КАА - П(р)олеты. Петра

— Ну, я за тебя рада.

«За себя не очень, а за тебя рада».

— Устала?

— Немного, неделя была трудной.

— Поехали домой?

— Хорошо.

«За вещами?».

— Ты в норме?

— Да, а что?

— Молчаливая.

— Устала.

Нужно взять себя в руки, успокоиться, и отпустить, когда захочет уйти.

Душ помог прийти в себя. Горячий чай тоже часть реабилитации, еще к нему тортик «Ленинградский».

— Когда планируешь переезжать?

— Не планирую.

— Как это? Квартиру купил, а жить не планируешь?

— Планирую. Пошли квартиру смотреть?

— В таком виде?

— Пошли.

«Садюга».

Волосы феном высушила, опять в джинсы и рубашку влезла, кроссовки зашнуровала, Олег за моими сборами наблюдал с легкой усмешкой.

«Не истерить, не выяснять отношений, просто быть благодарной за то, что был рядом какое-то время».

Шли недолго, до соседней двери.

— Ты ее купил?

— Ага. Надо о будущем думать.

— О каком?

«Жить у меня под боком с другими?»

— О нашем, Петрусь, о нашем. Э, ты чего?

Все же плохо я себя в руках держу, слезы потекли.

— Чего придумать успела? А?

— Ничего.

— Решила, что я съеду?

Кивнула.

— Смирись уже, Царева, никуда ты от меня не денешься. Поняла?

— Да.

Утешительные поцелуи переходили в страстные, возбуждая, обещая. Моя кровать все же удобней.

Прекрасное утро, Олег все еще со мной, терпеть обещает долго. Запах сырников, потянулась, надо вставать, вытянула ручки перед собой, чтоб пальчиками пошевелить, размять.

— Привет.

Олег перекрыл мне доступ к плите, но сегодня меня сырники занимали меньше чем обычно.

— Могла бы еще поспать.

— Да я и так проспала все что могла.

— И что же?

— Помолвку.

Показала руку, на которой красовалось колечко.

— Да, соня.

— И что я во сне ответила?

— Что подумаешь.

— Неправильный какой-то сон.

— Да?

— Да. Не могла я так ответить.

— А как бы ответила?

— Согласна. Да. Выйду.

— Значит, моей женой станешь?

— Стану. Так и быть, что ж не сделаешь ради дополнительной жилплощади.

— Знал чем привлечь.

Привлек к себе и целовал, целовал, целовал… Эх, только запах гари да сизый дымок прервали его ласки.

Что такое не везет и как с этим бороться, выбралась в Москву на пару дней Женьку на свадьбу позвать, так пригрузили документами и курьерскими обязанностями исловно этого было мало, так еще и бывший начальник на меня наткнулся.

Негус радостно проводил меня на поезда и также радостно передал документы для Вишневского, чемоданчик документов. А разговор шел об одной папочке. Квартира Олега стала моим пристанищем на время, как теперь уже получается, командировки. Женька была на очередной съемочной площадке, кино тесно сжало ее в своих лапах и отпускать не собиралось. Хорошо хоть Витольд свободен, встретимся за обедом, избавлюсь от ноши и пойду гулять по родному городу.

Рыбный ресторан, дорогой, словно палуба корабля оформленный, с официантами в тельняшках и бескозырках. Новое модное заведение, но куда пригласили, туда пригласили.

— Добрый день, Петрограда, — Витольд встал, забрал у меня чемоданчик, поцеловал мне руку, помог устроиться за столом. Меню тяжелое и пафосное тут же оказалось в моих руках.

— Что-нибудь посоветуете, Витольд?

— Тут восхитительные крабы, неплохой муксун и прекрасные гребешки.

— Тогда суп из гребешков с трюфелем и ассорти из морепродуктов с рисом.

Вино заказал Витольд, как и положено — белое.

— Вы не думали вернуться в Москву, Петрограда?

Охлажденное вино уже разлили по бокалам, после одобрения Вишневского его вкуса и букета. Пригубила немного, действительно неплохое.

— А зачем?

— Родной город, друзья.

— Так из далека приглашаете к себе в офис?

— Да, — Вишневский улыбнулся, почти обворожительно, и многие бы не устояли, — мне нужен надежный человек, который может взять на себя часть работы и освободить меня от рутины управления.

— Обычно такое доверяют сыновьям.

— Мой сын решил пойти другим путем, а мне пришлось смириться с его выбором.

— Нет, не хочу возвращаться, не хочу быть управленцем высшего звена, у меня уже есть один в семье, нам хватит.

— Негус считает по-другому.

— Да, он пытается вывести меня в замы, но не получится. Я люблю свою работу, но у меня немного другие приоритеты, и Алексей это примет, а вы нет, Витольд. Зачем портить неплохие приятельские отношения работой.

— Я должен был попытаться, но думаю, мы бы сработались.

— Возможно, но проверять не буду.

— Мне придется смириться с еще одним выбором.

Суп был великолепен, хорошо, что Олег у меня не привереда, а то подобное приготовить никогда не смогу. А морепродукты на гриле политые соусом с дикимрисом, это просто что-то сказочное.

