Она поспешила обратно в отель и обнаружила, что герцогиня все еще спит. Гардения сидела голодная в роскошной гостиной, боясь вызвать горничную, зная, что это тоже стоит денег, которых у них не так уж много.

Время тянулось медленно, и было около полудня, когда наконец ее тетушка проснулась. У нее, как обычно, болела голова, и она выглядела старой и измученной.

Гардения подала ей дежурную таблетку, но когда герцогиня потребовала бренди, она решительно покачала головой.

– Мы не можем себе этого позволить, тетя Лили, – сказала она.

Герцогиня пыталась было возразить, но тут внезапно к ней вернулась память о том, что произошло накануне вечером.

– Мое ожерелье… – пробормотала она, – мое… бриллиантовое… ожерелье…

Она дотронулась рукой до шеи, как бы надеясь, что каким-то чудом ожерелье окажется на месте.

– Как я могла это сделать? О, Гардения, как только я могла это сделать? – простонала она.

– Боюсь, что вы все проиграли, – мягко ответила ей Гардения. – У нас ничего не осталось, совсем ничего.

– У нас есть еще мои драгоценности, – с ноткой надежды в голосе сказала герцогиня.

– Их осталось очень мало, – ответила Гардения. – Тетя Лили, послушайте меня. Нам нужно ехать в Англию. Нам нельзя здесь оставаться, мы не можем себе этого позволить. Я сомневаюсь даже, сможем ли мы оплатить счет за гостиницу.

Тетя Лили собралась было протестовать, но со стоном откинулась на подушки.

– Генрих должен был получить мою телеграмму вчера ночью или в крайнем случае сегодня утром, – сказала она наконец.

– Его может не быть в Германии, – ответила Гардения, – а если он даже и там, у нас нет никаких оснований считать, что он сейчас у себя дома в Пруссии.

– Да, ты права, – согласилась герцогиня. – Возможно, нам придется подождать день или два. Телеграмму перешлют ему, и он прибудет до конца недели.

– Тетя Лили, мы не можем рисковать, – убеждала ее Гардения. – Мы не можем здесь оставаться и дальше залезать в долги. Подумайте только, во что нам обходятся эти апартаменты.

Она сделала паузу, чтобы эта информация улеглась, и добавила:

– В Англии мы могли бы жить очень скромно, я нашла бы какую-нибудь работу. Вы могли бы встречаться со своими старыми друзьями. Наверняка же у вас есть друзья в Англии?

– Я не поеду ни в Англию, ни куда бы то ни было, пока не увижусь с бароном, – заявила герцогиня с неожиданной силой. – Барон напишет мне, я знаю. Не следует так падать духом, Гардения. Неужели ты не понимаешь, что он любит меня? Он приедет, как только узнает, где я.

Гардения вздохнула. Она была бы рада разделить оптимизм своей тетушки. Но, зная барона, она была уверена, что он попытается снять с себя всякую ответственность, и даже если он поможет ее тетушке деньгами, все равно это будет не та сумма, которая даст ей возможность продолжать жить так, как она привыкла.

– Нам все-таки лучше уехать в Англию, – мягко сказала она. – Барон с тем же успехом сможет приехать и туда. Это даже ближе! Завтра утром отходит корабль; тетя Лили, я подумала, что, если мы уедем на нем, по крайней мере мы перестанем дальше залезать в долги.

Герцогиня посмотрела на нее.

– На самом деле ты просто не хочешь, чтобы я оставалась поблизости от казино, – сказала она. – Ну что ж, возможно, ты и права. Мне кажется, всякий раз, когда я сажусь за игорный стол, я теряю рассудок. Я всегда абсолютно твердо уверена, что в следующий раз непременно выиграю! О, мое ожерелье, мое любимое ожерелье!

Гардения чувствовала, что ей нечего на это сказать. Тем не менее она была полна решимости попытаться убедить свою тетушку уехать.

– Давайте оденемся и пойдем поищем, где бы можно было перекусить, – принялась уговаривать она. – Наверняка в городе можно найти недорогое кафе. Мы не можем позволить себе есть здесь. Я видела, какой вам вчера подали счет. Того, что мы заплатили за обед и ужин, в Англии хватило бы на неделю!

– Мне не хочется есть, – угрюмо сказала герцогиня.

– Если вы выпьете хотя бы немного кофе, вы сразу почувствуете себя лучше, – попыталась убедить ее Гардения.

– В таком случае позвони и попроси… – начала было герцогиня, но остановилась, увидев выражение лица Гардении. – Ладно, – согласилась она, – мы отправимся в город и поищем какое-нибудь жалкое дешевое кафе. Никогда в жизни я не делала ничего подобного!

Гардения промолчала. Она понимала, как страдает герцогиня.

Она помогла ей надеть элегантное и дорогое платье от Ворта, и когда они обе были готовы, она подумала, что они выглядят как миллионерши, а не как две нищенки, которых отделяет от голодной смерти лишь кучка бриллиантов.

– Принеси мою брошь, – сказала она Гардении. – На главной улице мы зайдем к одному из ювелиров и посмотрим, сколько можно за нее получить. – Она поколебалась и добавила: – Мне кажется, лучше больше не обращаться к месье Жаку, как ты считаешь?

– Я уже думала об этом, – ответила Гардения. – Мы не должны дать им заподозрить, как обстоят ваши дела на самом деле.

