Сюзанна, двигаясь словно лунатик, ничего не замечала. Клара молчала, подчиняясь инструкции. Она легла спать в неведении, проснулась в неведении и пришла к Лилит в неведении. Респектабельные женщины только о ней и говорили.

Сюзанна сказала сестре об астрономически высоких ценах на белье, о порче продуктов на кухне, о сломанной мебели в спальнях горничных, где, по слухам, проходят по ночам дикие попойки.

— Думаю, несколько дней мне придется понаблюдать за этим, Лилит.

— Я продам свою долю, — хрипло проговорила та.

Девушка пожала плечами:

— Ты можешь вложить деньги в китайские прачечные. Город нуждается в них, а они перегружены работой. Если бы у нас была монополия, мы бы подняли цены и получили большую прибыль. Ты знаешь, что китайцы смачивают белье, которое гладят, водой изо рта? Мне кажется это отвратительным. Я сказала хозяину, чтобы он перестал это делать. Подумать только, спать на простынях, на которые плевал китаец.

Лилит все это казалось несущественным — что такое плевки китайцев по сравнению со скандалом, назревавшим вокруг нее. Женщина думала, что теперь ей удастся удержать ситуацию под контролем, но боялась, что в связи с разросшимися слухами ничего не удастся скрыть от Сюзанны.

Шериф требовал беседы с ней. Лилит уговорила его не делать этого, ссылаясь на плохое самочувствие сестры. Но что будет, если Сюзанна пойдет по городу скупать прачечные? Лилит отправила ее домой в закрытом экипаже, опасаясь столкновения с каким-нибудь репортером. Кларе были даны строжайшие инструкции никого не впускать в дом.

Глава LXXXII

Квинси был противником ареста Корта, но не потому, что считал Арона невиновным, а потому, что не хотел подвергать Сюзанну оскорблениям и делать предметом всеобщего презрения. Она и так немало настрадалась из-за сестры. Но на Квинси никто не обращал внимания и никто с ним не считался. Когда Корта бросили в тюрьму, Эбнер решил, что Сюзанне следует обо всем рассказать, пока она не узнала об этом из других источников. И вновь на его слова не обратили внимания. Бородач с ужасом думал, какое потрясение ждет девушку, когда она обо всем узнает. Сколько еще Сюзанна будет оставаться в неведении?

По дороге домой мисс Моран безучастно рассказывала ему о покупке китайских прачечных. Квинси слушал и думал о том, что впереди девушку ждет позор и всеобщее презрение, а она щебечет о цене крахмала, делясь с человеком, не интересующимся торговлей. Если бы на месте бородача находился Арон, она бы уже получила предложение о партнерстве. Корт, всегда готовый во все вложить деньги, уже предложил бы не только свои сбережения, но и свои услуги по созданию общегородского прачечного картеля. «Какой глупец этот Корт, — думал Эбнер, — ему следовало бы жениться на девушке и тратить остаток жизни на производство капитала и детей». А вместо этого он сидит в тюрьме, ожидая повешения, а Сюзанна сидела с пустыми глазами и болтала о выгодных сделках.

На следующий день Квинси решил, что Сюзанне необходимо обо всем рассказать. Доставив подопечную в кабинет Лилит, он с облегчением заметил, что хозяйки нет:

— Этот проект не лишит вас денег, мисс Моран?

— Нет, — заверила девушка. — Кроме того, я не сомневаюсь, что Лилит присоединится ко мне. У нее вложены деньги в отель, а там ежедневно используется уйма белья, поэтому ей выгодно принять участие в предприятии.

— Я не об этом думал. Мне надо увезти вас из города.

Девушка на мгновение оторвалась от цифр.

— Может, поехать в Денвер, но он недостаточно далеко отсюда. Лучше отправиться во Фриско.

— Это Лилит вас надоумила, мистер Квинси?

— Это моя идея, мисс Сюзанна. Я хочу сказать вам что-то, что ваша сестра скрывает от вас и вам это явно не понравится, но делать нечего. Лучше вы услышите это от меня, чем от кого-нибудь другого, совершенно постороннего человека.

— Я всегда очень ценила вас, мистер Квинси, но у меня сегодня много работы. О чем вы сегодня хотите мне рассказать?

— Об Ароне Корте.

— Я ничего не желаю слышать об Ароне Корте.

Лицо ее сначала вспыхнуло, затем стало мертвенно-бледным.

— Он в тюрьме, мэм.

— Пожалуйста, не упоминайте его имени в моем присутствии.

— Ваша сестра обвинила его в похищении в изнасиловании.

Девушка закрыла глаза, но через мгновение открыла и взглянула на Квинси:

— Значит, моя сестра выдвинула эти обвинения от моего имени и в мою пользу?

— Да. Она совсем сошла с ума от злости. Моя вина в том, что я привел его сюда. Не думал же я, даже предположить не мог, что она его подстрелит…

— Лилит застрелила Арона? Он серьезно ранен?

— Не очень, пуля прошила плечо. Ее остановил Карлос, когда она ударила Корта бичом. Конечно, мерзавец этого заслуживает, но Лилит следовало бы подумать о последствиях. Она считает, что ваше присутствие в суде необязательно, но обвинитель вызовет вас, мисс Сюзанна. Шутка ли — такое серьезное обвинение и стрельба. Я не хочу, чтобы вы прошли еще и через это.

