Мимо прошла какая-то женщина и невольно приостановилась.

— С вами всё в порядке?

Марина молча кивнула.

Она всегда стремилась быть уверенной в себе и самостоятельной, по крайней мере, казаться таковой. Чтобы не зависеть ни от кого, избавиться от опеки родителей в своё время, самой принимать важные решения и нести за них ответственность, и далеко не сразу поняла, что принимать помощь и участие совсем не стыдно. А иногда и приятно. Просто постоять в стороне, пока твои проблемы решаются как бы сами собой. Какое это счастье, когда в твоей жизни есть человек, который способен твои беды руками развести, причём сделать это так, что тучи разойдутся в нужном тебе направлении. И сейчас Марина поймала себя на трусливой мысли, что с удовольствием нырнула бы под крылышко такого человека. Хотя бы на несколько минут, чтобы дыхание перевести и снова в себя поверить.

Наверное, правильнее всего было бы сегодня уйти, не ждать, когда Юлю приведут с так называемой прогулки. Не нужно было осложнять ситуацию, но она осталась, потому что по-другому поступить не могла. Мерила нервными шагами коридор и поглядывала на часы.

— Шли бы вы домой, — со вздохом проговорила воспитательница из Юлиной группы. — Марина Анатольевна, ну в самом деле, зачем ребёнка нервировать?

— Вы-то мне почему не сказали, Тамара Ивановна? — упрекнула женщину Марина.

— Откуда же я знаю, можно говорить или нет? Не моё это дело, в дела начальства вмешиваться.

На неё смотрели с сочувствием и, в конце концов, не выдержав, Марина решила уйти. Но когда она уже направлялась к двери, появилась Юля и бросилась к ней бегом по коридору. Улыбалась так радостно, что все волнения Марины на минуту отступили.

— Ты пришла!

Тамара Ивановна нервно переминалась с ноги на ногу рядом с ними, но Марина, не обращая на неё внимания, увлекла ребёнка на диван и принялась раздевать.

— Мы гулять ходили, — довольно спокойно сообщила Юля, послушно поднимая голову, чтобы Марине было удобнее развязывать шапку. — А потом в кафе.

Марина сглотнула.

— Тебе понравилось?

Юля пожала плечами.

— Не знаю. Я стеснялась. Ты меня потом сводишь в это кафе? Там было такое пирожное, с ягодками сверху, но я его не попробовала.

— Свожу, конечно. — Марина заставила себя улыбнуться, притянула девочку к себе и поцеловала. — Нос-то холодный какой!

Юля рассмеялась, а потом обняла её за шею. Марина решила, что просто прижаться хочет, как она делала иногда, но вдруг услышала детский шёпот.

— Они меня хотят к себе забрать, представляешь?

Очень осторожный вдох, чтобы не сорваться на истерические всхлипы.

— А ты… хочешь?

Ребёнок помолчал, затем снова пожал плечами.

— Не знаю. А если они меня заберут, ты будешь ко мне приходить?

Марина никак не могла подобрать правильных слов. Сердце почти не билось под той тяжестью, что накатила на неё.

— А может, ты меня заберёшь? А они пусть в гости к нам приходят. Я буду себя хорошо вести, обещаю.

Марина сжала её, боясь, что Юля отстранится, посмотрит на неё и увидит её лицо.

— Заберу, — прошептала она. — Обязательно заберу. Чего бы мне это ни стоило.

— И будем вместе жить? Каждый-каждый день?

— Да…

Юля приподнялась на цыпочках и снова обняла её.

— И гулять будем просто так!

Таксист всю дорогу кидал на неё тревожные взгляды в зеркало заднего вида, а Марина ревела и остановиться никак не могла. Аркаша, открывший ей дверь квартиры, тоже испугался.

— Что случилось?

Марина шмыгнула носом и покачала головой.

— Ничего. Калерия Львовна ушла уже? — чуть в нос проговорила она, без сил опускаясь на стул в прихожей.

— Ушла. — Исаев замер совсем рядом, уперев руки в бока, и Марину разглядывая. — Ты чего ревёшь? Повод есть?

— Есть, — кивнула она.

Он настороженно помолчал, потом всё-таки поинтересовался:

— Твой бывший причина твоих рыданий?

Марина подняла на него удивлённый взгляд.

— Нет… С чего ты взял?

Аркаша заметно расслабился, но небрежной усмешки не сдержал.

— А из-за кого ещё ты плачешь? Только из-за него.

Разговор принимал совсем не тот оборот.

— Аркаша, это совсем не так.

— Да ладно, — отмахнулся Исаев и ушёл в комнату. А Марина разулась и поспешила за ним.

— Мне поговорить с тобой надо. Это очень серьёзно, Аркаш.

— Ну вот, а я надеялся на спокойный вечер, — усмехнулся он. — На работе сегодня дурдом был. Представляешь…

— Аркаша!

Он оглянулся на неё. Накрывал на стол, а когда Марина повысила голос, удивился.

— Всё-таки что-то случилось, да?

— Я же сказала. — Марина прошла к столу и села. Глубоко вздохнула, прежде чем начать. — Есть одна девочка… Её Юля зовут, ей шесть лет. И я хочу её взять к себе, Аркаш.

Его брови поползли вверх.

— Что значит — взять?