– Хотя они все знают меня очень давно, я думаю, ты права, – согласилась герцогиня. – Когда речь идет о деньгах, в Монте-Карло забывают о чувствах. Они здесь видели слишком много долгов, банкротств и самоубийств. Я слышала их разговоры, и в них никогда не было сочувствия или жалости к тем, кто имел глупость поставить все свои деньги на карту.

– Я так и думала, – сказала Гардения. – Пойдемте, тетя Лили, может быть, мы обе будем себя лучше чувствовать, когда поедим.

Герцогиня наложила на лицо свой обычный макияж, скрывая следы горечи и разочарования, и, когда она спустились в холл, Гардения была поражена тем, как ее тетушка смогла взять себя в руки, улыбнуться служащим, здоровающимся с ними, и кивнуть управляющему, который низко склонился, когда они выходили на улицу сквозь вращающиеся двери.

– Шакалы, – прошептала она Гардении, – если бы они знали правду, они растерзали бы нас на месте!

– Я знаю, – с горечью сказала Гардения.

Ей казалось, что она участвует в какой-то дурной пьесе.

Они прошлись по саду, где повсюду были разбиты яркие клумбы и журчали прозрачные ручейки. С моря дул легкий ветерок, мягко шелестели листья пальм у них над головами. Было очень жарко, и, когда они наконец добрались до главной улицы, герцогиня слегка запыхалась.

Они нашли маленькое кафе и скромно позавтракали кофе со свежими рогаликами. Герцогиня с тоской посмотрела на ряды бутылок за стойкой бара, и Гардения видела, каких усилий ей стоило не попросить чего-нибудь выпить.

– Мне нужно найти кого-нибудь из друзей, кто пригласил бы нас к ужину, – сказала она. – Я не видела никого интересного в «Отеле де Пари», но, может быть, кто-нибудь остановился в «Сплендиде» или в «Александере». Я попрошу швейцара обзвонить эти отели; я скажу, что хочу устроить прием. Он поймет.

– Я все равно думаю, что нам лучше будет уехать завтра, – сказала Гардения.

Она увидела, как ее тетушка сжала губы, и добавила:

– Корабль отходит лишь после полудня. Давайте договоримся, что если к тому времени вы не получите известий от барона, то пошлете ему телеграмму, где скажете, что мы уехали в Англию.

Ее тетушка принялась медленно натягивать перчатки.

– Я подумаю, – сказала она холодно. – А что, если он приедет, а меня здесь нет? А вдруг твои друзья, лорд Харткорт и мистер Каннингэм, сообщили обо всем в Англию, что тогда?

Гардения вздрогнула.

– Я не подумала об этом, – сказала она.

– Англия и Франция объединились против Германии и находятся в тесной дружбе, – резко заметила ее тетушка. – Я полагаю, они обмениваются всеми дипломатическими секретами. Так что ехать в Англию – это не такая уж хорошая идея, как тебе кажется, Гардения.

– Тогда куда же нам деться? – с отчаянием спросила Гардения.

– Я полагаю, в настоящий момент лучше всего оставаться здесь, – ответила ее тетушка.

– Но, тетя Лили, вы сами должны понимать, что мы не можем оставаться в «Отеле де Пари». Одни апартаменты обходятся нам за один день в такую сумму, которой в Англии нам хватило бы дней на десять, а то и на месяц. Мы должны быть благоразумны.

– Милое дитя, как ты похожа на свою мать, – почти снисходительно заметила герцогиня. – Она всегда беспокоилась из-за пустяков. Все образуется, как всегда бывает. А сейчас давай вернемся в отель и попросим швейцара позвонить и узнать, кто сейчас здесь. В свое время я была знакома со стариком, у которого была вилла на границе с Италией. Интересно, он еще жив?

Герцогиня потребовала счет, дала официанту на чай такую сумму, что он чуть не лишился дара речи от благодарности, и выплыла из кафе, оставив позади себя благоухание дорогих духов.

Гардения с несчастным видом последовала за ней.

– А что будем делать с брошью? – спросила она.

– Знаешь что, – ответила герцогиня, – мы сейчас вернемся в отель, а потом ты одна незаметно выскользни и пойди к ювелиру. Я думаю, дорогая, что мне будет неудобно закладывать самой свои драгоценности. Я уверена, что ты меня понимаешь.

Гардения понимала очень хорошо: герцогине хотелось избежать неловкого и неприятного положения. Но делать было нечего, и, когда герцогиня наняла экипаж, чтобы вернуться в отель, Гардения даже не пыталась протестовать.

– Я и вправду не могу больше идти пешком, – объяснила герцогиня. – С твоей стороны было очень жестоко тащить меня в гору так быстро. Мои доктора всегда говорят, что я должна заботиться о своем сердце. К тому же сейчас слишком жарко, чтобы ходить пешком.

– За экипаж нужно платить, – тихо заметила Гардения.

– В отеле заплатят, – ответила ее тетушка. – Они включат это в счет.

Они ехали молча. Гардения хотела бы наслаждаться солнечным светом, цветами и видом моря, лазурного в тени большой скалы, на которой стоял дворец принцессы Монако, но она думала лишь о том, что они скатываются с горы в бездонную пропасть.

Экипаж остановился возле «Отеля де Пари». Герцогиня начала спускаться по ступенькам, и в этот момент сквозь вращающиеся двери из отеля вышел мужчина в сопровождении очень красивой дамы, чья шляпка была украшена перьями цапли, колыхавшимися на ветру.