— Все это случилось из-за вас, — стальной тон, которым я обратился к отцу, казался мне чужим. Неузнаваемым. Будто вместо меня говорил чужой мужчина, а не я. — Если бы мать не сказала тогда о важности собственной карьеры, я бы не вспылил, и мы с Викой не попали бы в аварию. Никто не узнал бы о наших отношениях раньше времени и не обвинял бы меня в растлении несовершеннолетних, — я удивился, как еще не кричал на собственного родителя, оставляя тот стальной, ледяной голос на прежнем месте. Раньше я не позволял себе таких высказываний из-за уважения к отцу (за одним исключением), но теперь мне насрать на это ебучее уважение после пройденного ада.

— Твоя мать пострадала больше всех. Как ты думаешь, почему она все время провела здесь, а не уехала в Москву на работу? Ее выперли из кресла директора пинком под зад за несоблюдение моральных устоев. Сафронов хотел докопаться и до меня, только я вовремя подготовился к удару, и компания не сильно пострадала. Да, мы виноваты в последствиях, но часть вины лежит и на твоих плечах, Стас! — теперь уже кричал отец, вбивая в мою голову собственную истину. И в глубине души я понимал, что он прав. Во всем. Когда я шел на сближение с Викой, прекрасно осознавал, какие последствия нас могут ожидать, единственное, что не учел — масштабы.

Я не сразу успокоился, не сразу пришел в себя и заставил мыслить трезво. Смотря на ситуацию здраво, без капли обиды и злости. Я виноват в последствиях. Виноват, что моей малышке пришлось пережить за эти месяцы. Но раньше я чисто физически не мог защитить свою девочку от злых языков. От стресса. За меня все сделали другие. Близкие люди, которым я доверял. И сейчас пришло время исправить свои косяки. Раз и навсегда.

— Сделай так, чтобы я смог вернуться в Россию, — после долгого молчания попросил я. Нет, не приказал, а именно попросил, зная, что отец теперь мне не сможет отказать, завидев в моем взгляде решительность.

— Мы улетаем завтра, — подтвердил мои догадки родитель, но теперь моя очередь шокировать его.

— Я улетаю сегодня. Без вас, — твердо проговорил я, смотря отцу в глаза. — Мне нужно исправить совершенные ошибки.

— Куда ты хочешь поехать? — поинтересовался он.

— За ней. Вика должна знать, что я жив, — решительность звучала в моем голосе, а твердость намерений никуда не исчезла. Возможно, мне не стоило говорить отцу правду, боясь, что они с матерью придумают множество способов защитить меня от «смерти» и каких-то плачевных последствий, только отец знал, что я уже не маленький мальчик, прячущийся за спинами родителей. Год назад они решили все за меня, ибо я не мог все проделать самостоятельно, но сейчас, глядя в карие, такие родные и теплые глаза отца, видел в них не вражду, не проявление защиты.

Поддержку…

На его лице я видел легкую улыбку, на своем плече чувствовал его широкую ладонь, а взгляд так и подначивал меня действовать, а не стоять на месте. И я сделаю все, чтобы вернуть свое счастье. Я верну свою малышку, достану из-под земли, отобью от нового кавалера. Но верну.

Клянусь!

* * *

Родной город встретил меня зноем, о котором я успел позабыть, пребывая в больнице все эти месяцы. Да, такое имеет место быть перед моим днем рождения, когда в июне проходят дожди и наступает душная жара, от которой все готовы сходить с ума. Я все еще помню перепады температур летом, помню жаркий ветер, который ни капли не облегчал участь горожан. Кто-то еще в душных офисах сидит, мучась от жары. Помнится, раньше я тоже сходил с ума от такой погоды и духоты в помещении, но сейчас обрадовался, что мне нет нужды просиживать свою задницу на работе, однако дела не заставляли меня томиться в ожидании.

Нужный адрес я вспомнил практически сразу же, продиктовав его таксисту. Конечно, я мог заехать сначала домой, а затем к своей малышке. Но зачем так долго ждать? Я и без того потерял уйму времени в больнице, восстанавливаясь после аварии, больше терпеть не намерен. Больших чемоданов у меня нет, лишь небольшой рюкзак с некоторыми пожитками и «Айпадом». Вряд ли я выдержу сначала дорогу до дома, а затем до Викиной квартиры. Мне нужно решить все сразу. Раз и навсегда.

Интересно, как моя девочка встретит меня? Обрадуется или обидится? Упадет в обморок от неожиданности или кинется на шею? Я не мог этого знать. Прошел год перед тем, как я видел Вику в последний раз. За это время могло многое измениться. Ее характер, ее внешность, ее поведение. Или мне все это кажется на почве волнения перед важной встречей? Вновь загадка, которую я не могу разгадать моментально. К сожалению. Эти подсказки мне необходимы сейчас, как никогда ранее. Встречай, меня, малышка. Надеюсь, наша любовь все еще жива, и ты не забыла меня. Ведь я до сих пор тебя люблю и буду биться до последнего.

