Эрика Легранж - Перемены неизбежны

— Очень хорошо, — молвила Адорна. — я очень рада, миссис Нейли, что ваш Дик идет на поправку и ваше материнское сердце, наконец, успокоится.

— Да, я немного успокоилась, когда увидела улучшение здоровья, но теперь тревожусь о своем Давиде.

— И что же случилось?

— Помните, я говорила вам, что просила мистера Горварда взять моего сына себе в помощники, он отказал мне, но обещал пристроить у кого-то из своих друзей.

— И что же?

— Недавно мне пришло письмо от некого врача из Летмонда, он просит себе помощника, и мой Давид ему подходит. Я навела справки о том городе и узнала шокирующие подробности. Это — рабочий город, причем такой ужасный, что я даже бы свою камеристку не отправила туда. Я написала этому доктору, но он отписал мне, что знания и умения моего сына не должны быть зарыты в землю. Судя по письму — неприятный тип. Мистер Горвард пообещал ему прислать подмогу, и теперь он пишет мне письма и требует моего сына, будто я ему это обещала.

— Какое неприятное обстоятельство, — молвила Адорна. — но думаю, он отстанет от вас, лишь когда вы кого-то действительно отправите туда.

— Кого я могу уговорить поехать вместо Давида? Да это настоящий хам, я ему ничем не обязана.

Она пробыла еще некоторое время, а потом уехала. Вечер был солнечный, очень теплый. Поужинав, Адорна попросила Джулию что-нибудь исполнить из любимых мелодий ее покойного мужа. Пенелопа вышла на крыльцо подышать вечерним воздухом, в этот самый момент к ней присоединился Гембрил и как-то странно заговорил:

— Мисс Эсмондхэйл я должен вам сообщить очень важную вещь! — заговорил Ричард, пребывая в нервном состоянии. — Это очень важный вопрос, я могу открыться только вам, вы обещаете, что придете в библиотеку ровно в девять, я вас очень прошу.

— Мистер Гембрил, успокойтесь, — молвила Пенелопа, недоумевая, в чем дело.

— Мисс Эсмондхэйл, я должен сообщить вам….. о, приходите в библиотеку, это страшная тайна, но хочу вам ее поведать.

— Хорошо я приду, но можно довериться и Джулии.

— Нет, она хрупкая натура, а вы сильная. Вы, верно, выдержите этот удар.

Пенелопа не на шутку взволновалась, увидев лицо Ричарда искаженное страхом, его тон означал, что случилось что-то очень серьезное.

В эту минуту вошла Джулия, Гембрил вмиг отошел от Пенни и присоединился к ее сестре. Она вопросительно поглядела на него, но он фальшиво улыбнулся, пытаясь скрыть свое волнение, и прошел с ней в гостиную. Наша героиня не могла вымолвить ни слова, теряясь в неведенье.

Пробила половина девятого, миссис Гембрил расхваливала последние цветы, выращенные в ее оранжерее. Она так заинтриговала Диану, что та непременно хотела увидеть их именно сейчас, ведь с наступлением темноты от фиалок исходил приятный аромат. Джулия тоже вынуждена была пойти с матерью, хотя судя по ее настроению, ей этого совершенно не хотелось. Они пригласили садовника, и вышли из дому, оранжерея находилась неподалеку от дома. Пенелопа осталась в доме, она высказалась, что это очень скучно и навлекла гнев матери, потому ее оставили одну. Гембрила с ними не было, он откланялся еще пятнадцать минут назад и поднялся к себе.

Когда часы в холле пробили ровно девять, девушка открыла дверь и вошла в библиотеку. Ричард лежал на кушетке очень бледный, он взглянул на Пенелопу своим вымученным взглядом.

— Мистер Гембрил я пришла к вам, думаю, теперь вы сможете мне открыть свою страшную тайну.

Он поднялся, провел рукой по лбу и ударил себя в грудь.

— Мисс Эсмондхэйл, только на вас возлагаю я свои надежды. Я не мог открыться никому, даже матери, но вы иной человек.

— Не думаю, но я не люблю сплетен, а потому никому не скажу.

— Дело в том…. дело в том… — его голос обрывался, он испуганно оглядывался по сторонам, его руки дрожали, и некоторое время голос не повиновался ему.

— Мисс Эсмондхэйл клянитесь, что не скажете сестре, о, для нее это будет удар, у нее очень хрупкая натура, а я как истинный джентльмен не могу нарушить ее душевное равновесие.

«Бедная Джулия, ага, знал бы ты ее истинный характер», — подумала Пенелопа, молча выслушивая речи ее собеседника, а потом добавила — «Хорош джентльмен, о моей сестре подумал, а обо мне забыл, у меня характер тоже неустойчивый, меня тоже может хватить удар».

— Я вынужден сообщить вам, что…. что…. — из его рта вырвался хрип, он схватился за горло и упал на диван, стоящий за ним, но неудачно, и сполз на пол.

— Мистер Гембрил!? — испуганно воскликнула Пенелопа. — Что с вами?

— Воздух… аха… мне нужен воздух, — он начал биться в конвульсиях, его голова сильно ударилась об пол.

— Я позову кого-нибудь?

Он протянул руку пытаясь схватить ее за руку:

— Воздух… — прохрипел он. — Вдохните в меня воздух… я умираю…, — далее он ничего не смог сказать.

— Вдохнуть воздух… — в отчаянии молвила Пенелопа. — Эй, кто-нибудь помогите….

