— Ты меня получишь, всего-всего...

Она хотела, чтобы он проникал внутрь все глубже — как только сможет.

— Сними же свои трусы, — подсказала Шерри.

Он выполнил эту просьбу с затуманенным взором, предвкушая самое главное.

И вдруг его что-то остановило.

— Я не взял ничего предохраняющего, — произнес он виновато.

Но в этот миг Шерри была уже в том состоянии, когда не рассуждают. Ну и пусть она забеременеет! Она хочет родить ребенка от Майка, именно от него. Все ее существо, душа и тело, жаждет этого.

Джейми будет в восторге, если получит маленькую сестренку или братика.

— Я не боюсь, — ответила она.


ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ


Воспламенившись оттого, что Шерри желает его настолько, что не боится забеременеть, Майк отбросил всякую предосторожность. Хотя он недавно и приобрел почти годовалого сына и успел его полюбить, при воспоминании о той, что была матерью Джейми, сердце его сжималось до сих пор. Все будет совсем иначе с Шерри. Она никогда ему не изменит, не оклевещет его, как это сделала Лайза. Если Шерри забеременеет, он станет радостно сообщать об этом всем и каждому, а пока она будет вынашивать плод, Майк станет оберегать ее, как настоящий ангел-хранитель.

Раздвинув ей ноги, он устроился между ними, возжелав ее, женщину, больше, чем когда-либо за всю свою жизнь.

— Может, остановимся на том, что я делал раньше? — спросил Майк.

Ответив ему глазами, сверкающими в лунном свете, она покачала головой: нет.

Его первое проникновение доставило ей легкую боль, и Шерри слегка поморщилась. Но это продолжалось недолго. Она обхватила его талию своими ногами, побуждая его проникать еще глубже, не позволяя отступать. Наконец-то ты мой, думала она в полузабытьи, предвкушая завершение. Наконец-то я твоя.

Специально об этом не заботясь, он принял позу, которую можно было бы назвать «в замке»: Майк лежал на жене сверху, прижимаясь к ней так плотно, что Шерри зарылась лицом в его грудь. Контакт был таким тесным, что им казалось, они не вынесут этого наслаждения. Почти сразу его движения устремили ее к кульминации.

Позже Шерри ни за что не сказала бы, как долго продолжалось это взаимодействие, при котором два разных человека стремятся к одной цели... к одновременной кульминации. Шерри предчувствовала, что завершающий этап превзойдет самые смелые ее фантазии.

Сотрясаемая страстью, обуреваемая ощущениями полного единения с любимым, совсем новыми для нее, она стала приближаться к наивысшей точке. Пути назад не было. Опыт не мог помочь Шерри: она не знала этого опыта. Полагаясь на один только инстинкт, она приготовилась к кульминации: приподняла нижнюю часть тела над постелью и уперлась в нее ногами для устойчивости.

Словно со стороны она услышала свой собственный стон, когда какая-то сила начала ритмически приподнимать и опускать ее; этот стон издавало нечто первобытное в ней — из самого ее нутра. Точно настроенный на ее волну, Майк ускорил темп. Шерри дрожала от возбуждения.

Мысли о крайности, на которую она согласилась, о последствиях подстегнули ее.

— О... о... о!.. — кричала Шерри, двигаясь резкими толчками в полном забытьи. Тело ее покрылось гусиной кожей от озноба, который сменился волной жара, возникающего изнутри, словно в раскаленной печи. Слезы экстаза потекли по ее щекам.

Как только Шерри пришла к концу, Майк через секунду последовал за ней: здесь он зависел от нее. Обессиленные, размякшие, как бы бескостные, они лежали неподвижно, чувствуя, как усталость уходит прочь, а в души проникает успокоение. Они замерли, обвив друг друга руками. Шерри лежала под Майком удовлетворенная, не чувствуя его тяжести.

Но вот Майк шевельнулся. Снаружи влетел ветерок, и Майк поднялся, чтобы прикрыть Шерри и себя одеялом.

— Какая ты красивая, просто само совершенство, — прошептал он, вытянувшись на спине и привлекая жену к себе.

Он не говорил о любви, и Шерри решила, что сейчас это неважно. Она лежала рядом с ним со спутанными волосами, и аура любовной страсти все еще витала над ними обоими.

— Это ты... ты красив, — возразила Шерри.

Через минуту они крепко спали.

За легким дуновением ветерка последовала гроза, хотя ее и не предсказывали метеосводки. Проснувшись через полчаса от шума дождя, Шерри поняла, что они с Майком во сне придвинулись друг к другу — спина к спине. Наши тела соединились подсознательно, подумала она.

Повернувшись лицом к мужу, она уже была готова прижаться к нему, но поняла, что он говорит во сне: видимо, что-то ему снилось. Большую часть слов она не смогла понять, но одно из них прозвучало убийственно ясно:

— Лайза...


Настало утро, и уже некогда было вертеться с боку на бок от мрачных мыслей. Шерри решила не делать поспешных выводов и поцеловала Майка в ответ на его поцелуи. Несколько ласковых жестов с его стороны немного успокоили ее душевную боль. Но, увы, не смогли заглушить ее сомнения до конца. Смотри правде в глаза, говорила она себе: он любил Лайзу. С этой мыслью она влезала с Майком в грузовик, чтобы вместе с другими рабочими отправиться в апельсиновую рощу.