— Петрограда?

Лазарев, вот кто может испортить аппетит на весь день.

— Ты почему не телефон не отвечаешь?

— Не вижу причин отвечать.

— Хватит дурить, возвращайся, Федор Борисович разрешил тебе вернуться.

— Разрешил? Вот пусть он мне об этом и скажет, Федя выгнал, Федя пусть и обратно зовет, сам, лично.

«Только не позовет, выгнал меня ты, а не он. Он даже имени моего не помнит, а вот ты все еще ищешь на кого бы работы побольше спихнуть, знаю, мне уже надоели звонящие очередные замены моих замен пытающиеся уточнить, что же им делать».

Лазарев еще пару раз высказался о моей персоне, но после вмешательства Витольда все же ушел за свой столик.

— Да вы сегодня нарасхват, Петрограда.

— Ага, только к бывшим возвращаться нельзя, ни к любовникам, ни к работодателям.

— Десерт.

— Нет, спасибо. Но мне уже надо бежать.

Прощания, пожелания, помог мне с моим канареечным пальто, передал привет Негусу. И на выходе столкнулись в Королем, Вишневский с ним поздоровался, я отвесила поклон пояс Царь Батьковичу, несчастного аж перекосило, с чувством юмора у него явно проблемы. Не моя это забота, не моя. Пока мужчины обменивались репликами сбежала на улицу. Гулять, гулять, гулять, по узким улочкам с невысокими особнячками, зайти во двор, полюбоваться на окна, что помнят еще царевн, посетовать что так и не попаду внутрь. Выйти на Красную площадь, быстро спрятаться от толп туристов в ГУМе, купить мороженое, два, больше Олег не разрешает без его присмотра.

Сообщение от Женьки — будет только через два дня, на свадьбу приедет точно. Что ж. Площадь Трех вокзалов, Ленинградский и вперед, то есть назад, в Питер, к Олегу. Соскучилась.

Почему мои планы «на полежать», всегда не совпадают с его? Опять куда-то едем, благо пробок не было, а то воспользовалась бы опцией «бурчание включено в базовую комплектацию».

Все же осень прекрасная пора, когда нет дождя, и все золотится, краснеет, шелестит.

— Куда едем?

— Сюрприз, — загадочно прошептал Олег.

Ой, главное чтоб не очередной автосалон. Закрыла глаза, почти задремала, когда съехали на дорогу похуже, машина остановилась.

— Петра, пошли.

— Эээ, а надо?

— Надо.

Пришлось стряхнуть с себя дрему и выпорхнуть из машины.

— Шары!

— Ага, этот день будет нашим праздником!

— Семейным?

— Да!

— А ничего что ты с другой тогда приехал.

— Я приехала найти тебя, и точка.

— Ладно. Не буду спорить, мне понравилось плавать в воздухе.

Иногда надо и уступать, хочется ему семейный праздник, почему бы и нет. День полета, наш день.

Но все хорошее заканчивается, и День Полета, скоро вернусь домой, и проведу весь день с мужем, а пока надо добыть тубус для папы и с Женькой увидеться, пока она на очередной киношный фестиваль не умотала.

День не задался с утра. Поэтому имею право побурчать, ну и что, что на сборе всех участников жюри, беременная, непредсказуемая, не выспавшаяся бурчалка.

Вчера так и не удалось встретиться с Женькой, после забега на окраину Москвы за тубусом, поехала к ней на площадку, ее так захватил съемочные процесс, что последние года три она то и дело пропадает на съемках, хотя в этот раз, кажется, ее больше оператор захватил. Собрала все пробки, и вот почему на метро не поехала, хотя с рюкзаком, пакетом, двумя тубусами это проблематично.

— Шикарно! — изрекло существо непонятной половой принадлежности, — на грим и в кадр.

— Женька, тут все такие больные.

— Слушай, а он прав, давай на грим.

— Так, это заразно, пойду отсюда.

— Стой, ну Петрусь, ну помоги, сейчас быстро тебя отснимем и поедем поедим где-нибудь.

— Женька, проснись, какие отснимем. Ты о чем?

— Да у нас тут эпизод есть, неважный, а режиссер привязался к нему, вроде как показать двуличность героя, сам свою девушку на аборт отправляет и тут же беременной непутевой мамашке нотации читает.

— И кто ж я?

— Непутевая мамашка.

В принципе так оно и есть.

— Ну, Петрусь, ну, всего полчасика и мы свободны.

Угробили целых два, большую часть времени решали с двумя хвостами или с двумя косичками я (в ходе дублей из молодой мамашки трансформировалась в старшеклассницу) или хвостами буду. Сошлись на косичках с бантами, типа выпускной, а уже так низко пала. Я раз двадцать подходила к главному герою стрелять сигареты, а он мне высокоморально говорил, что как же могу курить, я же скоро стану матерью. После этого главная героиня давала заслуженную пощечину главному герою, а чем закончилось, не знаю. Меня причесали, накрасили, одели, так еще и деньги заплатили, так как роль со словами, то семь тысяч дали. Может сменить сферу деятельности?