Но никто не прибежал на призыв девушки. Ей ничего другого не оставалось, как приблизить свои губы к его рту и вдыхать воздух. Поначалу она делала, стараясь не прикасаться губами к его губам, но он сам обхватил ее голову, и они встретились в поцелуе, тут-то предательница дверь и распахнулась.

— Пенелопа!? — в изумлении воскликнула мать. — Что ты делаешь?

— Матушка, ему плохо, я пытаюсь ему помочь.

— Мне не плохо, — молвил Ричард с ухмылкой на устах, — она повалила меня и целует.

— Что!? — открыли рот Джулия, Диана и Адорна.

— Как ты смеешь на меня клеветать? — в ужасе молвила она.

— На тебя клеветать, ты уже минут десять крепко держишь меня в своих объятиях и целуешь.

Диана посмотрела на свою дочь взглядом полным гнева, казалось молнии сверкавшие в них могут вырваться и убить свою жертву, но настоящую ненависть к сестре испытала Джулия. Она оттащила Пенелопу от Гембрила и они с матерью вытолкнули ее из библиотеки.

Адорна подскочила к своему сыну, она оглядела его и в ужасе воскликнула:

— О, Бог мой, у тебя кровь!

— Эта тигрица накинулась на меня, у меня болела голова и она воспользовалась этим.

— Прошу прощения за мою дочь, — молвила Диана, краснея от стыда.

— Миссис Эсмондхэйл, что такого мы вам сделали? — упрекнула ее Адорна. — У меня умер муж и остался только единственный сын, я не переживу горя, если с ним приключиться беда.

Диана нервно выскочила из библиотеки, она зашла в гостевую комнату, где Джулия рвала и метала, упрекая сестру в предательстве.

— Как ты посмела так поступить? — зашипела Диана, больно толкнув Пенелопу, — Зачем ты унизила нас перед этими людьми?

— Как я теперь буду смотреть Ричарду в глаза? — рыдала Джулия.

— Я не виновата…

— Нет, ты виновата и понесешь самое тяжкое наказание, и, кажется, я догадываюсь какое.

Она влепила пощечину Пенни и демонстративно вышла из комнаты, Джулия последовала за ней, проливая горячие слезы.

Трудное испытание дается человеку, чтобы закалить его дух и несет в себе огромную пользу, особенно во время наших размышлений и приобретенных выводов, укрепляющих дальнейшие решения на пути к светлому будущему. Но пользуется ли этим благом человек, видит ли правильность своего наказания, или проклинает судьбу, жалуясь на жизнь?

Дилижанс остановился. Кто-то из выходящих пассажиров легонько толкнул Пенелопу и девушка проснулась. Несколько дней в пути, а также постоянные тревоги и переживания, не давали ни на минутку расслабиться, и потому она всегда была начеку, любое движение и мисс Эсмондхэйл открывала глаза. Все еще пребывая в состоянии дремоты, граничащей с душевными тревогами, барышня повернулась к сидящей близ нее даме, и спросила:

— Где мы остановились, мадам?

— Это — Летмонд.

Пенелопа развернула лист бумаги, на котором ее мать написала адрес врача и про себя воскликнула:

— Летмонд — это моя остановка!

Она оказалась возле небольшой гостиницы «Черный всадник», где дилижанс высадил пассажиров. Гостиничные часы только что пробили без четверти шесть. В небольшом холле она встретила хозяйку гостиницы и немедленно начала расспрашивать, как можно добраться на Ноул-Парк стрит.

— Есть ли у вас наемная карета, чтобы доехать? — спросила Пенелопа напоследок.

— У нас есть небольшой, но удобный кэб, мисс, только он в данный момент занят, — молвила миссис Тан.

Узнав, что карета таки есть, Пенелопа повеселела, но вот то, что она занята — не обрадовало барышню. Услужливая хозяйка, убеждения которой основывались на обходительности с клиентами, ради благополучия семейного дела, приказала слуге подать чай с угощеньем для ожидающей гостьи, дабы скрасить тянущиеся часы томленья в четырех стенах. Впрочем, предложение перекусить сэндвичами и нарезанной бараниной, запивая чаем, пришлось утомленной путнице по душе, ведь она так паршиво позавтракала, да и была в неведенье относительно своего ночлега. Впечатление о Летмонде она составила уж очень поверхностное — пока что ее поразил местный говор жителей. Видимо, проживали здесь в основном люди низших классов и торговцы, которые не отличались ни манерами, ни учтивостью. Но возможно, это ее впечатление было основано на наблюдении за шестью господами, толпившимися в холле. Едва она допила чай, кэб был к ее услугам. Ее вещи уже заложили, и она готова была немедленно пуститься в дорогу.

Целый час по плохим дорогам показался путешествием отнюдь не из приятных. Кучер не торопил лошадь и практически ехал шагом. Пенелопа всматривалась в окружающий пейзаж: плохо освещенные узенькие улочки; старые почерневшие дома; множество слоняющихся нищих и пьяниц; доносящийся отовсюду громкий крик и уличная брань; вдобавок — сырость, вонь и пронизывающий северный ветер. Девушка сравнивала те красивые улочки, где они обычно бывали с матерью, тех элегантно одетых дам и джентльменов, грациозно приветствующих друг друга. Права была миссис Нейли, которая утверждала, что в эту дыру она бы ни при каких условиях не отправила даже свою камеристку. А вот миссис Эсмондхэйл считала, что это послужит ее старшей дочери еще каким уроком.