Но может, еще есть надежда? У нас общий ребенок и будут другие дети, если наши совместные усилия принесут плоды. Ведь мы уже сейчас дарим друг другу такое наслаждение, такую полноту чувств, — может быть, на этой почве возникнет любовь?

Наступил второй день работы.

Начав собирать апельсины, Шерри поняла, что приобретенные вчера волдыри очень ей мешают. А когда солнце было уже в зените и началась, плюс ко всему, страшная жара, Шерри еще и обгорела. Прямо как в той народной песне, подумала она, где работяга, перебросав лопатой шестнадцать тонн угля, только постарел и еще больше задолжал хозяину. Абсолютно совпадает с моим положением.

Но, несмотря на физическую боль, мрачные мысли о работе, да еще и терзавшие ее воспоминания о том мгновении, когда она услышала вылетевшее из уст Майка имя Лайзы, утро для Шерри было удачным. Женщины дружелюбно с ней разговаривали, а Керли вообще не показывался. Потом Майка отозвали в сторону: нужно было разгрузить небольшую, доверху заполненную фруктами платформу, которую притащил трактор-тягач. И Майк ушел.

Вот тут-то и появился Керли.

Шерри надеялась увернуться от него, поскольку как раз в это время старший просигналил свистком, что можно бросать работу — прибыл фургончик с продуктами. Шерри и Майк не взяли с собой ничего, поскольку буханка белого хлеба покрылась плесенью, а арахисовое масло уже не лезло в глотку. Однако, как ни голодна была Шерри, ей не хотелось платить дикие деньги за то, что привезли рабочим. Впрочем, она встала в очередь вместе с другими, чтобы избежать встречи с Керли. Но он, неторопливо подойдя к Шерри, обнял ее за плечи.

— Что думаешь по поводу enchilada[14]? Заплатишь поцелуем, — поддразнил Керли.

В это время Майк, закончив разгрузку, показался из-за ближнего ряда деревьев. При одной мысли, что Керли посмел прикоснуться к его жене, он рассвирепел. Майк бросился на надсмотрщика, и не прошло и секунды, как они уже тузили друг друга.

Шерри хотела кинуться на помощь Майку, но опасалась, что только помешает ему. Она могла бы радоваться: Майк заступился за нее, как и обещал. Но это могло дорого им обойтись. В начале драки Майк побеждал, потому что был сильнее и умел увернуться от удара, как боксер. Стоя вокруг драчунов, сборщики фруктов болели за него молча, боясь обнаружить свои пристрастия.

Везение Майка кончилось, когда на «ринге» неожиданно появился Большой босс — начальник Керли и друг хозяина плантации.

— Я знаю тебя! — воскликнул босс. — Ты заступаешься за рабочих-бродяг, ты их объединяешь! Я видел тебя в телевизоре. Помнишь, Джо? Это он агитировал на фабрике в Лейкленде!

Обменявшись всего лишь взглядом, босс и его приятель влезли в свалку; разняв дерущихся, они вдвоем держали Майка, а в это время «обожатель» Шерри проверял, все ли зубы у него на месте.

— Ладно, — сказал он, убедившись, что выбитых зубов нет. — Теперь я до тебя доберусь.

— Нет!!! — закричала Шерри, отбросив всякую осторожность. Она вцепилась в голую руку Керли, хотя это было трудно сделать почти без ногтей. — Ты первый начал! Если ты его поранишь, я тебя в тюрьму упеку!

Керли отмахнулся от нее, словно от назойливой мухи, и двинул Майку в челюсть.

— Тебе не стоит на все это смотреть, — сказала по-испански какая-то женщина. — Хочешь, чтобы Керли тебя изнасиловал? Он это проделывал уже не раз. Пусть твой мужик сам за себя постоит.

Керли осыпал Майка ударами, и тот не мог даже прикрыться, а в это время мексиканка по имени Роза утащила Шерри с места драки. Рискуя наказанием и тем, что ее вообще выгонят, она пошла провожать Шерри, считая, что девушке лучше побыть в жилой зоне.

Пока шли через рощу, Шерри спотыкалась, не видя дороги от слез. Она боялась худшего: они же могут убить Майка!

Роза затащила Шерри в развалюху, в которой жила с мужем и пятерыми детьми, напоила настоем из трав, каким с незапамятных времен у нее на родине снимают нервное напряжение, и уложила на некое подобие спальной полки под потолком, успев перед этим познакомить с длинным, жилистым подростком.

— Это мой сын Хуанито, он тоже работает сборщиком, но сегодня не пошел, у него голова болит. — Сын ее в это время, не отвлекаясь, слушал дешевый радиоприемник. — Он за тобой присмотрит и, главное, не выдаст. Он ненавидит Керли не меньше тебя.

Несколько часов скрывалась Шерри на полке под потолком, борясь со сном, который навевал на нее выпитый настой. Сидя позади груды постельного тряпья, она изо всех сил напрягала слух, но так и не услышала никакого шума. Драка должна бы уже закончиться, думала Шерри. Может, Майка увезли в больницу? А может, лежит где-то в канаве, с переломами и сотрясением мозга?