— Что будет с мистером Кортом, если его признают виновным?

— О, его повесят. Ни один суд присяжных, особенно на Востоке, не отпустит его за похищение и одурманивание наркотиками и… все остальное. Его повесят, даже если вы не будете свидетельствовать против него. В суд призовут контролера с поезда и служащего гостиницы в городке, куда он привез вас. Арон сказал, что вы его сестра. Если вас не будет, они повесят его, а если вы останетесь в городе, вас вызовут в суд. Я не допущу, чтобы вас оскорбляли. Я…

— Спасибо, что рассказали мне, мистер Квинси. Моя сестра решила идти ва-банк. Я рассмотрю все аспекты дела. А теперь, если не возражаете, я займусь делами. — Взяв ручку, девушка начала выписывать цифры столбиком, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Эбнер не хотел уходить, не доверяя холодности Сюзанны, но все же вышел и провел целый день у бара, не сводя глаз с лестницы.

Сюзанна вновь начала чувствовать, впервые за несколько дней. Ее пугал не стыд, не будущий скандал. Она думала о том, что Арона ранили из-за нее, из-за нее он получил удар хлыстом, а теперь адвокат сидит в тюрьме и ждет, пока его повесят. Девушка хорошо помнила казнь Элиаса Пэккарда. Тогда Арон обнял ее и загородил ужасное зрелище. Сюзанна даже помнила, какое ощущение возникло у нее при соприкосновении щеки с шерстяным пиджаком мужчины и с сильными мускулистыми руками. Сколько раз Арон обнимал ее? Разве она позволит ему умереть таким жестоким образом только за то, что он хотел ее?

Сюзанна все утро сидела над столбиком цифр, делая пометки не думая. Лилит время от времени заглядывала в дверь, удовлетворенно потирая руки — сестра занималась бухгалтерией. Сюзанна же думала об Ароне, вспоминала все хорошее и плохое, связанное с ним: экстаз и страх, боль и наслаждение, и кару. Ей казалось, всех ждет кара, наказание — жизнь научила Арона, заставила выработать определенное отношение к людям и событиям; думала о Квинси, который был нанят для ее защиты; о Лилит — очень противоречивой личности, сотканной из любви и ненависти, по-своему любившей сестру, и о самой себе, которую родители держали в строгости и в полном неведении, и которая столкнулась со страстями и не смогла устоять.

В пятнадцать часов девушка послала записку вниз, где говорилось, что работа еще не закончена и ей предстоит еще немного посидеть. Квинси ждал, надеясь, что им обоим предстоит поездка в Сан-Франциско. У его подопечной присутствовали мужество и сила воли, но ни одна женщина не сможет вынести процесс над Кортом. Может, он недостаточно красочно описал последствия? Может, следовало бы процитировать довольно циничные слова Арона, что ждет ее в зале суда, а потом на улице? Ее так же будут судить, как и Арона.

Сюзанна, сидя за столом, перед столбиками цифр, подвергала себя суду собственной совести. Ее давно уже не волновало мнение других. После поездки по городу в растерзанной юбке, когда Арон доставил ее, грязную и растерянную, в «Падший ангел», ее перестало трогать мнение окружающих. Она жила в полном уединении, заботясь только о самоуважении. И этим утром девушка пришла к заключению, что в деле Арона Корта виновна и Сюзанна Моран. Солнце уже зашло, и над землей воцарилась мгла. В «Падшем ангеле» кипела ночная жизнь, когда Сюзанна решила действовать. Отбросив листок с ненужными подсчетами, она встала и набросила на плечи накидку, оставленную Лилит на вешалке. Накидка оказалась ей слишком велика, но мисс Моран не обратила на это никакого внимания. За ней волочился шлейф, посеревший от пыли. Им она подметала дорожку в аллее и Коппер-стрит. Девушка шла быстро, не отвечая на приветствия и вопросы прохожих, пристававших к ней на улице. Сюзанна отгородилась от внешнего мира глухой стеной.

Когда мисс Моран добралась до тюрьмы, заключенных уже покормили, а шериф, оставшийся один, ужинал. Приподнявшись, он поздоровался с набитым картошкой и отбивной ртом:

— Добрый вечер, мэм.

— Добрый вечер, шериф. — Она узнала его. В первый раз они встречались, когда Пэккарды поймали Арона, поэтому девушка решила не представляться. — До меня дошли слухи, что Арона Корта держат здесь за похищение и изнасилование.

— Это верно, мэм, его пришлось поместить в самую дальнюю камеру, чтобы оградить от назойливого внимания любопытствующих. Я не разрешаю навещать его, если только он сам не захочет кого-нибудь увидеть. Поэтому если вы не близкий ему человек, то просить о свидании не стоит.

— Я не собираюсь навещать его, — проговорила девушка, надеясь выполнить миссию без свидания с Кортом. — Меня зовут Сюзанна Моран.

Шериф Макси выронил отбивную, ибо сразу не узнал прелестную незнакомку:

— Рад, что вы поправились, мэм. Я хотел взять у вас свидетельские показания.