На мою радость подъездная дверь оказалась открыта — не пришлось звонить через домофон. Я волновался. Сильно. Даже когда поднялся пешком на пятый этаж и позвонил в дверь, сердце быстро отстукивало в груди, готовое вот-вот выпрыгнуть. Ничего. Еще немного, и я увижу свою девочку. Свою любимую малышку. Вон слышатся шаги по ту сторону двери. Уже готовлюсь сжать в объятьях свою малышку, обрадовать ее своим появлением, унять слезы радости, но… дверь открыл смутно знакомый блондин, ошарашенно смотря мне в глаза, будто увидел мертвого. Хотя так оно и было, только не припомню, чтобы мы с ним общались в прошлом. Или память все-таки не восстановилась полностью, загубив некоторые несущественные моменты из жизни?

— Мне нужна Виктория Сафронова, — я нарушил тишину подъезда, не растерявшись, в отличие от своего собеседника. Реакцию на свои слова я ждал довольно продолжительное время, пока парень не взглянул на меня внимательным взглядом темно-серых глаз и резко «ответил». Кулаком по скуле. Блядь, больно же! Вашу ж мать! Кто так встречает гостей? — Ты совсем охуел? — возмутился я, удерживая щекой место удара. Бить паренька в ответ я не желал, по крайней мере пока я не увижу мою малышку.

— Нет, это ты охуел! — крикнул парень, яростно глядя мне в глаза. — Что, восстал из мертвых? — я уже не интересовался о его осведомленности моей смерти — видимо, мы действительно были знакомы, только все равно не могу вспомнить этого пацана.

— Что здесь происходит? — тут же в нашу перепалку ворвалась женщина, подарившая моей малышке жизнь. Ольгу Владимировну я узнал сразу же по зеленым глазам, которые унаследовала Вика. Только сейчас они смотрели на меня так же шокировано, как и серые несколько секунд назад. — Станислав Родионович? — удивленно спросила она, будто не верила своим глазам. Еще немного, и я буду готов вызвать скорую, ибо наступившая в мгновение ока бледность женщины меня не особо порадовала.

— Добрый день, Ольга Владимировна, — поздоровался я с матерью моей малышки, которая, казалось, не до конца верила в мое существование наяву. — Мне нужна Вика.

— А больше тебе ничего не надо? — тут же вмешался парень. Еще немного, и я все-таки врежу ему по морде, отложив ненадолго свои планы. Все-таки от пары секунд удара в челюсть ничего не потеряю, хотя мне казалось, что и это время для меня немаловажно.

— Где она? — продолжая гнуть свою линию, спросил я, смотря на Ольгу Владимировну, которая так и продолжала пялиться на меня, словно на приведение.

— После всего ты думаешь, что я мы скажем о ней хоть слово, мудак кудрявый? — я старался не обращать внимания на возмущающегося сосунка, который так рьяно защищал мою малышку, но моему терпению приходит конец. И через несколько секунд он настанет.

— Не нарывайся, — пригрозил я, не заметив, как от злости изменился тон моего голоса. Он стал другим. Более диким. Отрешенным. Угрожающим разорвать паренька на куски. Если это окажется парень Вики, то мне тем более будет легче и проще справиться с ним.

— Какой страшный учитель, вы только посмотрите! Моя сестра пыталась покончить с собой из-за тебя, а я должен рассказывать о ее местоположении! Она целый год восстанавливалась и приспособлялась к жизни после той трагедии, а ты хочешь все испортить! Хуй тебе! — слово за словом он будто накидывал на меня тяжелый груз из чувства вины. Каждый произнесенный парнем звук не укладывался в моей голове. Она пыталась покончить с собой? Из-за меня? Из-за выкидыша? Хотя к чему эти вопросы — ответы и так очевидны.

Блондин кричал на меня, пытаясь вызвать у меня чувство вины и отступление от поставленной цели, только не учел одну маленькую загвоздку. Его слова наоборот заставили меня биться за право быть со своей девочкой. Наверное, если бы я узнал о ее кончине — то не смог бы жить с этим, только Вика жива, и никакие доводы в обратную сторону не подействуют на меня. Она страдала все это время из-за меня. Я должен исправить свои ошибки и наших родственников, должен найти ее и выполнить данное год назад обещание.

Никогда не бросать мою девочку…

— Где она? — на автомате повторил заданный ранее вопросы, на который так и не услышал ответ.

— Ты совсем тупой? Я же тебе сказал, что…

— Влад! — рявкнула Ольга Владимировна, неожиданно для нас обоих подав голос. — Он не уйдет отсюда, — констатировала женщина. Она права. Я вряд ли уйду отсюда без Вики. Ее нет дома? Я подожду. Она не придет ночевать? Не страшно — перекантуюсь денек. Она больше не вернется домой? Тогда скажите адрес, и я приеду туда.

— Срать я на это хотел! Я не хочу вновь видеть сестру овощем, — крикнул парень по имени Влад, смотря в глаза Ольге Владимировне. Точно! Вспомнил! Вика рассказывала, что у нее есть двоюродный брат. Так значит это и есть ее заботливый братик, защищающий сестру от злого дяди, который разрушил ей жизнь.

— Влад! — вновь рявкнула женщина, а затем перевела взгляд на меня. Он уже не казался неверующим и шокированным, скорее сдержанным, однако сомнения, что мама Вики в этот момент не заставит своего племянника вышвырнуть меня отсюда, нарастали все больше и больше. И развеялись, спустя несколько секунд. — Проходите, Станислав Родионович, у нас к вам серьезный разговор, — произнесла она, разворачиваясь вглубь квартиры.