прочь из города.

— Мы едем к бандитам? — обратилась она к доктору.

— А ты как думала?

— Но ведь они преступники, и нам не следует оказывать им помощь.

— Они бандиты, но совершенно не отличаются от мистера, который привез нам свою шайку в клинику.

Пенелопа не знала, что говорить далее, она просто пожала плечами и решила сменить тему, чтобы как-то отвлечься:

— Мистер Кроссел спасибо вам, что послушались меня и спасли жизнь человеку.

Доктор, казалось, был очень удивлен. Он вопросительно взглянул на свою спутницу.

— Вы все-таки прислали микстуру больному главе семейства, и он поправляется, я вам очень благодарна.

— Как ты посмела сама лично навещать больного без моего ведома?! И я это сделал не по твоей просьбе. И вообще, кто ты такая, чтобы упрекать меня! Ты птенец, еще не оперившийся, которого выкинули из гнезда, посмела воспитывать орла, перелетевшего не одно море и океан. Ты не знаешь, на какой я шел риск, дабы лечить больных: сколько жизней спасено благодаря моему вмешательству. А тут приезжаешь ты, и заявляешь, что я — плохой доктор. Я бывал в таких местах, в какие не захотел отправиться даже твой отец. Я после твоих упреков две ночи спать не мог, и теперь тебя презираю. Мне даже деньги показались проклятыми, но я их честно заработал. В общем, я отослал микстуру, чтобы показать как ты, девчонка неблагодарная, ошибаешься.

— Я могу тысячу раз признать себя неправой, главное, что жизнь спасена, хотя тогда вы поступили не по-христиански.

Доктор еще долго ворчал, произнося всевозможные ругательства относительно своей помощницы, а она довольная продолжала не обращать на него никакого внимания.

ГЛАВА 4. Рождество

Неподалеку от города находилась заброшенная ферма. Там разбойничья шайка и устроила свое убежище. Несколько мускулистых, широкоплечих молодцов, одетых в крестьянские одежды, встретили наших героев. Один, с обезображенным лицом, держал в руке пистолет, другой — огромную дубинку, за поясом у него был подвешен кортик. Жестом пригласили доктора и его спутницу пройти с ними в небольшой полуразрушенный дом, который уже несколько лет служил сборным пунктом этой банды. Они вошли в самую приличную комнату, если не считать те, где стоял столбом табачный дым, который отчасти скрывал целую гору бутылок и игроков в покер, больше напоминающих животных, нежели людей. Приход доктора не остался незамеченным, двое сразу же подхватились и набросились бы на Пенелопу, если бы их не остановил собрат со шрамами, придающими ему вид чудовища. Они прорычали что-то невразумительное, но, по-видимому, касающееся девицы. Правда последняя пока мало об этом задумывалась, поглощенная мыслями о тяжелой ночке и странном посетителе, а также об этом месте в целом.

Оказавшись в комнате, Пенелопа и доктор заметили мужчину лежавшего в кровати, он был смертельно бледен и чрезвычайно слаб, в нескольких местах одежда была разорвана и проступали пятна крови. Он закатывал глаза. Несколько бандитов охраняли его. Прежде чем доктор Кроссел принялся к своим обычным обязанностям, один из молодцов повернулся к нему и проговорил:

— Если вы кому-нибудь скажете, что видели здесь, мы украсим вашей головой церковный шпиль.

Доктор развел руками и ответил, что он должен оказаться полнейшим дураком и совсем не ценить свою жизнь, чтобы проговориться. Этот ответ устроил бандита, и он даже оскалился, выражая одобрение:

— Мы хотели пригласить вас раньше, но этот сыч О’Телл оказался шустрее.

Пенелопа подошла к больному, осторожно освободила раны от налипшей на них одежды, промыла остатками виски, находившимися в ее саквояже, потом попросила проводить ее до колодца, дабы набрать воды. Пока девушка возилась у дымящегося камина, где собственно стояло ведро с водой, доктор принялся осматривать раны больного. Он попросил все имеющиеся в наличии крепкие напитки и начал доставать необходимые инструменты.

Ему дали две бутылки виски и бутылку полусухого. Он откупорил последнюю, и сделал несколько глотков:

— Контрабандное вино — самое вкусное, — потом еще немного отпил, чтобы руки не дрожали.

Пенелопа уже готовила шелковую нить и толстую иглу, а также бинты. Одна рана особенно обеспокоила Кроссела:

— В него стреляли?

— Да, негодяй пульнул из ружья дробью.

— Надо вытащить их из тела, эй бравые молодцы, поддержите своего собрата.

Под неистовые крики раненого, удерживаемого четырьмя здоровыми разбойниками, доктор Кроссел вытягивал из его тела металлические шарики. Пенелопа ежеминутно подносила ему нюхательные соли, чтобы он был в сознании. Потом под такие же неистовые стоны он зашивал раны. После нескольких часов кропотливого труда мистер Кроссел закончил эту операцию.

Раненый оказался предводителем банды. Его хорошенько накачали алкоголем, но из опасений за жизнь, держали в сознании. Когда этот человек почувствовал, что все закончилось, обвел присутствующих своим помутившимся взглядом. Его губы пересохли, Пенелопа увлажнила их маслом авокадо, последние осколки былой роскошной жизни. Потом дала выпить, успокаивающую боль настойку, приготовленную доктором. Перед тем, как блаженно предаться сну, он успел произнести одну фразу:

— Я, как истинный шотландец, ненавижу англичан, а с прошлой ночи еще и людей О’Телла, но сегодня мои враги спасли мне жизнь, значит я дарую им жизнь.