Пальцы суетливо затеребили подол юбки, но Марина тут же себя одёрнула.

— Из детдома.

— Что? Ты с ума сошла, Марин? — Исаев вернул тарелки, которые собирался достать, на полку.

— Нет, не сошла. Я должна её забрать.

— Кому ты должна?!

— Себе! Себе, Аркаша.

— Бред. Откуда вообще такие мысли?

После того, как Аркаша отреагировал так ожидаемо, Марина вдруг успокоилась и даже почувствовала себя увереннее. Страшно было только начать разговор, а сейчас нужно лишь стоять на своём.

— Эти мысли всегда были. То есть, после того, как мы узнали… Но тогда просто не решились.

Исаев в раздражении взмахнул рукой.

— Опять "мы"! Мы узнали, мы решили!.. Этого "мы" уже нет давно, ты понимаешь?

— Но я-то есть! И я хочу её забрать, мне это нужно!

— Воспитывать чужого ребёнка тебе нужно? Не говори ерунды! Это сейчас она милая и хорошая. Сколько, говоришь, ей лет? Шесть? А потом она вырастет и ещё неизвестно какой бутон раскроется!.. Это же детдом, Марина. Кто родители этих детей? Алкоголики и уголовники.

— Неправда, — она упрямо помотала головой. — Ты просто не знаешь, о чём говоришь. Да и Юля… Она сирота, понимаешь? У неё родители погибли, а потом бабушка с дедушкой умерли, и она одна осталась!

Исаев снисходительно улыбнулся.

— Это кто тебе эту сказку рассказал? Марин, мы делали большой репортаж о детских домах, и я прекрасно знаю, что ради того, чтобы ребёнка пристроить, они ещё не то скажут. Идеальная картинка нарисуется, а на самом деле…

— Господи, что ты говоришь, — расстроилась она.

— Правду.

Марина отвернулась от него и облокотилась на стол.

— Значит, ты мне не поможешь?

— Я и так тебе помогаю. Пытаюсь образумить. — Он всё-таки расставил тарелки и будничным голосом поинтересовался: — Ты ужинать-то будешь?

— Нет.

Аркаша лишь головой покачал.

— Сама себя, как ребёнок ведёшь.

— Но ты женишься на мне?

Он сел напротив неё, взял вилку, а когда Марина заговорила про женитьбу, проявил интерес.

— Конечно, — вроде бы удивился Исаев. — Как только назовёшь дату.

— Чем скорее, тем лучше. Органы опеки наверняка потребуют свидетельство о браке.

Он перестал жевать.

— Что?

— Мне нужно быть замужем, чтобы оформить усыновление.

— Марина! Чёрт… — Аркаша почти швырнул вилку на стол, она ударилась о край тарелки, упала на стол и испачкала скатерть. — По-моему, я уже достаточно ясно высказался. Мне не нужен ребёнок. Ни свой, ни тем более чужой. У меня времени на это нет.

— Как интересно, — Марина горько усмехнулась. — А когда у тебя это время появится, что будет? Ты меня бросишь и пойдёшь искать подходящую кандидатуру?

— Ты меня с кем-то путаешь, — холодно заметил он. — Я не Асадов.

Марина кивнула, не спуская с него взгляда.

— Да, ты не Лёшка. К сожалению.

Она встала из-за стола и из кухни вышла, но не прошло и минуты, как Аркаша появился в комнате. Вид у него был злой.

— А ты как хотела? Я несколько месяцев тебя уговаривал!.. Марина, выходи за меня замуж! Марина, я тебя люблю, пусть у нас всё будет, как у людей! Но ты ведь сорок пять причин каждый раз находила, чтобы мне отказать. Ты просто не хотела за меня замуж! Почему — говорить не буду, повторяться не хочется. А вот теперь ты замуж захотела! Вот только я опять не при чём, — закончил он глухим, неприятным голосом.

Марина опустилась на диван, и устало прикрыла глаза.

— Я понимаю, Аркаш, я не права была. Но я… прошу тебя о помощи. Мне это очень нужно сейчас.

— Зачем? Чтобы ты тут же обо мне забыла? Тебе ведь не до меня будет. У тебя новая идея фикс. Ребёнок!

— Но это же мой ребёнок! Мой, понимаешь? — Она с трудом перевела дыхание и постаралась продолжить спокойнее. — Они отдадут её другим людям.

— На усыновление?

— Да.

— Тогда я вообще проблемы не вижу. По-моему, всё замечательно складывается.

— Это по-твоему!

Он просто не слышал её, отказывался понимать. Они проспорили до поздней ночи, но ничего так и не решили. Марина даже хотела выпроводить Исаева домой, но тот уже улёгся в постель и показательно повернулся к ней спиной. Всем своим видом демонстрировал обиду. Марина спорить не стала, выключила свет и легла. Но в темноте переживала вовсе не их с Аркашей ссору, самую серьёзную из всех, что у них были, а вспоминала глаза ребёнка полные надежды и слова:

— Ты меня заберёшь?

Заберу. Конечно, заберу, моя хорошая. По-другому и быть не может.

Утром Аркаша попытался с ней помириться. Пока Марина раздумывала, стоя у окна, он подошёл и обнял её. Примирительно поцеловал в щёку.

— Прости меня, я вчера погорячился, кажется.